Независимый судмедэксперт опроверг версию о причастности Рахаева к смерти задержанного
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
Специалист "Центрального бюро независимых судебных экспертиз" Андрей Тазеев на суде сравнил две ключевые экспертизы по делу замначальника УВД по Черкесску Руслана Рахаева. Выводы подмосковного бюро СМЭ, на которые опирается следствие, Тазеев назвал необоснованными, и заявил, что для смерти задержанного Джанкезова было достаточно травм, нанесенных ему до встречи с подсудимым.
Как сообщал "Кавказский узел", 8 июля 2013 года Руслан Рахаев был приговорен к 13 годам тюрьмы по обвинению в избиении задержанного Дахира Джанкезова, после которого тот скончался. Свою вину он отрицал. 8 октября 2013 года приговор был отменен, и теперь дело рассматривается повторно. Защита настаивает, что задержанного избивали ключевые свидетели обвинения - полицейские, задержавшие его и целую ночь удерживавшие в опорном пункте.
14 июля в городском суде Черкесска был допрошен руководитель отдела сложных экспертиз "Центрального бюро независимых судебных экспертиз" Андрей Тазеев. Он пояснил суду, что по просьбе защиты сравнил результаты экспертиз Российского центра СМЭ и Бюро СМЭ Московской области, проведенных в период дополнительного следствия для устранения противоречий в трех предыдущих экспертизах, передает корреспондент "Кавказского узла".
Согласно экспертизе РЦСМЭ, смертельные травмы Джанкезову были нанесены в период от трех до 12 часов до смерти, то есть до того как задержанного привезли из опорного пункта и доставили к Рахаеву. Экспертиза бюро СМЭ Московской области пришла к выводу, что хотя за четыре-шесть часов до смерти Джанкезову и были нанесены тяжелые травмы, перелом грудины и двух ребер он получил в течение часа и, возможно, даже за несколько минут до смерти, которая наступила от травматического шока. Следствие настаивает на том, что эти вторые травмы нанес Рахаев, напрыгнув на Джанкезова.
"У меня сложилось впечатление, будто в эти экспертные учреждения направлялись совершенно разные материалы уголовного дела, а также разный биологический материал на медико-криминалистическое исследование", – обратил внимание суда Тазеев.
Так, в заключении РЦСМЭ говорится, что установить количество, механизм, локализацию и давность возникновения перелома грудины и множественных переломов ребер у Джанкезова невозможно, потому что соответствующий биологический материал поступил к экспертам с нарушением правил хранения и неопечатанным.
В заключении экспертизы подмосковного бюро СМЭ об этих изменениях речи нет, хотя сделана она была позднее. Более того, эта последняя экспертиза смогла установить не только механизм и время повреждений грудины и сломанных ребер Джанкезова, но и выявила "очаговое кровоизлияние в эпикардиальной жировой клетчатке", и переломы еще двух ребер, не обнаруженные ни одним из четырех предыдущих экспертных бюро и даже при эксгумации трупа, отметил Тазеев.
Сторона защиты пояснила Тазееву, что на допросе в суде представитель подмосковного бюро Олеся Веселкина дала следующее объяснение этому противоречию: с ее слов, профессиональный уровень специалистов ее бюро выше, чем у коллег в РЦСМЭ, и оборудование у них также гораздо лучше.
"При изучении технических характеристик указанного в экспертизах оборудования, мы не обнаружили соответствующих этому заявлению различий", – добавил представитель защиты.
Андрей Тазеев в свою очередь заявил, что оборудование в РЦСМЭ и вовсе более современно, как и методика экспертизы.
Адвокат Рахаева Петр Заикин попросил специалиста также прокомментировать решение экспертов бюро СМЭ Московской области разделить травмы на две группы. Тазеев сказал, что согласен с выводами по первой группе травм, в частности, с тем, что с этими травмами Джанкезов мог какое-то время находиться в сознании и передвигаться. Однако шок от повторной травматизации, о которой свидетельствуют выводы подмосковных экспертов, не мог развиться в течение часа.
По мнению Тазеева, травматический шок у Джанкезова развивался несколько часов после получения первых травм – перелома десяти ребер, ушибов сердца и легкого.
Кроме того, специалист допустил, что перелом грудины у Джанкезова мог возникнуть не от прыжка на него, а при проведении непрямого массажа сердца полицейскими и фельдшером скорой помощи. В этом Тазеев согласился с выводами экспертов РЦСМЭ, подчеркнув, что перелом возник именно в области сердца – там, где оказывалось реанимационное воздействие. Подобные переломы характерны для почти половины случаев подобного рода реанимационной помощи, отметил он.
"В случае, если бы имел место прыжок Рахаева на грудь Джанкезова, у которого к тому времени... были сломаны десять ребер, травмы бы были более серьезные, чем то, что установлено – вплоть до размозжения внутренних органов, – сказал эксперт. – Когда происходит воздействие широкой травматической поверхности, то ломается не ограниченно грудина, а ребра по передне-подмышечным линиям".
На вопрос адвоката Заикина о том, достаточно ли было первичной травмы для наступления смерти Джанкезова, специалист ответил: "Рано или поздно без оказания медицинской помощи смерть бы наступила".
Выводы подмосковного бюро СМЭ о причинах смерти Джанкезова Андрей Тазеев назвал голословными, не обоснованными научно и объективно не подтвержденными.
Напомним, ранее позицию защиты о времени нанесения смертельных травм поддержали на процессе начальник республиканского бюро СМЭ, осуществлявший вскрытие трупа Джанкезова, и руководитель филиала Первой российской независимой судмедэкспертизы в Кавминводах.