Краснодарский «Мемориал» объяснил решение о ликвидации юрлица
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
Внесение в реестр иностранных агентов краснодарского краевого отделения общества «Мемориал» совпало с острой нехваткой кадров, и руководство организации решило ликвидировать юридическое лицо, не останавливая работу по созданию Книг памяти, сообщил председатель регионального отделения «Мемориала» Сергей Кропачев. Без статуса юрлица кубанский «Мемориал» не сможет организовывать научные конференции, указал член правления Международного общества «Мемориал» Ян Рачинский.
Как писал «Кавказский узел», в августе 2017 года Минюст России внес краснодарское отделение общероссийской общественной организации "Российское историко-просветительское и правозащитное общество "Мемориал" в реестр некоммерческих организаций, выполняющих функции иностранного агента.
Проблемы начались после внеплановой проверки Минюста
По словам Кропачева, решение о ликвидации краснодарского «Мемориала» совпало с внеплановой проверкой, организованной управлением Минюста по Краснодарскому краю.
«Мы всегда очень серьезно относились к тем требованиям, которые государство предъявляет к общественным организациям. Десятилетиями мы добросовестно сдавали все необходимые отчеты, оплачивали налоги. Летом 2016 года мы прошли серьезную плановую проверку, в ходе которой не было выявлено ни одного нарушения», - рассказал Кропачев.
Через год после этой проверки, в начале сентября 2017 года, прошла внеплановая проверка Минюста, по итогам которой краснодарский «Мемориал» через суд и был внесен в реестр некоммерческих организаций, выполняющих роль иностранного агента. 20 декабря 2017 года Краснодарский краевой суд рассмотрел апелляцию общества, сообщил Кропачев.
«Заседание прошло в течение нескольких минут, и наш иск не был удовлетворен. Считаем, что мы в своей апелляции предъявили серьезные аргументы в свою защиту, но нас не захотели слушать. Считаем, что закон мы не нарушали и решение о включении нашей организации в реестр было поспешным и необъективным. Словно кто-то подобострастно выполнил спущенный сверху «лимит», - заявил он.
Решением налоговой инспекции №16 по Краснодарскому краю от 24 января 2018 года краснодарское общество было исключено из Единого государственного реестра юридических лиц, написал Кропачев в своем обращении, опубликованном в хрониках «Мемориала» в феврале.
Инициатором ликвидации юридического лица было само общество, решение было принято на общем собрании 16 сентября 2017 года без какого-либо внешнего давления, пояснил он.
«За последние года ушли из жизни многие, кто был все это время с нами и разделял наши взгляды. Это, в том числе, и дети репрессированных, которым сегодня за восемьдесят. Одним из последних из жизни ушел замечательный человек, патриот и подвижник Василий Николаевич Андреев, инициатор установки памятника репрессированным грекам в поселке Кабардинка Геленджикского района. Многие члены общества серьезно больны, находятся в преклонном возрасте и не могут работать активно. У нас нет средств, чтобы содержать помещение, бухгалтера, обслуживать счет в банке, телефоны», - написал Кропачев.
Работа над десятым томом Книги памяти пока приостановлена
«Отказ от статуса юридического лица не означает, что мы изменяем своим взглядам. Мы продолжаем считать, что увековечение памяти о жертвах политических репрессий, обнародование исторической правды о масштабах преступлений тоталитарного режима в нашей стране есть важные составляющие строительства открытого демократического общества», - заявил он корреспонденту «Кавказского узла».
Сергей Кропачев напомнил, что краснодарское общество «Мемориал» было создано в декабре 1987 года преподавателями и студентами исторического факультета Кубанского университета. При участии краснодарского «Мемориала» установлены памятники жертвам политических репрессий в Краснодаре, Новороссийске, Кропоткине, Кабардинке, Крымском районе, станице Шкуринская и других местах, отметил он.
«За тридцать лет малыми силами подготовлено и выпущено девять томов книги Памяти жертв политических репрессий по Краснодарскому краю. В этих томах содержатся биографические данные о более чем 20 тысяч репрессированных и реабилитированных жителях Кубани. В каждом томе опубликованы документы, письма, фрагменты дневников, фотографии», - сообщил Кропачев. Последний, девятый том Книги памяти вышел в октябре 2016 года, а работа над десятым томом пока приостановлена.
«Это был совместный проект с администрацией края, с краевым советом ВООПИК, с краевым военкоматом, с управлением Федеральной службы безопасности и другими общественными и государственными службами и структурами», - отметил Кропачев.
Политические противоречия России и Польши повлекли репрессии против “Мемориала”
При этом, по словам Кропачева, вопросы к "Мемориалу" появились у Минюста в связи с одним конкретным изданием - "Мартирологом поляков Кубани". Соавтор этого издания, руководитель Польского национально-культурного центра «Единство» Александр Селицкий высоко оценивает работу Кропачева, считая его "крупнейшим специалистом по эпохе сталинизма на Кубани".
«Я больше занимаюсь историей поляков в XIX веке, и мы поделили с Сергеем Александровичем Кропачевым работу на две части: я составил вводную часть по дореволюционной жизни кубанских поляков, их общественно-культурной и религиозной жизни, а Кропачев проследил историю польской диаспоры в регионе уже в советские времена и, собственно, эпоху репрессии», - сообщил Селицкий корреспонденту «Кавказского узла».
К вводной части издания прилагались фамилии репрессированных поляков. Всего на Кубани во время «польской операции» НКВД 1937–1938 годов было осуждено 1916 человек. Установленные жертвы, имена которых вошли в книгу, составляют меньше половины из общего числа жертв «польской операции» (46%), указал Селицкий. Он подчеркнул, что издание «Мартиролога поляков Кубани» положило начало важной и объемной работе по увековечиванию памяти жертв политических репрессий в СССР, а современные репрессии в отношении «Мемориала» указывают, что у этой темы есть противники.
«Некоторые говорят, что это ненаучно - изучать репрессии только по отношению к отдельным этническим группам. На мой взгляд, такой подход вполне обоснованный, так как после отдельных конкретных исследований можно уже делать широкие обобщения», - заявил историк. Селицкий убежден, что к самой книге, в которой опубликованы списки репрессированных, претензий быть не может.
«Претензии могут быть только к комментариям и акцентам, которые, возможно, уловили некоторые читатели книги», - подчеркнул он. Историк считает, что ликвидация юридического лица краснодарского «Мемориала» ничего не меняет, и работа над восстановлением имен репрессированных продолжится.
«Мы, историки, прекрасно знаем, что все зависит от личности и от человека. Неважно, есть юридическое лицо или нет - главное, чтобы было здоровье, силы, желание и осознание того, что это важно», - заключил Селицкий.
Власти воспользовались формальным предлогом для давления на "Мемориал"
«По всей видимости, чиновники посчитали, что отношения с Польшей не самые лучшие, поскольку наша власть воспринимает Польшу как противника, - и почему-то на этом основании стали оправдывать преступления советской власти», - сказал Рачинский, назвав эту ситуацию «абсурдной».
«Предыдущая деятельность краснодарского «Мемориала» могла вызывать недовольство ряда лиц, поскольку много лет проводились международные научные конференции на достаточно приличном уровне. Мало регионов, где так сумели организовать работу. Все эти конференции были посвящены прежде всего государственному террору, истории репрессий», - сообщил Рачинский. Он отметил, что и эта деятельность краснодарского «Мемориала» не устраивала власти и они воспользовались «формальным предлогом, чтобы прекратить эту деятельность».
Рачинский опасается, что без статуса юридического лица продолжать организацию научных конференций будет невозможно. «Это далеко не первый звонок, вы знаете, сколько там организаций в этом списке. Да, сейчас ни одна организация не защищена от разного рода претензий власти, мы это наблюдаем. Сейчас такой период, и надо учится выживать, в том числе используя статус «без юридического лица», - отметил Рачинский.
По словам Рачинского, нежелание современных чиновников поднимать вопросы сталинских репрессий говорит об их мнительности. Он привел в пример засекреченность постановления о прекращении Катынского дела – как полагает член правления Международного «Мемориала», запрет на распространении информации о реабилитации жертв Катынского дела связан с опасениями современных российских властей, что потомки могут потребовать компенсации. Рачинский отмечает, что это абсолютно безграмотная и надуманная трактовка.
«Претензии могут появиться из-за того, что скрывают факты, препятствуют их публикации. Власти и Минюст скорее добьются совсем другой цели - может появиться такое мнение, что нынешние власти покрывают преступления коммунистического режима, тем самым принимая на себя часть ответственности», - заявил Рачинский.
Опыт закрытия «Мемориала» на Кубани может распространиться на другие регионы
«Это такой пробный регион, где можно попытаться «прижучить» «Мемориал», а дальше, если удача улыбнется, то распространиться на другие регионы. Чечню выносим за скобки, там свои методы, а тут вроде бы все цивилизованно. Это очень напоминает 70-е годы: открытые письма, борьба с Солженицыным, сплошные запреты», - сказал Иван Джуха корреспонденту «Кавказского узла».
«Из истории тоталитаризма хорошо известны такие приемы борьбы с оппонентами, как шельмование, навешивание ярлыков, лжесвидетельствование, провокации, клевета, огульное обвинение. Схема: «Я этой книги не читал, но она мне не нравится!» неоднократно применялась в прошлом - это было в 1930-х годах в ходе борьбы с «врагами народа», в 1940-х годах - с «безродными космополитами», в 1960-1970-х годах - с диссидентами», - говорится в открытом письме историков декану факультета истории, социологии и международных отношений Кубанского университета Александру Ващенко, опубликованном после выхода сюжета ГТРК «Кубань» о «Мемориале».
Деятельность кубанского «Мемориала» может полностью прекратиться из-за репрессий в отношении общества и отъезда Сергея Кропачева из Краснодара, указал исследователь. Работа над «Греческим мартирологом» не прекращается, он издается на гранты и за счет благотворительной помощи греческой диаспоры России, указал он.
«Я никому не принадлежу, работаю самостоятельно. Мартиролог – смысл моей жизни. Но с «Мемориалом» я тесно связан, мы дружим с Сергеем Александровичем, он предисловие к одной из моих книг написал. Я участвовал во всех конференциях, которые он организовывал под флагом «Мемориала» в Краснодаре», - сообщил Джуха, отметив, что в деятельности краснодарского общества никогда не было политики.
«Одна за одной выходят Книги памяти, проходят конференции на эту тему, затрагивается политика бывшего государства, а бывшая политика – это уже история. Восстановление имен, чтобы они не канули в вечность», - сказал он.
Всего в рамках проекта «Греческий мартиролог» с 2006 года вышло 8 томов на русском языке. В них содержится описательная часть репрессий, документы и фотографии, а два издания – Книги памяти с именами репрессированных греков Краснодарского края.
«По моим подсчетам, - а я все время их дополняю, вот и сейчас готовлю письмо в центральный архив ФСБ, - порядка 14 тысяч человек были арестованы и свыше 90% [арестованных] были расстреляны. И Краснодарский край — это регион, где греки понесли самые большие потери», - рассказал Иван Джуха.
Исследователь уточнил, что работал в архивах ФСБ, МВД и ФСИН, провел 15 экспедиций на Колыму, где был установлен памятник репрессированным грекам. Книги памяти, представляя сами по себе историческую ценность, дают потомкам репрессированных возможность узнать о судьбе своих родственников, отметил он.
«Сама запись этих 5-6 строчек в книге - это своеобразный памятник им. Я очень много езжу, встречаюсь с потомками и вижу у многих ксерокопии этих страничек, которые [они] дома хранят. У многих вообще ничего не сохранилось от репрессированного родственника», - рассказал Джуха корреспонденту «Кавказского узла».
В последнее время доступ к архивам спецслужб для историков сильно усложнился – в частности, его осложнил закон о персональных данных, добавил он.
Жители Кубани узнают о реабилитации расстрелянных родственников из Книг памяти
Благодаря Книге памяти жительница Ейского района Кристина Баймашева нашла информацию о своем расстрелянном деде, о судьбе которого близкие ничего не знали после его ареста.
«Бабушка много лет ничего не знала о своем муже, которого арестовали в 1940 году, у нас сохранились только несколько его фотографий. Она писала запросы, письма всю жизнь в архивы», - сообщила женщина корреспонденту «Кавказского узла».
По словам Кристины, из Книги памяти на сайте «Мемориала» она узнала о том, что ее дед был расстрелян через три месяца после ареста и реабилитирован в конце 1980-х.
«Нам почему-то не сообщили, что деда реабилитировали. Я успела сообщить своей бабушке, что ее муж не был никаким врагом народа, а пострадал безвинно. Она очень плакала», - рассказала она.
Кристина отметила, что ее бабушка Прасковья Малыгина после ареста мужа осталась одна с двумя маленькими детьми и была выслана в Казахстан, где один ребенок погиб.
«Она прожила очень страшную жизнь - не могла вернуться в Россию, а климат Казахстана убивал ее. Сынок умер, она сама получила хронические болезни. Ради чего? Жила с клеймом жены врага народа», - рассказала женщина.