Как менялось общественное мнение в Армении в 2006-18 гг. (опросы Gallup Inc.)

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

В этом блоге часто можно встретить записи с представлением и комментариями по общественному мнению в Армении, Грузии, Азербайджана, а также России. Но к сожалению, сбор социологических данных довольно дорого стоит и требует повторяемости и сопоставимости, что не всегда возможно. К примеру, в России соцопросы проводятся уже более тридцати лет с неизменной методикой, тогда как на Южном Кавказе опросы носят скорее случайный характер – по крайней мере найти такие опросы, которые без перерыва проводятся достаточно длительный период времени довольно сложно. К их списку относятся опросы «Кавказский барометр» (в прошлом – data initiative) CRRC – Кавказского исследовательского ресурсного центра, опросы IRI и NDI по Грузии. Однако подлинно длительный охват, периодичность и достоверность на данный момент относится только к опросам IRI в Грузии. Отдельные их результаты я представил год назад, после «Бархатной революции» чтобы увидеть возможное постреволюционное направление развития общественного мнения в Армении, учитывая похожий опыт в Грузии. См.: Долгосрочные тенденции динамики общественного мнения в Грузии. См. также: Грузинская «революция роз» 2003 года и армянская революция 2018 года: сходства и отличия.

По Армении, к сожалению, подобных данных у нас нет. Но существуют закрытые данные, включенные в опрос “Gallup World Poll,” проводящийся с 2006 года. Иногда небольшие порции этих данных публикуются в рамках отдельных докладов самим Gallup. См. к примеру: Как Армения стала самой сердитой страной мира в опросе Gallup. Gallup Inc. не следует путать с международной ассоциацией Gallup, членом которой является MPG, осуществляющий опросы в Армении. (см. Рейтинг одобрения премьера 81.6% (соцопрос). Что это означает). MPG – армянская организация, а Gallup – американская, хотя полевые работы для нее осуществляют местные организации.

Недавно Gallup опубликовал в своем блоге материал “Stakes High for Armenia's New Government”, где есть кое-какие результаты от опросов Gallup в Армении за последние 12 лет по ряду вопросов, наиболее актуальных для нового армянского правительства. Это – доверие правительству, коррупция в правительстве и доверие судебной системе страны. Для начала представим методологию.

Таблица 1. Данные касательно методологии опросов Gallup в Армении, 2006-2018*

* Примечание: в 2013 году опрос проводился также в НКР

Из вышеприведенного для нас интереснее всего в данном случае – даты проведения интервью, в 2018 году их отодвинули, чтобы снизить смещение общественного мнение в результате политических изменений в стране. Однако полностью нивелировать их, разумеется, невозможно – и очень интересно, как будет выглядеть ответ на те же вопросы спустя год, два и так далее. Сейчас – результаты.

Таблица 2. Общественное мнение в Армении по ряду вопросов в 2006-2018 гг. (%)

Как мы видим, до прошлого года в вопросе доверия правительству было две тенденции. Вплоть до 2008 года число доверявших росло, а после 2008 года – начало падать. Основной причиной является экономика, которая после кризиса конца 2008 года сильно затормозилась. В то же время, нельзя не учитывать события конца февраля-начала марта 2008 года, когда в результате столкновений демонстрантов с полицией и разгона митинга погибло 10 человек. Интересно, что в 2008 году заметно выросло число неопределившихся, что может быть связано с тем, что порядка 5% опрашиваемых побоялись высказать свое критическое отношение. Кстати, эти столкновения сказались и на миграционной и демографической динамике. См.: Наличное население Армении составляет 2,801 тыс. человек.

Впоследствии экономическая ситуация ухудшалась, в особенности одобрение прошлого правительства пострадало от второй волны кризиса в 2014-5 гг., которая была преодолена лишь в 2017 году. См.: Социально-экономические причины "Бархатной революции": общественное мнение и протесты.

При этом, вопрос о правительстве в случае Гэллапа не означает собственно правительства как политического органа, а предполагает более широкую картину отношения к власти. В 2018 году уровень доверия к правительству вырос бы в любом случае, на фоне хорошей экономической ситуации. Однако, разумеется, рост до 67% имеет под собой не экономическую, а политическую основу. Уровень доверия президенту Сержу Саргсяну в 2017 году составлял 26%, а вот уровень доверия президенту Армену Саргсяну Гэллап не сообщает, хотя из других опросов мы знаем, что этот уровень существенно выше.

Я уже говорил об опросах CRRC; они крайне интересны и, в отличие от Гэллап, общедоступны, но к сожалению, есть не за все годы. Отличается также методология, но в любом случае, можно попробовать провести сравнение.

График 1. Доверие власти Армении, CRRC / Gallup, в 2006-2018

Самый высокий уровень доверия, который имел Серж Саргсян – 53% (в первый год правления; CRRC), а правительство при нем получало поддержку 46%. Правительство при Пашиняне имело поддержку 67%, а его личный рейтинг, очевидно, был еще выше. Кроме того, важно сказать еще одну вещь. Революция дает серьезный залог легитимности лидеру, ее осуществившему. Но учитывая высокий рейтинг Пашиняна и сейчас, нельзя это связывать только с инерцией – есть серьезное одобрение собственно его шагов и грамотная работа с общественным мнением, благодаря которой рейтинг удерживается на высокой позиции. Это было характерно и для Саакашвили. А вот например, Порошенко, который пришел после украинской революции (хотя и совсем революционным лидером его не назвать), популярность свою растерял за год, что показывает его как менее успешного лидера.

Коррупция

Восприятие коррупции упало резко – но восприятие касается мнения относительно самого правительства. Восприятие уровня коррупции в стране здесь не приведено, хотя мы знаем, что оно в общественном мнении куда выше реальности. В 2017 году всего лишь 10% считали, что правительство не коррумпировано, сейчас это число выросло в четыре раза и, вероятно, вырастет еще больше в 2019 году. Но здесь надо сказать о серьезном расхождении восприятия с реальностью и в прошлом. Так, в частности, в 2016 году, согласно опросу ЕБРР, разрыв в восприятии между практикой коррупции и восприятием коррупции в Армении было самым большим в отрицательную сторону, а скажем, в Грузии, было наоборот – воспринимаемая коррупция была меньше, чем реальная коррупционная практика. Данные представлены в посте Результаты антикоррупционной кампании после бархатной революции в Армении.

График 2. Разрыв между коррупционной практикой и восприятием коррупции на постсоветском пространстве

При этом, после «Бархатной революции» восприятие коррупции сильно изменилось. В мае 2019 года, через год после революции, 78.4% считали, что коррупция сократилась, и лишь 4.5% считали, что коррупция выросла, а 14.4% считали, что осталась на прошлом уровне. (Опрос Gallup International Association в мае 2019 года).

Судебная система

Стоит сказать и о судебной системе. Предполагаемый «веттинг» и переходное правосудие во многом как концепция опирается на низкую легитимность судов. Но реформы судов были, например, и в Грузии, и не сказать, что в Грузии судебная система пользуется какой-то особо высокой поддержкой. После Саакашвили даже была попытка реализовать переходное правосудие, да и в начале правления Саакашвили практически реализовал веттинг, правда не называя это так. Приведем сравнение уровня доверия к судебной системе в Грузии и Армении.

График 3. Уровень доверия судебной системе в Грузии и Армении

Как мы видим, в Грузии уровень доверия к судам в 2010-2015 гг. был выше, но здесь есть два объяснения – во-первых в Грузии есть традиция более высокого доверия к государству по сравнению с Арменией при прочих равных, во-вторых, в Грузии часто менялась власть. После каждой смены власти и судебной реформы изначально доверие к судам растет, а затем оно начинает падать и устанавливается даже на более низком, чем в Армении, уровне. То есть, опыт Грузии считать сколько-либо успешным нельзя, а апелляция к опыту Албании, на мой взгляд, уступают в релевантности случаю Грузии.

При этом, в среднем, уровень доверия судебной системе Армении на протяжении 13 лет колебался в районе 30-35%, что плохо, но не критично. И вполне дает почву для проведения реформ, но эволюционных, а не революционных. В то же время, саму необходимость реформ тоже невозможно отрицать - не только и не столько по приведенному выше параметру - и даже не потому, что Армения неоднократно проигрывала в Европейском суде по правам человека гражданам, а потому что проблемы с судами многоплановые - начиная с образования и заканчивая законами, коррупцией и качеством всех правовых инфраструктур. К примеру, невозможно исправить судебную систему, а систему исполнения наказаний оставить в том же состоянии. Это комплексный и довольно дорогой процесс. Вряд ли его можно компенсировать сугубо косметическими или политическими мерами.