Дайджест онлайн-дискуссии "Эхо Кавказской войны: как решить проблемы черкесских репатриантов".

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

27 декабря в 19.00 на Кавказском Узле состоялась онлайн-дискуссия  «Эхо Кавказской войны: как решить проблемы черкесских репатриантов».

Анонс вы можете прочитать здесь - https://www.kavkaz-uzel.eu/blogs/1927/posts/35884

В дискуссии участвовали:

Лидия Жигунова, профессор университета Тулейн, Новый Орлеан- Нальчик;

Евгений Иванов, младший научный сотрудник Научно-учебной лаборатории мониторинга рисков социально-политической дестабилизации НИУ-ВШЭ, Москва;

Челар Кат, инженер, Нальчик;

Алеко Квахадзе, научный сотрудник Фонда Рондели, Тбилиси;

Аскер Сохт, зампредседателя Адыгэ Хасэ Краснодарского края, Краснодар;

Мадина Хакуашева, писатель, доктор филологических наук, ведущий научный сотрудник КБИГИ, автор романа «Дорога домой», Нальчик;

Астемир Шебзухов, журналист, телеведущий программ на черкесском языке в ГУ ВТК «Кабардино-Балкария»;

Алиса Шишкина, кандидат политических наук, НИУ-ВШЭ, Москва;

Махир Цей, предприниматель, Москва – Майкоп.  

Актуальные проблемы репатриантов

Сохт, открывая дискуссию, заметил, что «можно с уверенностью констатировать, что прибывшие из Сирии соотечественники стали постоянными жителями России. Значительная часть из них получила гражданство России, остальные на пути к гражданству. В КБР 870 черкесов из Сирии проживает на основании «вида на жительство» и 443 по разрешению на временное проживание, в КЧР 30 человек по виду на жительство в Адыгее более 800 человек.

По мнению Сохта, есть  тенденция возврата из Западной Европы части граждан Сирии в Россию, и российское государство этому не препятствует. Отсутствие потока черкесских репатриантов в РФ обусловлено, на его взгляд,  «сложной социально-экономической ситуацией в нашей стране, а именно недостаточным уровнем развития всей социальной инфраструктуры, кризисные явления в системы образования и здравоохранения». Сохт отметил, что «Государственная программа переселения соотечественников из за рубежа носит не гуманитарный характер,  а характер механизма привлечения трудовых ресурсов».

Сохт обратил внимание на то, что огромное количество англоязычных черкесов из Сирии, прежде всего специалистов в области медицины, инженерно-технический персонал вынуждено работать в странах Ближнего Востока, Европейского союза именно из-за невостребованности в России англоязычных специалистов.  Это выпускники ведущих мировых университетов Европы и США где получали образование многие граждане Сирии.  

Касаясь темы знания  черкесского языка репатриантами, Сохт отметил, что в настоящее время, по его оценкам, знание родного языка достигает 90%. «На первоначальном этапе была проблема слабого владения родным языком части репатриантов,  однако реалии жизни заставили их в первую очередь восстановить знание родного языка».

Сохт рассказал об обращениях черкесских НПО к президенту РФ в конце 2018 года в связи с подготовкой указа об иностранцах, имеющих право на приобретение гражданства в упрощенном порядке. «Федеральным собранием РФ приняты поправки к закону «О гражданстве РФ» Президент РФ наделяется полномочиями определять в гуманитарных целях категории иностранных граждан, имеющих право на приобретение гражданства РФ в упрощенном порядке. Черкесские НПО обратились с призывом при разработке Указа Президента РФ, определяющего категории иностранных граждан, имеющих право на приобретение гражданства РФ в упрощенном порядке,  включить соотечественников из Сирийской Арабской Республики, постоянно проживающих в Российской Федерации, в частности в Республике Адыгея, Кабардино-Балкарской Республике, Карачаево-Черкесской Республике на основе разрешения на временное проживание в РФ (РВП) и вида на жительство в РФ (ВНЖ), в категорию лиц, имеющих право на приобретение гражданства РФ в упрощенном порядке».  Сохт считает, что «мы наблюдаем существенную либерализацию законодательства в области привлечения соотечественников из-за рубежа в Россию. Учитывая, что поток черкесских репатриантов крайне низкий, тем более существуют все возможности эффективно решать многие социальные и правовые вопросы». 

Шишкина подчеркнула, что самая главная проблема, с которой сталкиваются сирийские изгнанники — это язык. «Особенно болезненным языковой барьер оказывается для представителей среднего и старшего поколения, которые не видят смысла в изучении языка из-за возраста и существенных временных затрат. Как результат, перспективы их трудоустройства делаются зыбкими, и многие из них превращаются в иждивенцев». «Наличие лишь начального школьного образования вкупе со средним или пожилым возрастом становятся непреодолимым препятствием в поиске работы в России. В большинстве случаев представители старшего поколения сирийских беженцев не занимаются ни языком, ни поисками работы». В самом благоприятном положении, по мнению Шишкиной, оказываются дети и молодежь: проходя в России социализацию, они обеспечивают себе на будущее хорошие перспективы на рынке труда. 

«Более системный характер имеют проблемы с оформлением документов, которые влекут за собой большое количество сопряженных с ними неудобств, связанных в первую очередь с трудоустройством, а также с получением образовательных и медицинских услуг. Оформлением приглашений, размещением сирийских переселенцев и оказанием им медицинской помощи занимаются как государственные органы (Комитет Республики Адыгея по делам национальностей, связям с соотечественниками и средствами массовой информации или Центр адаптации репатриантов в Адыгее), так и общественные организации (общественная организация «Пэрыт» в Кабардино-Балкарии). «Адыгэ Хасэ» тоже оказывает помощь черкесским репатриантам, размещает и консультирует их, в том числе и по юридическим вопросам, содействуя их социальной интеграции», - указала Шишкина.

Шебзухов: на территории Кабардино-Балкарии системной, ежедневной помощью репатриантам из Сирии занимается ОО "Очаг". За время сирийского конфликта люди из этой организации проделали титанический труд. Неравнодушные люди высылают личные средства на помощь особо нуждающимся, затем эти средства распределяются активистами "Очага". Оказывается самая различная помощь - от сбора детских книг для детей репатриантов до крупных пожертвований на срочные операции. Отдельно хочется сказать про черкесское интернет-сообщество, которое с начала войны в Сирии показало себя мобильным, самоорганизующимся, компетентным народным институтом". 

Жигунова обратила внимание на то, что "были случаи, когда благотворительные акции и сбора средств в поддержку репатриантов в КБР пытались пресечь  силовые структуры, и представители "Очага" должны были раз'яснять откуда поступают средства и т.д, хотя это самая прозрачная, в финансовом смысле, некоммерческая организация". 

Шишкина считает, что "обосноваться в КБР, как и в Адыгее, сирийским черкесам-репатриантам гораздо легче. Подавляющее большинство репатриантов в Карачаево-Черкесии высказали пожелание остаться на территории России и после того, как политический кризис в Сирии будет урегулирован. Черкесские репатрианты из Сирии считают, что решать их проблемы, касающиеся проживания на территории России, должны российские власти», - заключила Шишкина.

Шебзухов обратил внимание на корреляцию между проблемами языковой адаптации репатриантов и статусом родного языка в республиках. «Незнание родного языка и незнание русского языка на первых порах создают существенные проблемы в адаптации. Но даже, если репатриант отлично владеет черкесским, это не дает ему больших преимуществ, так как статус государственного для адыгского языка в титульных республиках условный. Черкесы-репатрианты вынуждены сдавать экзамен по русскому языку, а не по национальному при получении документов, разрешающих проживание на территории Российской Федерации. Репатрианты в большинстве своём знают английский язык, но в России знание населением главного языка международного общения на очень низком уровне, поэтому практическая значимость данных умений и знаний в реалиях РФ близится к нулю. Приложением к языковым трудностям служит невостребованность на исторической родине компетенций репатриантов».

Репатрианты и местное население: есть ли проблемы во взаимоотношениях?

Иванов подчеркнул, что речи быть не может о дискриминации репатриантов в адыгских поселениях. «Репатриантам помогают, как могут, небольшими суммами денег, вещами и продуктами. Есть случаи предоставления жилья или даже дарения старых домов». В Адыгее, отметил спикер, помогают не только этнические адыги, но и люди в целом, хотя разницу с размещением и помощью беженцам из Украины отмечали многие респонденты. «Неадыгское население к репатриантам относится нейтрально, ссылаясь на то, чтобы проблемы не передавались на людей, а ими занималось либо государство, либо местные власти, либо адыгское сообщество», - отметил Иванов.

Сохт: «О дискриминации не может быть и речи. Репатрианты находятся под пристальным вниманием и защитой гражданских активистов, в обществе их принимают как неотъемлемую часть нашего народа».

Хакуашева: «Нет речи о дискриминации репатриантов в КБР, сирийские репатрианты относительно хорошо знают кабардинский язык (или ад. диалект), который дает возможность общения. Но они входят в проблему дефицита рабочих мест, которая усугубляется плохим знанием русского языка». 

Шебзухов,  отвечая на реплику Иванова о возможности поиска работы репатриантами по всей России, сказал: «Мы на территории КБР, наверное, могли бы регулировать этот вопрос, исходя из языковой специфики региона, но так как республики с каждым годом теряют часть своего суверенитета, на данный момент мы лишены права решать эти вопросы с учетом регионального социально-политического компонента. 99 % процентов репатриантов, возвращаются именно на землю отцов, а не в Российскую Федерацию,  в любой его регион. Соответственно они не планируют выезд на ПМЖ в Москву и Санкт-Петербург».

Шишкина: «Некоторые из респондентов в КЧР говорили, что негативно воспринимают репатриантов и хотели бы, чтобы они вернулись в Сирию, как только там стабилизируется ситуация. Но случаи эти были единичные, вряд ли по ним можно судить о реальной дискриминации, в целом благоприятно настроено общество».

В контексте проблем взаимоотношений с местным населением Квахадзе рассказал о проблемах адаптации черкесов из Турции. По его мнению, экономическое положение, языковой барьер, бюрократия на местах и проблемы безопасности мешают репатриации. Квахадзе привел примеры, когда  некоторые молодые турецкие черкесы поехали учиться в КБР, но выучили только русский и теперь работают в Анталии в турфирмах для русскоязычных туристов.  Квахадзе считает, что «после ареста в Адыгее репатрианта Андада Хуадэ, а также нападение криминальных лиц на репатрианта из Израиля Кужана Оркыжа и других подобных инцидентов, многие черкесы в Турции не рискуют репатриироваться».  В Абхазии, указал спикер, «к некоторым бизнесменам-репатриантам пришли представители воровского мира и потребовали их платить в общак, из-за чего те абхазы вернулись в Турцию».

Кат рассказал об адаптации сирийских черкесов в Европе: «Черкесы из Сирии попадают в Европу в основном как беженцы, где они получают помощь от государства в рамках программ помощи и адаптации беженцев, существующих в этих странах. Помощь европейских черкесских организаций скорее носит моральный и культурный характер».   

Как помочь тем, кто приедет? 

Сохт: "Активным должно быть общество. Категорически недопустимо, чтобы репатрианты оказались в негативной социальной среде. Мы должны всячески содействовать установлению прочных, позитивных социальных связей в новой для них среде. Люди разных возрастных категорий должны стремиться к установлению дружеских отношений, содействовать общению молодежи, посещать репатриантов, приглашать их к себе домой. Открытым должно оставаться и государство в лице чиновников. Любые общественные, культурные, спортивные мероприятия, проводимые властями, должны быть ориентированы на безусловное участие в них репатриантов. Должно сохраниться и внимание СМИ к репатриантам. В целом благоприятная социально-гуманитарная, психологическая среда вокруг репатриантов - основной фактор успешной интеграции репатриантов в наше общество».

Шебзухов: «Все проблемы, с которыми сталкиваются репатрианты, должен был бы решить Центр репатриации, сформированный при полном финансировании и поддержке государства (говорю лишь о КБР). Однако на данный момент в КБР подобные вопросы решаются исключительно усилиями неравнодушных к чаяниям репатриантов людей. Учитывая политику Кремля по минимизации потока черкесских репатриантов на Кавказ, надеяться на финансирование со стороны федерального центра не стоит. Республика, находящаяся на грани финансового краха, сошлется на тяжкое положение и отсутствие средств для создания подобного центра (хотя, на закупки дорогих служебных иномарок это не влияет). Крупные черкесские бизнесмены заняты конкурентной борьбой, сохранением и преумножением  своего бизнеса, поэтому на существенную системную помощь с их стороны надеяться также не приходится. На ближайшую перспективу вопросы адаптации репатриантов остаются за горсткой неравнодушных людей».

Жигунова: «Несмотря на проблемы, с которыми столкнулись и продолжают сталкиваться черкесские репатрианты на родине,  эта ситуация стала своего рода wake-up call для всех черкесов, явилась источником социально-политичеческого активизма снизу и способствовала укреплению транснациональных связей. Что касается инициатив, исходящих сверху, повернется ли Россия лицом к черкесским соотечественникам, у меня насчет этого нет оптимизма. Мы должны надеется сами на себя, и каждый черкес должен обозначить эту проблему для себя как свою собственную. Я считаю, что более действенные инициативы должны исходить снизу». 

Кат:  «Черкесы, находясь в массе сирийских беженцев в качестве направления выбирали  скандинавские страны, Германию или Голландию т.к. в них существует хороший опыт и рабочие дискретные программы по интеграции и адаптации приезжих разного уровня образования и квалификации. К сожалению, ничего подобного на Родине нет. Помогать сотням и тысячам людей по силам только государству. Помощь активистов и общественных организаций может только частично облегчить ситуацию».    

Цей рассказал об опыте адаптации косовских адыгов: «Наше возвращение и последующая адаптация на Родине не состоялись бы, не будь на то воли местных и кремлевских властей. Именно наличие административного, а вместе с ним и финансовых, человеческих ресурсов позволило нам в кротчайшие сроки получить гражданство РФ, получить сначала временное, а затем постоянное жилье, поступить детям в средние и высшие учебные заведения и учиться совершенно бесплатно. Концентрированное проживание в отдельном ауле нам позволяет по сей день (а прошло уже без малого 20 лет) сохранить свою уникальную ментальность косовских черкесов, позволяет нам общаться с ближайшими родственниками, хранить и передавать наши семейные традиции. Вместе с тем, такое автономное проживание накладывает и некоторые отрицательные моменты. Это в первую очередь связано с разницей в менталитете. Мы, мафэхабльские черкесы, храня свою уникальную ментальность, очень часто сталкиваемся с проблемой во взаимопонимании с российскими людьми, в том числе и местными черкесами. Это проявляется, в первую очередь, при трудоустройстве и ведении бизнеса. Именно эта разность в ментальности и российская социально-экономическая действительность послужила причиной отказа многих из косовских черкесов от жизни в России. Многие уехали, выбрав более социально благополучные европейские страны (кто мог себе это позволить). Жизнь в отдельно выделенном для нас населенном пункте имеет и социальные минусы, в частности отсутствие  детского садика.  Уже сейчас, на детской площадке в ауле чаще слышится русский язык, нежели адыгэбзэ».

Репатрианты и исламистская угроза: мифологизация темы

Иванов: «По одной из непроверенных версий, процедуры получения сирийскими адыгами РВП, вида на жительство и гражданства тормозятся в т.ч. и потому, что "силовое лобби" не рискует приоткрыть дверцу для массового потока людей из Сирии, поскольку у многих могут быть утрачены документы и т.д». 

Сохт: «В области религии как раз наблюдается глубокое доверие репатриантам в противоположность выходцам из Средней Азии и Восточного Кавказа. Репатрианты активно привлекаются Духовным управлением мусульман КК и РА в том числе к обучению исламу, что проходит естественно при поддержке властей в самом широком смысле». 

Перспективы репатриации

Сохт: Перспективы репатриации во многом связаны с внешне- и внутриполитическим положением нашей страны. Безусловно, динамично развивающаяся страна становится привлекательной и, напротив, страна, раздираемая социальными проблемами, не может стать привлекательной не только для репатриантов, но и подчас для граждан своей страны. Здесь нам остается полагаться лишь на то, что стране удастся достойно выйти из современного кризиса международных отношений, а вектор развития нашей России на ближайшие 20-30 лет сформируется как вектор открытого, социально справедливого демократического государства. В таких условиях потенциал соотечественников за рубежом безусловно будет востребован и сама страна станет привлекательной для миллионов ее соотечественников.   Сохт подчеркнул, что «репатриация черкесов из Сирии невероятно укрепила связи черкесов по всему миру. Интерес к репатриации существует во всех странах. Но должны произойти значительные перемены в законодательстве. В частности существует значительный потенциал в среде людей пенсионного возраста из США и ЕС. В значительной своей части сегодня они перебираются в Турцию. Но есть интерес и к Кавказу. Сдерживающий фактор  - сложность получения РВП и вида на жительство; необоснованные требования к иностранцам даже не претендующим на гражданство знать русский язык и т.д.»

Кат: «Перспектив репатриации нет в рамках действующего законадательства и на фоне сложной экономической ситуации, в которой находятся КБР, КЧР и РА». 

Шебзухов: «Массовая репатриация черкесов на родину в ближайшие 20-30 лет видится нереальной. Российское государство и дальше продолжит политику сдерживания черкесской репатриации. Нам предстоит сформировать повестку на завтрашний день. Есть внутричеркесские, российские, международные факторы, которые затруднят этот процесс. Внутричеркесские факторы кроятся в проблемах выработки общенациональной идеи, российские - в нежелании признавать черкесских изгнанников соотечественниками, в нежелании осмыслить последствия Русско-Черкесской войны с точки зрения общечеловеческих ценностей, международные - в глобализации, размытии понятия "национальность" и т.д. Черкесская повестка должна учитывать все эти факторы».

Иванов: «Адыги из Турции, где самая большая диаспора, не готовы к массовой репатриации. Если смотреть на Сирию, где военные действия ставят людей перед необходимостью переселения, то, помимо уже прибывших, приехать в Россию могли бы 4000-6000 человек».