Заметили бы в Средние Века эпидемию коронавируса или нет?

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

1. Предисловие

С тех пор как началась нынешняя пандемия, многие стали вспоминать прошлые подобные исторические события и пытались сравнивать их с коронавирусом. Сравнения эти были обычно риторическими, ну а меня не отпускало желание эту риторику претворить в жизнь, поскольку данный вопрос является научным, а проблема измеряемой. Основные результаты представлены в этой статье.

Рис. 1. Питер Брейгель-старший, картина «Триумф смерти», посвященная чуме и массовому мору (1562).

Есть мнение, что в Средние века эпидемиологическая ситуация была куда хуже, а потому коронавирус и вовсе не заметили бы. С этим утверждением трудно спорить. Действительно, в Средние века такого большого внимания коронавирусу не придали бы, скорее всего не ввели бы карантин и эпидемия бы быстро прошла, нанеся минимальный ущерб экономике. Стоит, однако, учитывать, что минимальный ущерб экономике был бы обусловлен в первую очередь сельскохозяйственным характером экономики, которая к ОРВИ и карантинам устойчива. При карантинах страдает в основном сектор услуг, который в Средние века был куда меньше, чем сейчас.

В то же время, вопрос, заметили бы коронавирус в Средние века в принципе, на мой взгляд, интересен тем, что на него есть ответ и он в действительности не является риторическим. Отмечу, что на момент начала написания текста этот ответ мне не был известен.

Оговорим несколько обстоятельств. Говоря о Средних веках, мы не всегда будем иметь возможность рассматривать период с 476 по 1500 год, как принято в европейской историографии, а скорее период доиндустриального или аграрного общества, для которого характерны как минимум медленные технологические изменения (для идеальной картины – их отсутствие по меньшей мере в перспективе трудовой жизни одного поколения). В районе 1500 года произошло много изменений, от исторических типа падения Константинополя, открытия Америки, окончания Реконкисты до распространения огнестрельного оружия и создания больших империй, до начала Реформации на фоне Ренессанса и др. Но некоторые историки имеют и другой взгляд – иногда символическим окончанием Средневековья считают середину XVII века, когда закончилась 30-летняя война и произошла революция в Англии. В социальном смысле, однако, не так много изменилось особенно вне самых передовых регионов Европы. Историк и социолог Георгий Дерлугьян часто цитирует высказывание историка Эрика Хобсбаума о том, что для большинства населения мира средневековье закончилось в середине ХХ века:

«Даже в развитых странах потребовалось некоторое время для того, чтобы заметить, и еще более длительный период, чтобы оценить, масштаб изменений, вызванных переходом количественного материального роста в качественные сдвиги в жизни людей. Однако для большей части земного шара эти изменения стали не только стремительными, но и сейсмическими. Для 80% человечества средневековье закончилось внезапно в 1950-е годы, хотя осознание этого пришло не раньше 1960-ых годов».[1]

Действительно, политические изменения, происходившие в доиндустриальную эпоху, были куда существеннее социальных, как следствие, период Нового времени, по которому уже есть статистика, для этих исследований все еще подходит. Эпидемиологический переход начался в конце XVIII века, и с тех пор постепенно распространялся на развивающуюся часть мира[2]. Также, стоит учесть, что мир вплоть до ХХ века регулярно сталкивался с эпидемиями и пандемиями, в число которых надо включать в первую очередь чуму, холеру и оспу, сопровождаемых тифом, гепатитом, сифилисом и гриппом. Бактерии были открыты в 1676 году, вирусы в 1892, санитария и гигиена распространялись очень медленно, так что в принципе взглянуть на период вплоть до начала XIX века будет вполне адекватно.

Еще одно замечание – это то, как мы будем понимать пандемию коронавируса в проекции на доиндустриальное общество. Это не обычная вспышка сезонного ОРВИ, а дополнительный фактор, развивающийся достаточно стремительно, со скоростью, сопоставимой с нынешней. В масштабах одного города коронавирус вполне мог бы охватить всю популяцию, необходимую до достижения коллективного иммунитета, но не в масштабах страны, поскольку пространственная мобильность тогда была куда ниже, чем сейчас. Очень важно оценить влияние коронавируса на демографию. По современным оценкам, летальность от коронавируса составляет 0.3%-1.5% от заразившихся[3], но это число зависит от очень многих факторов: возрастной структуры населения, ожидаемой продолжительности жизни, равномерности распределения заболевания по населению, качество системы здравоохранения и др. См. также: Что мы понимаем неверно про статистику коронавируса. Мы не знаем точного числа умерших, из-за чего часто используют количество умерших в предыдущие годы, но при этом надо еще выбрать адекватную базу, с чем многие не справляются. Я разобрал эту тему, что в числе прочего позволяет нам обрести некоторую стартовую точку в демографической оценке. См.: Оценка избыточной смертности от коронавируса. Пример Европы.

Мы знаем современную летальность ковид-19. Она составляет в среднем около 1%, но при наличии отдельных обстоятельств она может быть как ниже в 10 раз, так и выше. Она складывается из возрастной структуры заболевших, качества системы медицины и ее способности обслужить всех нуждающихся в лечении, а также в исходном уровне здоровья населения, который напрямую связан с текущими показателями смертности, стандартизированными на возрастную структуру.

В Средние века и Новое время ситуация бы качественно и, естественно, количественно, отличалась бы от существующей. В частности, существовавшее в Средние века лечение практически никак не помогло бы от пневмонии и большинство тех, у кого пневмония развилась до заметных значений, не выжили бы. С другой стороны, возрастная структура была более молодая, до хронических заболеваний люди просто не доживали бы. Но качество их здоровья все равно было ниже из-за отсутствия антибиотиков и гигиены, от распространения паразитов, а также других инфекций, постоянно циркулирующих в популяции. Для определения летальности в прошлом, необходимо начать с возрастной структуры доиндустриального общества.

2. Возрастная структура и продолжительность жизни доиндустриального общества

Сведения, дошедшие до нас с античных и средневековых эпох, неполны и основываются на косвенных источниках. Полные и подробные сведения появляются лишь после окончания Средних веков и представляют собой материалы переписей. В то же время, мы уже увидели, что общество за этот период не изменилось так уж сильно, и можно рассматривать данные за разные периоды.

В Римской Калабрии ожидаемая продолжительность жизни при рождении составляла 24.6 лет, в Египте 28.7 лет, в Галлии около 22 лет[4], условно за средний возраст ожидаемой продолжительности жизни в Средние века можно взять 26 лет. В России до аграрной реформы она составлял 29.6 лет, похожей она была и в Испании на примерно 1880 год, в Британской Индии она колебалась в пределах 22-25 лет вплоть до начала 1920-ых гг[5]. Это не означает, что люди в действительности в среднем доживали до 22-30 лет и умирали; высокая младенческая смертность (в античность и Средние века лишь половина детей переживала возраст в 5 лет[6]) оказывала влияние на этот демографический показатель, тогда как в древнем Риме медианный возраст смерти, извлеченный из надписей на надгробиях, составлял около 40-45 лет[7], а ожидаемая продолжительность жизни тех, кто дожил до 5 лет, составляла 36-38 лет, то есть человек, доживший до 5 лет, в среднем проживал 41-43 года, а до 60 доживал каждый девятый из родившихся и двое из девяти, доживших до 5 лет[8].

В Великобритании в Новое время ОПЖ чаще всего колебалась в интервале 35-40 лет[9]. По Англии точно так же, как и сейчас, у нас есть подробные данные и в доиндустриальный период. Забегая вперед, скажу, что именно на их основании мы будем калибровать понятие демографической катастрофы и серьезности того или иного шока для доиндустриального общества. Пока же рассмотрим динамику показателя ожидаемой продолжительности жизни в Великобритании.

Рис. 2. Динамика ожидаемой продолжительности жизни при рождении в Великобритании в доиндустриальную эпоху [10]

Как мы видим, динамика продолжительности жизни в этом обществе довольно стабильная, с регулярными провалами, но без серьезных изменений тенденции, что характерно для общества, находящегося в «мальтузианской ловушке», да и рост за весь этот период, несмотря на весь прогресс Великобритании был не очень значительным. Теория Томаса Мальтуса заключалась в том, что население растет в геометрической пропорции, а ресурсы в арифметической и дальнейший рост населения приведет к нехватке ресурсов, голоду, войнам и болезням[11]. В течение двухсот лет, прошедших после публикации сочинения Мальтуса, его аргумент, который был научным по критерию фальсифицируемости, был опровергнут практикой, поскольку население показало взрывной рост, а ресурсы росли еще быстрее, то есть теория, фактически, не верифицирована[12]. Но это относится к индустриальным обществам. В то же время, его парадигма осталась для описания доиндустриальных обществ, характеризующихся аграрным перенаселением, где основным способом увеличения производства был экстенсивный рост[13]. Соответственно, по мере достижения некоторого насыщения территории населением, дальнейший рост всегда был уязвимым и мог легко быть подорван любыми внешними шоками, к числу которых как раз и относились неурожай, болезни и войны. В то же время, верхняя граница допустимой численности популяции, которую могла прокормить некая территория раздвигалась по мере развития технологий, накопления знаний, разделения труда, развития городов и интенсивных форм хозяйствования, которые, пусть и в небольших размерах, но присутствовали всегда[14]. В какой-то момент эти количественные изменения перешли в качественные и Европа, а затем и остальной мир, вырвались из «мальтузианской ловушки»[15].

См. также: Аграрное перенаселение в Восточной Армении в период поздней Российской империи.

Население Англии с 1541 по 1796 год выросло в три раза с 2,774 тыс. до 8,198 тыс. чел.[16], для сравнения, население Египта за более короткий срок – с 1846 по 2020 год выросло в 22 раза[17]. Теперь рассмотрим возрастную структуру доиндустриального общества.

Рис. 3. Динамика возрастной структуры Англии в XVI-XIX вв.[18]

Как мы видим, изменения происходили, но все же не были радикальными. Поскольку сильно не менялась рождаемость и продолжительность жизни, то и не менялась структура населения, не происходило старения или снижения медианного возраста населения, что характерно для периода демографического перехода, хотя само равновесие, существовавшее в Англии, было не совсем типичным для тогдашнего мира и в Средиземноморье и на востоке оно отличалось от английского[19].

Таблица 1. Половозрастная структура населения доиндустриального общества, по 5-летним возрастным группам

Не по всем случаям нам доступны данные по 5-летним интервалам. Возьмем более широкий интервал – 10-летние возрастные группы. Тут у нас возможностей больше. Помимо трех примеров – Российской Империи 1897 года, Англии 1696 года и Швеции 1751 года, есть Финляндия и Римский Египет, а также оценочная группа почти стабильного, медленно растущего общества.

Таблица 2. Возрастная структура доиндустриального общества, по 10-летним возрастным группам

Реально типичной для Средневековья (период 500-1500) является структура общества, которая здесь приведена как модельная при ожидаемой продолжительности жизни при рождении в 23.5 лет, в доиндустриальный период Нового времени (XVI – XVIII вв.) – продолжительность жизни в районе 28.5 лет, а начиная с начала XIX в. – уже от 30 лет и постоянное повышение. Естественно, в самых развитых регионах Китая, Европы и, вероятно, Ближнего Востока, продолжительность жизни была выше, а возрастная структура – соответственно старше. Впрочем, это могло зависеть и от рождаемости. Высокофертильные общества с низкой младенческой смертностью в XIX-XX вв. были моложе средневековых. Это видно на примере Российской империи 1897 года. Там очень медленно, хотя и все равно растет продолжительность жизни, но высокая рождаемость делает возрастную структуру все более молодой. Поэтому, если медианный возраст населения Англии в конце XVII века составлял около 27 лет, то в России конца XIX века это около 20 лет. Как бы там ни было, у нас есть несколько вариантов возрастной структуры населения и после того, как мы получим данные о летальности по возрастам, сможем оценить летальность нынешнего коронавируса для Средних веков.

3. Влияние коронавируса на доиндустриальное общество.

Введем ряд характеристик доиндустриального общества для оценки того, как нынешний коронавирус мог бы распространяться и влиять на общество в те времена. Рассмотрим скорость распространения коронавируса, его летальность и влияние на общество с разной возрастной структурой.

3.1. Оценка скорости распространения

Это общество с более низкой мобильностью, чем сейчас. На основании индекса самоизоляции Яндекса, я рассчитал зависимость скорости распространения эпидемии от уровня самоизоляции в Армении и там вышла очень высокая корреляция – 0.87 для усредненных недельных темпов прироста регистрации ковида и инвертированного индекса самоизоляции. Соответственно, взаимосвязь довольно сильная.

До эпидемии «нормальным» уровнем самоизоляции в Ереване был уровень в районе 1.08-1.2 (по пятибалльной шкале, где 0 – максимальная активность, а 5 – минимальная), а средний недельный уровень составлял 1.5. См. также: Строгость, соблюдение карантина и снижение социальной активности на Северном и Южном Кавказе. В Гяндже этот уровень составляет 2.37, в Гюмри и Ванадзоре по 2.3. На Северном Кавказе он везде выше. Даже после начала карантина в России почти нигде он не спускался ниже 2.6 за исключением краткосрочных периодов.

Учитывая высокий уровень безработицы в Гюмри, Гяндже и Ванадзоре, нехарактерный для доиндустриального, преимущественно аграрного общества, но более низкую географическую мобильность аграрного общества, предположим, что именно этот уровень (условно 2.35 самоизоляции, 2.65 активности) характерен для доиндустриального общества. По моим расчетам, это соответствует 4.6% суточного прироста числа заболевших к числу активных больных. Это соответствует примерно R₀~1.12 (вместо 2.5-3.8, считающегося нормой сейчас). Это означает, что в ходе первой волны будет инфицировано 10.8%, после чего будет достигнут коллективный иммунитет.

Это, кстати, не означает, что распространение болезни прекратится; пока есть один инфицированный, она может вспыхнуть снова и, скорее всего, так и будет, поскольку с наступлением нового сезона холодов, коронавирус, как и другие ОРВИ, вновь активизируется и охватит новые 10% населения. Если взять условное общество с численностью в три миллиона человек, то его 10.8% или 324 тыс. будет достигнуто примерно через 9 с половиной месяца после начала распространения вируса с указанной скоростью.

В действительности, поскольку, вероятно, существует сезонность, а функция распространения коронавируса логистическая, а не экспоненциальная, в какой-то момент скорость заражений начнет падать и, по сути, для того, чтобы охватить необходимое для первичной иммунизации населения число, понадобится почти год. Таким образом, коронавирус стал бы чем-то вроде аналога малярии, которой тоже постоянно болело население в разных регионах мира (правда малярия распространяется в основном летом). Скорость заболеваемости была бы сравнительно невысокой, а летальность мы определим ниже. На данный момент и в современных условиях она составляет 0.3%-1.5%. После того как коронавирусом переболела бы большая часть населения, через несколько лет, он бы, вероятно, стал бы аналогом современного гриппа.

В таком случае, коронавирус не заметили бы. Точнее, заметили бы что ходит какой-то нехороший и опасный грипп, но не более. Коронавирус привел бы от 2% до 5% всех смертей за год, причем этот эффект был бы растянут по времени, а значит, его бы не заметили.

В то же время, напрямую извлечь интенсивность распространения коронавируса в доиндустриальном обществе из индекса самоизоляции нельзя. Во-первых, разным был характер активности. Сегодня люди сидят дома по выходным. А в аграрном обществе именно по выходным они общались чаще всего. Кроме того, мы знаем, что большинство случаев инфицирования происходит в местах плотного контакта людей в закрытых помещениях. Коронавирус распространяется благодаря случаям супер-распространения, когда один может заразить сразу 100 человек (а в Южной Корее известен случай, когда счет пошел на тысячи). Большинство заражений приходится на таких распространителей[26].

В доиндустриальном, преимущественно аграрном обществе, мест и ситуаций, где такое распространение может происходить, три. Первое – церковь. Особенно, если речь идет не о пустой огромной церкви как сейчас в центрах европейских городов, а о сравнительно малой церкви, куда набивается куча людей во время службы, как было в Средние века. Достаточно одного супер-распространителя, чтобы сразу инфицировать всю паству. После чумы, в церковной утвари, особенно той, что целуют люди, стали использовать серебро, смертельное для бактерий. Но для вирусов она не смертельна. Так что церковь могла бы стать идеальным местом распространения коронавируса. Второе – семейные мероприятия. В условной средней общине живет 500 человек, это означает 5 свадеб, 20 рождений, 15 поминок в год, итого 40 событий (один раз в полторы недели), когда существенная часть взрослых членов общины собирается вместе за одним праздничным столом. Какая была за такими столами гигиена, можно представить, особенно учитывая, что до чумы и вовсе не было отдельной посуды у каждого человека, так что там распространение еще более верное, чем в церкви. Третья ситуация – когда в центре села люди общаются и в довольно тесном кругу на открытом обществе. Александр Искандарян часто приводит аналогии с древнегреческой агорой, где проводились такие собрания, собственно аналогии этого он видит и в современных грузинских «биржах» или армянском «гюхамеч». Там интенсивность распространения куда ниже, поскольку обычно это происходит или на открытом воздухе или как минимум в проветриваемом месте.

Еще две ситуации контактов между людьми случались часто, но не приводили к супер-распространению. Это торговые отношения, когда бартером или с использованием монет, люди обменивали имущество, товары, произведенные ими или купленные еще где-либо, на другие товары или услуги. Там тоже интенсивность распространения невысокая. Еще одно – это посещение соседей или друзей. В аграрном обществе люди часто ходили друг к другу в гости, особенно если не было каких-либо внешних факторов, сдерживающих это. Легкость передачи также была бы выше во всех контактах по причине отсутствия базовой гигиены.

Как мы видим, несмотря на другой характер мобильности, коэффициент передачи мог составлять от 1.12 до его современных значений. Поэтому мы их рассмотрим в качестве альтернативных сценариев. При базовом индексе репродукции, равном 2.5 для иммунизации населения нужно чтобы переболело 58.3%, а при 3.8 – 73.7%. В этих случаях исключать, что ковид заметили бы уже нельзя. Это во многом зависело бы от летальности вируса в ту эпоху. 

3.2. Летальность коронавируса в доиндустриальном обществе

Сайт Covid19-scenarios предлагает довольно аккуратную оценку летальности и воздействия коронавируса на здоровье в развитых странах. Это 0.87% для США (результат, судя по всему, выше из-за того, что не все получили лечение), 1.38% для Италии, 0.75% для Албании и так далее. В действительности, уровень здоровья (а ковид относительно безопасен для здоровых людей и поражает уже имеющих проблемы) людей в одном и том же возрасте в разных странах отличается заметно. Как следствие, отличается ожидаемая продолжительность жизни, как и ожидаемая продолжительность здоровой жизни. Скорее всего в возрастах, начиная от 50 лет и выше, летальность от ковид-19 аналогична общей смертности в этих же возрастах, как мы уже видели на примере Ломбардии. См.: Оценка избыточной смертности от коронавируса. Пример Европы.

Кроме того, исходя из довольно грустного состояния системы здравоохранения и медицины в те времена, особенно в аграрных регионах, думаю будет адекватным считать, что все, кто болеют тяжелой формой коронавируса, будут умирать, поскольку сейчас для их излечения нужны лекарства, медпомощь, мультивитамины, госпиталя, специальный уход, подача кислорода и прочее, словом все, чего тогда не было, а пользы от знахарей, думаю, практически не было. Разве что совместными усилиями какого-нибудь аристократа вылечили бы, но демографически это несущественно. Рассмотрим следующие сценарии картины эпидемии.

Таблица 3. Определение параметров летальности эпидемии коронавируса

Примечания: * Относительный уровень, где за сто принят максимальный уровень заболеваемости среди возрастных групп в пропорции к общей численности этой группы исходя из уровня ее социальной мобильности и заболеваемости. Стоит учесть, что 100 не означает, что вся группа переболеет. ** 90 и старше

А теперь попробуем применить эти коэффициенты к возрастной структуре доиндустриального мира. Уровень заболеваемости определим исходя из необходимой для достижения коллективного иммунитета при R₀=2.5 (при всей условности этого допущения), возрастной структуры населения, заболеваемости по возрастным группам и разным подходам к оценке летальности от ковида.

Таблица 4. Оценки летальности Covid-19 при разных параметрах для доиндустриального общества

Примечания: *Уровень летальности, соответствующий 5% от возрастной смертности соответственной категории в возрасте до 19 лет, 20% от 20 до 39, 33.3% в возрасте от 40 до 49 лет и 50% для возрастных групп 50+ лет. Для Египта примем ОПЖ = 28.5, России 31, Финляндии 33.5, Англии и Швеции 36. **Уровень летальности, соответствующий доле тяжелых случаев в развитых странах в 2020 г. (covid-scenarios), исходя из предположения, что нуждающиеся в реанимации и интенсивной медицинской помощи в доиндустриальную эпоху не выжили бы. Для сравнения, летальность чумы в прошлом – близка к 90%, сейчас – 7%; холера – до 40% в прошлом, сейчас 3.5%.

Итого, мы видим коэффициенты летальности с разбросом от 0.06% до 2.44%. Столбцы B и C представлены для чисто умозрительного сравнения того, как бы повлияла нынешняя пандемия с нынешним уровнем медицины и гигиены на тогдашнее общество с точки зрения его возрастной структуры, что, конечно, чисто точка для сравнения. Столбец E – близко к реальной оценке летальности, но все же смертность может оказаться и выше, поскольку здоровье людей в современном мире куда выше, чем в прошлом – и на основании той предварительной информации, что средний возраст смертности от всех причин коррелирует с таковым от коронавируса, следует предположить, что имеет место определенный сдвиг в сторону повышения смертности. Столбец D – верхняя граница летальности, оценка составлена на чистом предположении, а поэтому не может быть использована для серьезных расчетов. Среднее между верхней и нижней границей – это 1.6%, но скорее всего реальная летальность была ближе к оценке, представленной в столбце E, а средняя летальность составила бы, скорее всего, от 1.0% до 1.5% с куда меньшей вариативностью, чем сейчас. Итоговая летальность, впрочем, оказалась бы в довольно близком размере к тому, что мы видим и сегодня, что является чистым совпадением, поскольку два фактора – возрастная структура и здравоохранение – балансируют друг друга.

С точки зрения летальности, коронавирус вряд ли стал бы очень заметным явлением в жизни доиндустриального общества, что в Средние Века (летальность 0.78-2.44, вероятно около 1%), что в Новое время (1.27-1.87, вероятно 1.3%). Эпидемии, регулярно проходившие тогда, несли с собой куда большие риски, чем эпидемия, сопоставимая с нынешним коронавирусом.

3.3. Эпидемия как резкая вспышка и демографическое событие

Как мы увидели, при учете нынешних параметров, распространение коронавируса в Средние века и Новое время, не привело бы к существенной вспышке. Однако есть причины полагать, что скорость распространения все же оказалась бы выше, чем моделируемая, поскольку характер общения и уровень гигиены компенсировали бы более низкую социальную активность аграрного общества и общества малых городов.

Кроме того, по уровню летальности что тогда, что сейчас (что по совпадению оказалось очень близкими величинами), ковид никак не выражался бы на общем фоне, хотя, конечно, совсем незаметно он бы не прошел, при условии, что скорость распространения оказалась бы достаточно высокой, а оценить ее реалистично мы просто не можем.

Так что с определенной долей сомнения, но мы все же можем предполагать, что коронавирус не заметили бы в Средние века и Новое время, а поэтому остается последний вопрос, на который следует ответить. А это – стала бы комбинация скорости распространения коронавируса и летальности заметным событием в доиндустриальную эпоху? Замечу, что говоря о современности, это произошло в городе Ухань, это произошло в провинции Бергамо и ряде других провинций Ломбардии в Италии, в Нью-Йорке, в некоторых регионах Дагестана, везде, где смертность в течение краткого периода кратно выросла и появились картины, характерные для прошлых пандемий. Но для многих людей дискуссия о коронавирусе доходила до людей из СМИ, а не из их повседневного опыта. Не будь СМИ, как представляется, в Армении коронавирус (при всех нынешних параметрах) почти не заметили бы, несмотря даже на статистически заметное превышение смертности (в июне – в полтора раза). В то же время, сказать, как пошли бы слухи о коронавирусе, потому что тогдашнюю информационную среду я представть на должном уровне не могу.

Чтобы оценить происходящее на материале прошлых эпох, надо определить масштаб такого события как демографическая катастрофа для доиндустриального общества. Также оговорим, что катастрофические события или процессы случались так часто, что были не то, что нормой, но понятным явлением. Тем не менее, понятное не означает привычное или допустимое. Не забудем также, что доиндустриальное общество постоянно жило в страхе смерти и значительная часть средневековой культуры посвящена именно этому. А теперь перейдем к рассматриваемой картине.

Демографических данных, сопоставимых по количеству, доступности и качеству с британскими сегодня нет, как не было их и 500 лет назад. Поэтому рассматривать мы будем все это тоже на материале Англии, как и в свое время по рождаемости. См.: Динамика рождаемости доиндустриального мира и модерна. Причины ее снижения (2018)

Рис. 4. График ежемесячной динамики смертности в Англии в XVI-XVIII вв.[30]

Как мы видим, всплесков смертности довольно много. Если не считать малозначимые всплески смертности, то можно выделить несколько главных пиков. Это скачок смертности в 1557-1560 гг., вызванный пандемией гриппа, 1625-6 – чума, 1665-6 – великая эпидемия чумы, закончившаяся с лондонским пожаром, и ряд вспышек, предшествовавших и следовавших за ней, тоже вызванных чумой.

Британские исследователи обращают внимание на периоды кризисов смертности или национальных кризисов, которые они квалифицируют как рост числа умерших в год выше тренда на 10% и более, а также рост числа умерших выше тренда в месяц на 25% и более. Для оценки нынешней эпидемии, возьмем опять же Англию. За 2006-2020 гг. у нас есть ежемесячные тренды:

Рис. 5. Динамика числа умерших в Англии в 2006-2020 гг., по месяцам

Что было бы, действительно случись ковид в доиндустриальную эпоху? Во-первых, остановить распространение вируса не удалось бы. И если сейчас он унес более 60 тысяч жизней, при иммунизации около 6.4% населения, то сказать, как бы это пошло в доиндустриальную эпоху, сложно. Если R0=1.12, как мы уже предполагали выше, то жертвами ковида при расчетной летальности в 1.3%, стали бы порядка 1.4‰ населения, что увеличило бы общую смертность лишь на 5.5%. Если же ковид пошел бы такими же волнами как грипп 1557 и 1918 гг., то есть тремя волнами, сохраняя одинаковые параметры, причем на первую волну пришлось бы 25% населения, то в первый год ковид бы забрал жизни 0.33% населения, или 3.3‰, что составило бы до 13% от среднегодовой смертности. Это люди заметили бы, но ковид не стал бы их главной проблемой. Стоит отметить, что это верхняя граница (за исключением особых случаев), то есть смертоносность ковида за один год в Средние века и позже можно оценить от 1.4‰ до 3.3‰.

Итак, обратили бы на ковид внимание или нет зависит от того, с какой скоростью он бы распространялся. Если все современные закономерности относительно социальных контактов распространялись бы и на средневековье, то он прошел бы почти незаметным; если же ковид прошел бы как первая волна «испанки», то его бы заметили в случае благополучного периода – и не заметили бы на фоне конфликтов или других, более серьезных эпидемий. Есть и третий вариант – что если бы в выбранном обществе произошел бы такой же эпидемический взрыв как в Бергамо в марте-апреле этого года – и вся популяция иммунизировалась бы почти одномоментно? На самом деле в масштабах всей страны это почти невозможно, но в качестве крайнего варианта можно допустить. Тогда избыточная смертность составила бы 7.6‰ за год (прирост смертности на четверть относительно нормы), что более существенно. Тогда бы ковид запомнили надолго, но это все же сильно не дотягивает до того же гриппа 1557 года или чумы 1665 года, когда избыточная смертность составила 29‰ и 18‰ соответственно, а годовой прирост смертности оказался двукратным.

Стоит помнить, что мы взяли крайний и почти нереалистичный вариант. Он не мог бы реализоваться в масштабах всей страны, но зато мог бы реализоваться в масштабах одного города и тогда на короткий срок смертность выросла бы в два, если не больше раз. И если бы вместе с тем, ковид унес бе жизни нескольких заметных аристократов (что, учитывая их более высокую продолжительность жизни, вероятно), то его бы заметили и назвали бы какой-нибудь лихорадкой.

Остается последний вопрос. Обратили бы внимание на ковид в доиндустриальную эпоху, если бы он привел к столь же большому колебанию смертности, как сейчас? Дело в том, что напрямую сравнивать количества прошлых эпох и нынешней можно лишь как интеллектуальное упражнение, чем в большей мере и является этот текст. Но что, если сопоставить условия в целом? Ведь понятно, что нормой в средневековом обществе было одно, а сейчас является совсем другое. Для адекватного сопоставления с исключением фактора нестабильности средневековой жизни, следует рассмотреть масштаб кризиса смертности относительно нынешней и тогдашней «нормы».

Если рассматривать скользящий год, то в 2020 году прирост уже составляет от 10 до 15%, в зависимости от того, какую базовую линию брать. Если же взять месяц, то в апреле прирост составил от 93 до 103%, опять же в зависимости от того, какую точку брать за базу. Как бы там ни было, на серьезный кризис по меркам доиндустриальной эпохи это «тянет». Но сколько таких кризисов было в те времена? В период с 1539 по 1870 было 49 лет, когда был такой прирост смертности, и из них 28 было, с приростом в 16% и более (надежно больше, чем сейчас на данный момент). То есть, кризисы масштабом больше нынешнего ковида в период с 1539 по 1870 г. случались раз в 12 лет в среднем, причем в XVII в. даже чаще. Вместе с тем, в период с 1539 по 1840, было 7 раз, когда ежемесячная смертность превысила тренд в два и более раза, и еще 35 месяцев, когда она превысила тренд в 1.5-2 раза. Однако если бы ковид не был остановлен карантином и прочими мерами и произошла бы иммунизация порядка четверти-трети населения за один год, то годовой прирост смертности составил бы порядка 40-50%, и за весь период было лишь 2 года, когда избыточная смертность превысила 50% и еще три года – когда 40%. И это уже очень значительно и запомнилось бы на много лет.

Есть и другой способ оценки кризиса. Я выбрал самый простой инструмент – дисперсию за скользящие три года, и при нормировании смертности, она становится вполне применимой. По относительному масштабу кризиса, в XVI-XVII вв. в Англии было по меньшей мере 12 более масштабных кризисов, чем современный ковид. Причем некоторые из них были достаточно продолжительными, так что мы вновь приходим к выводу, что ковид бы, скорее всего, заметили современники, но кризис забылся бы с наступлением нового более значительного кризиса. Естественно, этот вывод ничего не означает с точки зрения того, что должно делать современное человечество – это тема длинного и отдельного разговора.