Хроника насилия на Северном Кавказе. Март 2010 год

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

• 30 марта 2010 года

  В с.Сурхахи Назрановского района РИ сотрудники местной администрации провели подворный обход семей, чьи родственники ранее были убиты по подозрению в причастности к незаконным вооруженным формированиям. Они посетили семьи Муцольговых, Нальгиевых и Аушевых. Целью данного визита было выяснение местонахождение членов их семей. В частности представители сельской властиинтересовали, не выезжал ли кто-нибудь из них в Москву. Во всех случаях сотрудники администрации брали письменное подтверждение того, что все члены семьи находятся дома.

• 29 марта 2010 года

  Утром в с.Светловодская Зольского района КБР в дом к Сасиковым (ул.Октябрьская, 10) приехали сотрудники милиции. У находящейся дома Заремы Сасиковой они поинтересовались местонахождением ее родственницы Амины Олеговны Сасиковой, но не пояснили, зачем она им нужна. Они попросили номер ее мобильного телефона, адрес, где она фактически проживает, спрашивали, чем она занимается. В конце разговора пояснили, что проверяют всех, кто состоит на учете, как лица исповедующие салафитское направление в исламе. Позже стало известно, что потаким же вопросам «силовики» приходили ко многим жителям села; в основноминтересовались женщинами. Амина Сасикова и ее родственники не понимают, про какой«учет» говорили милиционеры. По их словам, она не совершала никаких незаконныхдействий, никогда не привлекалась к уголовной ответственности.

  2 апреля Амина Сасикова обратилась с письменным заявлением к генеральному прокурору РФ, а также к прокурору КБР и в ПЦ «Мемориал». В нем она пишет: «Считаем действия сотрудников правоохранительных органов незаконными. Мы граждане России, и оттого, что мы исповедуем религию ислам, мы не становимся преступниками. Подобные действия нарушают наши Конституционные права.Сотрудники милиции, преследуя нас, ставя нас на какой-то непонятный учет по единственному основанию - исповедование религии ислам, дискриминируют нас по религиозному признаку, что является преступлением по отношению к нам.

  Прошу Вас отреагировать и разобраться в этом вопросе, также прошу разъяснить, на каком учете я состою <…> и разобраться в связи с чем нас постоянно преследуют. Хочу заметить, что это не первое мое заявление по данному поводу, так как преследование в отношении нас продолжаются довольно долго. Мы подвергаемся гонениям, нас постоянно оскорбляют, обыскивают наши дома, доставляют в отделения милиции, при этом никогда не объясняют в связи с чем. Местные власти, в том числе и прокуратура, не реагируют на наши заявления, не привлекают виновных к ответственности, тем самым, поощряя незаконные действия сотрудников милиции в отношении мусульман в нашей республике».

• 27 марта 2010 года

  В офисе представительства Правозащитного центра «Мемориал» в г. Назрань прошла встреча главы Совета при Президенте РФ по содействию развитию институтов гражданского общества и правам человека Эллы Памфиловой с представителями ингушских общественных организаций. На встрече присутствовали председатель Координационного Совета неправительственных организаций Ингушетии Муса Зурабов, глава представительства ПЦ «Мемориал» в Назрани Тамирлан Акиев, руководитель правозащитной организации «Машр» Магомед Муцольгов, председатель Ингушского Республиканского Отделения Российского Красного Креста Муса Мальсагов, руководитель общественной организации «Женщины Ингушетии» Раиса Ахриева, руководитель правозащитной организации «Чеченский Комитет национального спасения» Руслан Бадалов, руководитель общественной организации «Бокъо» («Право») Магомед Аушев, представитель «Союза пострадавших от геноцида» Руслан Парчиев ируководитель информационного агентства «Максимум» Ваха Чапанов.

  Открывая встречу, Элла Памфилова сказала, что приехала в республику с целью изучить ситуацию на месте, встретиться и пообщаться с представителями общественных организаций.

  Магомед Аушев рассказал о том, что уголовное дело по факту убийства его сына, известного ингушского общественного деятеля Макшарипа Аушева (был убит 25октября 2009 года недалеко от г. Нальчик), длится уже более четырех месяцев, но никаких конкретных результатов до сих пор нет. По словам Аушева, для того, чтобы в республике нормализовалась ситуация, необходимо предоставить больше полномочий президенту РИ Юнус-Беку Евкурову и местным правоохранительным органам.

  Муса Зурабов рассказал о социальных и экономических проблемах в республике, о массовых нарушениях прав граждан ингушской национальности в РСО-Алания.

  О проблемах нарушений прав человека правоохранительными органами говорил Магомед Муцольгов. Также он затронул тему возвращения ингушей в Северную Осетию,преследования ингушей и чеченцев по национальному признаку в местах заключения и вовремя прохождения срочной службы, заострил внимание на проблеме похищенных людей. По данным его организации, с 2002 года в республике были похищены и пропалибез вести 184 человека. 23 человека пропали в Северной Осетии в период с 2005 по 2007 гг. Муцольгов выразил сожаление по поводу невозможности проводить в республике акции протеста в установленном законом порядке.

  Раиса Ахриева говорила об исторической несправедливости в отношении ингушского народа.

  На встрече обсуждалось положение беженцев из Чечни. Затронули правозащитникии тему кризиса в судебной системе республики. Они поддержали позицию президентареспублики, считающего, что судьи Ингушетии занимаются откровенным саботажем, невыполняя свою работу как следует. В качестве примера был приведен судебный процесс по делу 12 человек, обвиняемых в вооруженном нападении на Ингушетию в 2004 году. Этот процесс длится вот уже более двух лет и до сих пор не завершен прежде всего повине республиканского судебного корпуса. Более того, дело слушалось судом присяжныхзаседателей, но на стадии прений все ветви республиканской власти стали бойкотироватьпроцесс. Было принято решение заменить присяжных заседателей на трех судей иперенести слушания в соседний регион.

  Встреча Эллы Памфиловой с представителями общественных организацийпродлилась почти два часа.

  Во встрече также принял участие уполномоченный по правам человека в Ингушетии Джамбулат Оздоев, назначенный 25 марта 2010 года. Оздоев выразил надежду насотрудничество с общественными организациями.

  Элла Памфилова поблагодарила участников встречи за откровенность и пообещала довести до сведения руководства страны те проблемы, о которых узнала в ходе поездки в Чечню и Ингушетию.

  Около 20:00 в Барсукинском муниципальном округе г.Назрань (с.Барсуки)сотрудники УФСБ по РИ совместно с МВД и внутренними войсками провели спецоперацию, в ходе которой были убиты два человека, подозреваемых в причастности к незаконным вооруженным формированиям.

  По официальной версии, изложенной пресс-службой ФСБ, подозреваемые передвигались на автомобиле «Лада-Приора». В районе Алханчуртского канала на окраине населенного пункта машину попытались остановить сотрудники силовых структур. Водитель не подчинился требованиям, и из машины стали стрелять. В результате ответного огня, машина загорелась. Произошло несколько взрывов. Находившиеся в машине люди, предположительно два человека погибли.

  По состоянию на 31 марта 2010 года личности убитых не установлены.

  В пресс-службе МВД по РИ изложили несколько иную версию данного происшествия. 27 марта в с.Барсуки люди, передвигавшиеся на а/м «Лада-Приора», обстреляли сотрудников милиции и скрылись. В ходе поисковых мероприятий на окраине населенного пункта был обнаружен обгоревший автомобиль. Информацией о пострадавших или убитых в ходе этого инцидента пресс-служба не располагает.

  Со 2 марта 2010 года в Назрановском районе Ингушетии действует режим КТО.

  См. также:УФСБ: в Ингушетии взорвана машина с боевиками

• 26 марта 2010 года

  Представители администрации Шатойского района Чеченской Республики закрыли муниципальный рынок, находящийся в селе Борзой Шатойского района.

  В конце января 2010 года представители администрации заставили индивидуальныхпредпринимателей переехать на территорию еще недостроенного рынка. За место на рынке предприниматели заплатили по 50-100 тысяч рублей. При плохих погодных условиях продавцы своими силами обустроили магазины, кто-то проложил трубы для канализации, постелил линолеум и т.д. Магазины на новом рынке заработали 1 февраля 2010 года.

  20 марта представители администрации установили арендную плату в размере 500рублей за квадратный метр. Когда люди отказались платить такую сумму, им сталиугрожать закрытием рынка. И 26 марта им отключили свет и объявили, что рынок большене работает.

  Предприниматели написали жалобы в различные инстанции, президенту Чечни Рамзану Кадырову. В результате им вернули деньги, которые они заплатили за места нарынке, уменьшили арендную плату до 300 рублей, а также включили свет. Однако работурынок не возобновил.

  Село Борзой находится в горах, вдали от дорог. Там очень мало рабочих мест, неткрупных предприятий или организаций, куда люди могли бы устроиться на работу. Длямногих жителей села рынок - это единственный источник дохода.

  Иногда продавцы вынуждены отпускать продукты в долг, так как не у всех людей есть деньги.

  По словам продавцов, они не смогут оплачивать аренду по установленному тарифу, учитывая, что они должны еще платить налоги и оплачивать услуги ЖКХ.

  В свою очередь представители администрации Шатойского района заявляют, что у них нет денег на то, чтобы проложить асфальт во дворе рынка, провести воду и сделать санузел, - для этого им нужно, чтобы рынок приносил доходы.

  По состоянию на 1 апреля 2010 года конфликт между администрацией района ичастными предпринимателями не улажен. Продукты, хранящиеся в магазинах на рынке,испортились. Вынести их из магазина хозяевам разрешают, но запрещают продавать.

  Жители села не имеют возможности приобретать продукты питания, товары для детей и даже медикаменты, так как единственная аптека в селе находилась на территории рынка. Чтобы купить все это, нужно ехать в райцентр, село Шатой, расположенное в 7 километрах от Борзоя. Из села не ходят автобусы и маршрутные такси. До райцентралюди могут добраться только на личном транспорте.

  Продавцы жалуются на то, что испортились продукты питания, их бизнесу нанесенбольшой ущерб; размер арендной платы (300 рублей за квадратный метр) слишком велик;администрация насильственно заставила их разместиться на недостроенном рынке; после того, как люди обустроили свои магазины и закупили товары, рынок закрыли.

  Предприниматели хотят, чтобы власть учла все замечания и создала условия для осуществления предпринимательской деятельности.

• 24 марта 2010 года

  Около 9:00 в г.Карабулак Республики Ингушетия сотрудниками неустановленных силовых структур был произведен несанкционированный обыск в доме Розы Досхоевой, проживающей по адресу: ул.Московская, 26.

  По словам Розы, до 20 «силовиков» (некоторые - в масках и в штатской одежде) приехали на легковых машинах. Они окружили дом и предложили всем, кто в нем находился, выйти на улицу с документами. Вышла Роза и ее сноха Елизавета Льянова с малолетними детьми. Кроме них в доме никого больше не было. Сотрудники силовых структур не представились, не показали документов. В течение часа они обыскивали дом Досхоевых без привлечения понятых. Ничего противозаконного не нашли. Один из«силовиков», предположительно ингуш, сказал хозяйке, что им нужен ее бывший муж, Нурдин Абубакирович Досхоев, 1955 г.р., находящийся в розыске.

  По словам Розы, с мужем она разошлась еще 1985 году и с тех пор его не видела. Она слышала, что он умер и похоронен в Казахстане. Но для сотрудников силовых структур этой информации было недостаточно. Они заявили, что поверят Розе только после того, как она предъявит свидетельство о смерти Нурдина Досхоева.

  Возможно, обыск не был связан с розыском бывшего мужа Розы. До июля 2009 годаим никто не интересовался. 26 июля 2009 года единственный сын Розы, Назир Нурдинович Досхоев, 1982 г.р., вместе с его знакомыми Г.М.Чабиевым,У.М.Иналовым, И.Б.Плиевым погиб при взрыве машины. Обстоятельства этого происшествия неясны. Родственники погибших считают, что к смерти молодых людей могут быть причастны спецслужбы. После гибели сына в доме Розы было проведено несколько обысков.

  30 марта 2010 года домой к Досхоевым приходил участковый милиционер, чтобы убедиться в том, что все женщины из этой семьи находятся дома.

  31 марта Роза Досхоева с письменным заявлением обратилась в ПЦ «Мемориал» спросьбой оказать ей помощь в защите прав членов семьи.

  См. также:<<СНОСКА ПЦ "Мемориал" >>

  Республику Ингушетия посетила делегация Парламентской ассамблеи Совета Европы (ПАСЕ) во главе с Диком Марти - докладчиком ПАСЕ, председателем Комиссиипо юридическим вопросам и правам человека ПАСЕ.

  В 10:00 в здании администрации президента Ингушетии в Магасе делегация встретилась с представителями общественности республики - председателем Общественной комиссии при Президенте Ингушетии по соблюдению прав человека Азаматом Нальгиевым, председателем Ингушского Республиканского Отделения Российского Красного Креста Мусой Мальсаговым, руководителем региональногоотделения Правозащитного центра «Мемориал» Тамирланом Акиевым, руководителем организации «Женщины Ингушетии» Раисой Ахриевой, председателем координационного Совета неправительственных организаций Ингушетии Мусой Зурабовым и др.

  Встреча продлилась чуть более часа. Дик Марти сообщил, что приехал на Кавказ, чтобы изучить ситуацию с правами человека на месте. Он подчеркнул, что соблюдение прав человека - это самый эффективный инструмент обеспечения мира и стабильности в обществе. «Только соблюдая права человека, можно победить преступность и беззаконие. Если население не доверяет правоохранительным органам, то борьбу с преступностью никогда не выиграть. Если правоохранительные органы безнаказанно превышают полномочия, то поддержка и симпатия со стороны населения невозможны. Когда доверие отсутствует, битва проиграна заранее», - отметил Дик Марти.

  Азамат Нальгиев и Муса Мальсагов отметили, что те методы, которые сегодня применяют силовые структуры для борьбы с терроризмом в Ингушетии, не способствуют нормализации ситуации. «Нельзя победить террор методом насилия, и ситуация в Ингушетии тому яркий пример», - подчеркнул Мальсагов.

  После этого делегация ПАСЕ встретилась с президентом Ингушетии Юнус-Беком Евкуровым.

  В тот же день Дик Марти и его коллеги посетили офис представительства Правозащитного центра «Мемориал» в Назрани. Более двух часов представители ПАСЕ общались с местными жителями. Среди приглашенных были известный ингушский писатель Исса Кодзоев, сын которого в настоящее время отбывает наказание в мордовском лагере и подвергается жестоким пыткам; Яхья Евлоев - отец владельца сайта «Ингушетия.ру» Магомеда Евлоева, убитого в августе 2008 года; Магомед Аушев - отец убитого в октябре 2009 года общественного деятеля Макшарипа Аушева. На встречу пришли и другие жители Ингушетии, чьи близкие были убиты, похищены и пропали безвести в 2009 году в самой республике или за ее пределами, а также родственники тех людей, кто был осужден или находится под следствием. Во встрече приняли участие не только официально приглашенные лица, но и те, кто узнал о предстоящей встрече от знакомых или из СМИ. Всего собралось более 30 человек.

  Выступавшие в один голос заявляли, что власть не защищает их права и не прилагает достаточно усилий, чтобы найти и привлечь к ответственности виновных в похищениях, пытках, бессудных казнях. Они говорили, что надежд добиться справедливости на родине у них не осталось.

  Юрист ПЦ «Мемориал» Батыр Ахильгов рассказал о грубейших нарушениях, которые допускают власти в отношении 12-ти обвиняемых в вооруженном нападении на Ингушетию в июне 2004 года. Судебный процесс по этому делу начался в 2007 году и до сих пор не завершен. Многие из подсудимых находятся под арестом с 2005 года. Ахильгов подчеркнул, что основное нарушение, допущенное властью в отношении подсудимых, - это замена суда присяжных на коллегию из трех судей с переносом разбирательства вдругой регион. Кроме того, на стадии следствия в отношении всех задержанных применялись пытки.

  В конце встречи Тамирлан Акиев обратил внимание членов делегации нанерешенные проблемы беженцев из Чечни и Северной Осетии. Он отметил, что как минимум 10 тысяч беженцев из Северной Осетии уже 18 лет не имеют возможности вернуться в свои дома. Руководитель организации «Союз пострадавших от геноцида» Руслан Паричев отметил, что, хотя на фоне происходящего в республике проблема беженцев может показаться не такой важной, без ее решения невозможно говорить о стабилизации в регионе.

  Поблагодарив собравшихся за встречу, Дик Марти с сожалением отметил, что не может решить конкретных проблем потерпевших, но пообещал сообщить об услышанном на заседании ПАСЕ и отметить в своем докладе. Дик Марти также напомнил и о другой стороне конфликта - сотрудниках милиции и их родственниках, которые в свою очередьстрадают от действий боевиков. Но и в борьбе с боевиками, отметил спецдокладчик, нельзя нарушать закон, иначе это будет в какой-то мере оправдывать действия участников незаконных вооруженных формирований.

  25 марта делегация ПАСЕ посетила Чеченскую республику, 26 марта - Дагестан. В обеих республиках на площадках ПЦ «Мемориал» представителям ПАСЕ удалось пообщаться с потерпевшими жителями.

  См. также:ПЦ "Мемориал"

• 23 марта 2010 года

  В с.Сурхахи Назрановского района Республики Ингушетия при проведении сотрудниками УСФБ по РИ совместно с сотрудниками ВОГ (временная оперативная группировка) МВД РФ в одном из частных домовладений были убиты трое предполагаемых боевиков.

  Около 13:00 сотрудники силовых структур блокировали дом №21 на ул.Сельская, принадлежащий Гарси Богатыреву. Несколько лет назад хозяева дома уехали в Казахстан, и он пустовал. Соседи Богатыревых не видели, чтобы в нем кто-то жил. На момент проведение спецоперации в доме находились трое мужчин. Почти полтора часа велась перестрелка. Неизвестные были убиты. Три сотрудника ВОГ МВД РФ получили ранения. В ходя боя был поврежден трансформатор и выбиты стекла в соседнем доме.

  По официальной информации с места боя были изъяты три автомата Калашникова боеприпасы и осколочные гранаты. Один из автоматов находился в розыске с 2004 года. По данным пресс-службы УФСБ по РИ убитые «входили в сурхахинскую бандгруппу, занимались организацией подрывов в отношении представителей органов государственной власти республики и сотрудников правоохранительных органов на территории Сунженского и Назрановского районов».

  По данным пресс-службы МВД РИ в с.Сурхахи в ходе боя убиты три жителя Ингушетии: Ислам Яндиев, Ильяс Зулаев и Сулейман Галаев. Ислам Яндиев и Ильяс Зулаев до недавнего времени проживали в ст.Орджоникидзевская Сунженского района РИ. Примерно две недели назад они скрылись от сотрудников милиции, бросив машину, в которой находилось оружие и боеприпасы. После этого случая родственников Яндиева и Зулаева вызывал на беседу начальник РОВД Сунженского Ахмед Дзейтов. Он предложилим привести детей в милицию, чтобы они не попали в еще большую беду. Родственники обещали, что как только Ислам и Ильяс выйдут с ними на связь, они уговорят их сдаться властям. Сюжет о встречи начальника РОВД с родственниками боевиков показывался по местному телевидению.

  Напомним, что со 2 марта 2010 года в Назрановском районе Ингушетии действует режим контртеррористической операции.

• 15 марта 2010 года

  Сотрудники Шалинского РОВД оцепили улицы Есенина и Набережная, где расположены дома Хашуевых (дом №2 на ул.Есенина и №74 по ул.Набережная). Возглавлял операцию некий Хаким-хьаж, представившийся как заместитель начальника Шалинского РОВД. Во время операции в домах находились только женщины: 74-летняя мать Магомеда, его жена, сестры и маленькие дети. Милиционеры заперли их в одном из домов. Затем во двор каждого из домов загнали по автомобилю УАЗ, заперли ворота и начали обыск. Женщин из дома не выпускали. Во второй половине дня приехали «силовики» (в том числе федеральные, среди них была женщина) с миноискателями и овчарками. Они обыскали дома, подвал, крыши и огороды, но ничего не нашли.

  По разговорам, которые вели между собой сотрудники РОВД, родственники Хашуева поняли, что у них есть сведения, что Магомед является «амиром» (главой одного из подразделений) незаконных вооруженных формирований. Эту информациюмилиционеры получили от ранее задержанного Эми Эдиева. По некоторым данным, Эдиева пытали, заставив давать ложные показания.

  16 марта на рассвете загорелся строящийся дом Хашуевых на ул.Набережная. Благодаря бдительности соседей и оперативности пожарных, огонь удалось потушить. Вероятно, это был поджог: на месте происшествия обнаружена бутылка с остатками солярки.

  17 марта к Хашуевым приходил участковый и заявил, что Магомед должен срочно приехать домой, иначе у семьи появятся новые проблемы.

  После новогодних праздников в Курчалоевском и Гудермесском районах ЧР начались строительные работы, точнее работы по демонтажу объектов, подлежащих сносу. В Курчалоевском районе в центре села демонтировали много государственных зданий, а также несколько частных домовладений. Людям, предложили покинуть дома,где 160-180 лет проживали их предки, и поселиться на съемных квартирах. Пообещали построить новые дома на окраине населенного пункта. Кроме того, снесли несколько ветхих домов, но взамен ничего не пообещали. Почти на всех домах, расположенных в центре, заменили асбестовый шифер на металлический «профнастил».

  Такая же картина наблюдается и в г. Гудермес. Почти все улицы города перерыты и перекрыты, везде ведутся работы.

  25 февраля 2010 года к людям, проживающим в коттеджах на ул.Железнодорожная, пришли сотрудники администрации (так они представились) и в приказном порядке потребовали освободить коттеджи в трехдневный срок, мотивируя это тем, что квартал подлежит сносу. В противном случае пообещали, что будут сносить дома вместе симуществом и жильцами. Жильцы целого квартала были вынуждены полностьюосвободить свои дома. Отметим, что ранее все земельные участки были выкуплены местными жителями, которые построили на них коттеджи. С 1 марта коттеджи начали сносить. Взамен не предоставлено ничего, и жильцы целого квартала вынуждены искать новое жилье.

  Начиная с осени, в Гудермесе из своих квартир и домов было выселено большое количество семей, и только небольшая часть из них взамен получила жилье. Все эти домабыли снесены.

  Интересно, что никто из жильцов снесенных домовладений не возмутился такому беззаконию. Больше того, ни средства массовой информации, ни Уполномоченного поправам человека в ЧР не волнует эта тема.

• 14 марта 2010 года

  Около 16:00 в дом Хашуевых, проживающих по адресу: Чеченская Республика, г.Шали, ул.Есенина, 2, пришли сотрудники Шалинского РОВД и стали расспрашивать о Магомеде Махмудовиче Хашуеве, 1976 г.р. Милиционеры потребовали рассказать, где он находится. Не получив ответа, сотрудники РОВД забрали у жены Магомеда Хашуева мобильный телефон и уехали.

  Магомед Хашуев преподавал в медресе в г.Шали, до этого обучался мусульманскому богословию в Сирии. Женат, имеет двоих детей - полутора и двух с половиной лет. Родственники говорят, что в феврале 2010 года Магомед взял отпуск и уехал из республики закупить религиозную литературу. Он заранее, 11 февраля, проинформировал о своей поездке муфтия и имама мечети.

• 4 марта 2010 года

  В г.Пятигорск Ставропольского края при невыясненных обстоятельствах пропал житель Плиевского муниципального округа г.Назрань Республики Ингушетия Микаил Алаудинович Плиев, 1977 г.р. Его родственники считают, что он был похищен сотрудниками спецслужб.

  4 марта во второй половине дня Микаил Плиев привез беременную жену на медицинское обследование в Пятигорск. Он вышел из машины и обратно не вернулся.Обеспокоенная долгим отсутствием мужа, жена стала искать его. Нашлись свидетели,которые видели, как мужчину, по описанию похожего на Микаила, насильно посадили в милицейскую машину. Однако точно установить факт похищения Плиева так и неудалось.

  6 марта днем до сотни родственников Микаила Плиева и других жителей села вышли на стихийный митинг с требованием вернуть похищенного. Они перекрыли трассу Назрань-ст.Орджоникидзевская неподалеку от сельской администрации с.Плиево. После 14:00 на место митинга прибыли сотрудники республиканской милиции. Они стали оттеснять людей с дороги, было произведено несколько выстрелов в воздух. Обстановка накалилась. Часть митингующих, молодые мужчины, были избиты и задержаны.Митингующих оттеснили с дороги, но они не разошлись. В тот же день родственников похищенного принял президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров. Он пообещал принять все возможные меры для поиска пропавшего. В тот же день задержанных на митинге людей отпустили.

  7 и 8 марта акция протеста продолжилась. Люди собрались на том же месте, недалеко от здания администрации. Дорогу перекрывать не стали. На месте митинга  дежурила милиция. Митингующие держали в руках лозунги с требованием освободить похищенного.

  Микаилу Плиеву 32 года, он отец пятерых детей. Год назад семья Плиевыхвернулась в родное село из Башкирии, где на протяжении нескольких лет Микаил занимался строительным бизнесом. Ранее к суду не привлекался, в розыске не находился.

  По состоянию на 9 марта местонахождение Микаила Плиева установить так и неудалось.

• 3 марта 2010 года

  В ПЦ «Мемориал» с письменным заявлением обратилась Хасибат Бурзиева, проживающая в г.Махачкала РД. Она утверждает, что 21 февраля 2010 г. ее брат Шамсулла Ахмедудинович Бурхиев был незаконно задержан сотрудниками силовых структур. В МВД РД, где он находился, его пытали и избивали. Выяснилось, что его задержали по подозрению в совершении убийства министра ВД РД Адильгерея Магомедтагирова. 22 февраля 2010 г. он был доставлен в суд Советского района г.Махачкалы. В зале суда Шамсуллу Бурхиеву стало плохо, и он был увезен в неизвестном направлении. Позже удалось установить, что его увезли в г.Владикавказ. В конце февраля состоялся митинг, на котором, по словам Хасибат Бурзиевой, собралось около 3 тысяч человек. Ниже публикуем заявление Х.Бурзиевой ПЦ «Мемориал» и другие общественные организации.

  «Председателю правления ПЦ «Мемориал» Орлову О.П.,Уполномоченному по правам человека РФ Лукину В.П.,Председателю ДРОО МДЗЧ Светлане Исаевой, Председателю комитета «Гражданское содействие» Ганнушкиной С.А.от Бурзиевой Хасибат,проживающей по адресу:Республика Дагестан, г.Махачкала,ул.Синявина, 1в, кв. 22

  Заявление

  Мой брат, Бурзиев Шамсулла Ахмедудинович, 21 февраля 2010 года, примерно в 15часов, без разъяснения сути подозрений был вывезен группой неизвестных лиц из с.БотлихБотлихского района РД - в г.Махачкала. В течение следующих суток местонахождениебрата не было известно. По этому поводу мы обращались в ИВС, в районные отделы внутренних дел, где ответственные и должностные лица сообщали нам, что мой брат к ним не доставлялся. 22 февраля в первой половине дня от адвоката Харена Аганесянанам стало известно о том, что Шамсулла Бурзиев задержан по подозрению в совершении убийства министра ВД РД Адильгерея Магомедтагирова. В переданном нам Аганесяном протоколе задержания было определено место содержания моего брата -ИВС г.Махачкала, тогда как было установлено, что там его реально не было. Кроме этого протокол задержания был составлен с нарушением уголовно-процессуального законодательства: было указано, что следователем вынесено перед судом ходатайство об избрании меры пресечения под стражу, тогда как данное основание не предусмотрено законом. На момент задержания мой брат в этом деле имел статус свидетеля, по отношению к которому подобная мера пресечения по закону применяться не может. Все это время Шамсулла находился не в ИВС (как было определено в протоколе задержания),а в здании МВД РД, где по отношению к нему применялись пытки и истязания.

  Во второй половине дня 22 февраля Шамсулла был доставлен в суд Советского района г.Махачкалы для рассмотрения по существу ходатайства следователей перед судом об избрании меры пресечения в виде заключении под стражу. Обоснованием для принятия решения судьей был рапорт оперативных служб о том, что Бурзиев возможно причастен к совершению данного преступления. Тогда как согласно пленуму Верховного суда необходимо представить конкретные доказательства, уличающие конкретную вину задержанного. Судья Абдурахманов А., никак не вникая в суть дела, принимает решение об избрании меры пресечения под стражу. Шамсулла в зале суда заявил судье о том, что по отношению к нему применяются недозволенные меры пресечения. На что судья Абдурахманов никак не отреагировал.

  Если опираться на букву закона решение Абдурахманова было незаконным, и мы обжаловали это решение в Верховном суде РД. Однако и там оно осталось без изменений. Только благодаря упорству моих родственников нам удалось выяснить время и место суда, где находился мой брат. Нашей семье о состоянии моего брата никто из официальных властей ничего не сообщал.

  В зале суда Шамсулле Борзиеву стало плохо. Его отец вызвал скорую помощь. Входе медицинского осмотра были выявлены множественные телесные повреждения. В частности мы увидели термические ожоги в паховой области, на ногах, ягодицах, на спине. По отношению к брату применялся электрошок. Очевидны были тупые травмы грудной клетки, живота, перелом ноги, отеки запястий. У него были отбиты почки, он мочится кровью. Во время осмотра нам удалось несколько минут поговорить с братом.Он рассказал мне, что в течение всего времени его избивали, пытали электрическим током; надевали на голову пакет, плотно перевязывали его на уровне височной части скотчем, затем развязывали – вены расширялись, и он испытывал нестерпимую головную боль. Приехавшие врачи зафиксировали все эти травмы, но оказать медицинскую помощь так и не смогли. В этом помешали сотрудники МВД, конвоировавшие моего брата. На наших глазах нарушались все подписанные Россией обязательства по соблюдению прав задержанных. Врач скорой помощи зафиксировал в документе, что сотрудники милиции не позволили оказать медицинскую помощь задержанному. И вообще этот, с позволения сказать суд, длился недолго. Уже через двадцать минут после прибытия Шамсуллы Бурзиева судья зачитал постановление об аресте. Мы не сомневаемся, что эта бумага была подготовлена заранее. Судья даже не пытался подумать, виновен ли мой брат. Он не стал серьезно мотивировать обоснования необходимости ареста, а просто перекопировал нормы статьи об основании применения меры пресечения. В качестве обоснования для принятия решения судья привел тяжесть совершенного преступления, тогда как, согласно постановлению пленума Верховного Суда мера пресечения в виде ареста, является исключительной мерой и одна лишь тяжесть совершенного преступления не является основанием для ареста. В суд также явился Абдуразаков Карим, адвокат, с которым нашей семьей было заключено соглашение для защиты Шамсуллы Борзиева. Он присутствовал на суде, но впоследствии ему было отказано во встрече со своими подзащитным. Предлогом к этому был назван якобы отказ Шамсуллы от услуг квалифицированного адвоката в пользу привлеченного следователем дежурного адвоката.

  После того, как моего брата увезли из зала суда, местонахождение его нам неизвестно. Абдуразакова Карима не допускают к подзащитному. Насколько мне стало известно, похожая ситуация складывается с фигурантом этого же дела, Манаповым Абдулмажидом. Адвокатом Манапова является его сестра - квалифицированный и опытный адвокат. К нему также применяются пытки и другие методы незаконного воздействия. По имеющейся у нас информации Манапов находится в тяжелом состоянии, у него перерезаны вены.

  В ходе состоявшегося телефонного разговора с руководителем следственной  группы Гребнюком удалось выяснить, что мой брат в числе других задержанных направлен для содержания в ИВС города Владикавказа. Мы выехали во Владикавказ, но адвокату во встрече с его подзащитным было отказано, под предлогом того, что необходимо разрешение следователя. Однако, согласно действующему законодательству, такое разрешение не требуется. По этому поводу был написано заявление в прокуратуру города Владикавказа. Никакой реакции на это заявление не поступило. По приезду в Махачкалу, мы снова созвонились со следователем Гребнюком и попросили выдать разрешение, однако выдать его он отказался: «Жалуйтесь, кому хотите!». Складывается такое впечатление, что следователь Гребнюк и вся следовательская группа, совершают свои правонарушения с ведома руководства МВД и СКП.

  Тогда ввиду безысходности сложившейся ситуации нами было направлено уведомление в Минюст РД и администрации г.Махачкалы о проведении митинга в знак протеста против действий работников МВД. Ночью 28 февраля адвокаты Абдуразаков Карим и Алигаджиева Халимат были приглашены к министру внутренних дел Магомедову Али. На встрече также присутствовал следователь Гребнюк. В ходе беседы министр стал просить не устраивать митинг, обещая допустить адвокатов к подсудимым. Тогда нами было принято решение в случае допуска до 10 часов утра адвокатов к своим подзащитным, не устраивать митинг. Однако адвокаты так и небыли допущены к подзащитным. Акция протеста состоялась. На главную площадь Махачкалы вышло порядка трех тысяч человек. На митинге присутствовали представители средств массовой информации, правозащитники. 1 марта делегатов митинга принял президент РД. Он сообщил им, что о случившемся уже доложено заместителю руководителя администрации Президента РФ В.Суркову. Пообещал нам,что постарается сделать так, чтобы адвокаты встретились с подзащитными. Однако этого не произошло. И на следующий день мы снова вышли на площадь имени Ленина. Нов этот день мы простояли не долго. Повод к разгону митинга нашелся быстро. Один из митингующих спросил у стоявшего в маске ОМОНовца, где их командир. На что ему грубо ответили и потащили в сторону. На защиту его встали родственники. Началась потасовка. Вскоре площадь наполнилась ОМОНовцами в масках, которые начали избивать всех без разбора, и женщин и мужчин. Матери Абдулмажида Манапова выбили зубы. За медицинской помощью обратились порядка десяти человек.

  Мы обратились к людям, стоявшим на площади: чтобы избежать более крупного столкновения надо расходиться. Нам не хотелось превращать мирную акцию протеста в кровавое побоище. Только действия наших мужчин предотвратили более кровавую развязку. Но, несмотря на это по сводкам МВД прошло, что несколько человек были задержаны и составлены административные протоколы.

  По сей день к задержанным адвокаты так и не допущены. Складывается впечатление, что действуют определенные силы, заинтересованные в нагнетании обстановки в Дагестане. Этим силам нужно чтобы родственники задержанных,устраивали массовые акции протеста не только в Махачкале, но и. к примеру, в Ботлихе.Остается непонятным только одно: как инвалид мог организовать убийство министра внутренних дел, и что это за система, которая не может защитить министра, на которого до этого было четыре покушения, от строителя и инвалида. Мы усматриваем в этом желание назначить виноватых в любом случае.

  По сегодняшний день ни к одному из фигурантов дела адвокаты, нанятые их родственниками, не допущены. Мы не хотим обсуждать степень виновности или причастности моего брата и Абдулжалила Манапова, пусть в этом разбирается следствие. Мы просто хотим, чтобы по отношению к ним были соблюдены процессуальные нормы, закрепленные в российском законодательстве.

  Я обращаюсь в ваш правозащитный центр за помощью и надеюсь получить ее как можно быстрее, так как к арестованным и сейчас применяются пытки.

  3 марта 2010 г.

  Борзиева Хасибат».

• 2 марта 2010 года

  В представительство ПЦ «Мемориал» в г.Назрань повторно обратился житель г.Малгобек Республики Ингушетия Мухажир Агиев. Он принес копию заявления от подследственного Алихана Салмановича Таркоева, написанного на имя прокурора РИ.

  В нем Таркоев признается, что под пытками оговорил Микаила Агиева, сына Мухажира Агиева. Ниже приводим текст заявления А.С. Тарокева:

  "Прокурору РИ Турыгину Ю.Н., РИ г.Назрань, ул.Фабричная,9 от Таркоева Алихана Самановича, обвиняемого в совершении преступлений, предусмотренных ч.2 ст.222, ч.2ст.208 УК РФ

  Заявление

  Я был похищен неизвестными в масках 02.11.09 г. и увезен в неизвестном направлении. Вскоре выяснилось, что я доставлен в ОВД г.Малгобека, где меня пытали током оперативники указанного отдела, в т.ч. и Долаков Беслан, которого я узнал по голосу и силуэту, хотя разговаривая по-русски, старался себя не выдавать. На тот момент я готов был брать на себя все негативное, что происходило в республике, т.е. я вынужденно с подачи сотрудников оговорил Агиева Микаила Мухажировича, что он в момент преступления находился с Цыздоевым Адамом Макшариповичем тогда как я его последний раз видел в девятом классе, когда тот учился в школе. И не видел я, как Цыздоев нажимал на кнопку телефона для того, чтобы взрывное устройство произвести в действие.

  На основании изложенного прошу Вас провести проверку и принять соответствующие меры. Я не один из задержанных и содержащихся под стражу, который подвергался пыткам с применением электрического тока.

  На основании изложенного, в соответствии с ФЗ «О прокуратуре РФ» прошу Вас провести проверку и принять меры прокурорского реагирования.

  01 марта 2010 года Таркоев А.С.

  Передаю через адвоката А.Х.Яндиеву".См. также: ПЦ "Мемориал"

  2-3 марта 2010 года в с.Экажево Назрановского района Республики Ингушетия проходила спецоперация. В мероприятии принимали участие несколько сотрудников силовых подразделений, было задействовано большое количество военной техники и автотранспорта. Около 6:00 в зоне проведения спецоперации начался бой, который продолжался почти весь день.

  По данным Управления ФСБ по Ингушетии, в 5:00 в Назрановском районе был введен режим контртеррористической операции (КТО). Поводом послужила полученная от правоохранительных органов информация о том, что на территории района находятся участники незаконных вооруженных формирований.

  Официальные источники сообщали, что вечером того же дня 2 марта активная фаза спецоперации была завершена. Сообщалось, что в ходе боя были убиты шесть боевиков, 11 человек задержаны (позднее называемое число задержанных увеличилось до 16 человек), несколько сотрудников силовых структур получили ранения. Не уточнялось, в какой части села пункта шёл бой, где укрывались боевики, и сколько их было. Не были названы фамилии убитых и задержанных.

  Только 4 марта «силовики» сообщили СМИ подробности. В ходе боя разрушены три дома, принадлежащих семье Картоевых, убиты четверо братьев Картоевых, - Ахмед, Магомед, Назир, Тухан, - и их соседи, братья Добриевы. Главная новость - убит Саид Бурятский (Александр Тихомиров), один из наиболее известных идеологов и пропагандистов фундаменталистского подполья на Кавказе. Сообщается, что его тело опознано в лаборатории в Ростове-на-Дону. Впрочем, не все источники в силовых структурах подтвердили в СМИ это опознание. Кроме того, в этом случае число убитых оказывается заведомо больше шести человек.

  10 марта сотрудники ПЦ «Мемориал» побывали в Экажево и встретились с родителями братьев Картоевых, обвиняемых в причастности к незаконным вооруженным формированиям и укрывательстве в своем доме идеолога вооруженного подполья на Северном Кавказе Саида Бурятского (Александра Тихомирова).

  По словам главы семьи, Уматгири Алаудиновича Картоева, около 6:00 2 марта он возвращался домой из мечети. Неожиданно на улице Картоева появились многочисленные сотрудники федеральных силовых структур. Они блокировали дом Картоева и дома его сыновей, живущих по соседству. Картоевы ничего не успели понять, как вдруг началась стрельба. Плотность огня была очень высокая, стрельба не прекращалась до ночи. 

  Силовики обстреливали дом старшего сына, Тухана Картоева, 1970 г.р. По словам его матери, Мовлатхан Картоевой, Тухана убили практически сразу, когда он вышел со двора, услышав стрельбу и крики соседки о помощи. Его брата, Назира, 1978 г.р., предположительно тоже убили на улице, когда он попытался забежать во двор к брату Беслану. В ходе обстрела домов Картоевых погиб еще один из братьев – Ахмед, 1981 г.р.

  Нескольким домам был причинен значительный ущерб. В первый день больше всего пострадал дом Тухана. Были задержаны еще трое братьев Картоевых – Тархан, 1972 г.р.,Татархан, 1973 г.р., и Беслан, 1977 г.р. Родители думали, что задержали и сына Магомеда, 1979 г.р., так как нигде не могли его найти. Тела убитых увезли в Назрань и поместили в морг республиканской больницы. Район проведения спецоперации по-прежнему оставался под контролем сотрудников федеральных силовых структур.

  3 марта сотрудники правоохранительных органов стали обыскивать дома Картоевых. Неожиданно началась стрельба, которая продолжалась весь день. Позднее было объявлено, что один из боевиков, уцелевший накануне и прятавшийся в подвале дома, открыл огонь по сотрудникам следственной группы. Один из них был убит. Также был тяжело ранен боец ОМОНа. Ответным огнем был убит Магомед Картоев, который прятался в подвале.

  Вечером 3 марта трупы увезли из морга в неизвестном направлении. Для похорон тела братьев Картоевых родным не выдали. 16 марта родственники написали заявление на имя прокурора Ингушетии, однако по состоянию на 18 марта тела семье так и не выдали.

  С 4 по 6 марта силовики оставались на месте проведения спецоперации. По словам Уматгири Картоева, они ограбили семь домов, принадлежащих его семье, затем разрушили их и подожгли.

  7 марта Уматгири с родственниками был приглашен к президенту Ингушетии Юнус-Беку Евкурову. Тот по итогам спецоперации изложил официальную точку зрения,согласно которой в доме братьев Картоевых укрывался идеолог боевиков Саид Бурятский, а сыновья Уматгири были причастны к серии преступлений, совершенных на территории Ингушетии, в том числе и к обстрелам и убийствам сотрудников милиции. Уматгири заявил, что Бурятского не знает, что его дети зарабатывали себе на жизнь честным трудом и что никогда со стороны власти к их семье не было претензий.

  Родственники и соседи Картоевых также высказывали сомнения в том, что Тихомиров укрывался именно на ул. Картоева. Они предполагают, что он вместе с двумя боевиками мог быть убит в доме Добриевых на ул. Албогачиева, где 2 марта также шел бой. Этот дом более чем на полкилометра удален от домов Картоевых, расположен в конце улицы и не огорожен забором. По словам местных жителей, хозяева там давно не живут, раньше дом сдавали, в последние месяцы он пустовал.

  2 марта около 6:00 дом Добриевых был заблокирован сотрудниками силовых структур. По нему открыли шквальный огонь из разных видов оружия. Стрельба продолжалась почти весь день. Дом был разрушен до основания. Очевидцев того, что из дома велся ответный огонь, нет: на улицу невозможно было выйти. Из-под развалин разрушенного дома извлекли три трупа.

  На улице Албогачиева задержали несколько человек по фамилии Картоевы.Очевидцы утверждают, что молодые люди были схвачены просто потому, что подвернулись силовикам под горячую руку. В домах, находящихся по соседству с домом Добриевых, сотрудники силовых структур провели несанкционированные обыски, при этом умышленно портили мебель и автомобили. После обысков, утверждают хозяева, из домов пропали некоторые ценные вещи.

  Напомним, что, согласно официальной версии, в ходе спецоперации в с. Экажево были убиты семь боевиков, среди которых Саид Бурятский, четыре брата Картоевы, некий Б.А. Далгиев и человек, личность которого пока не установлена. Еще один член этого вооруженного формирования, Адам Баширович Кодзоев, 1979 г.р., сотрудник Управления Федерального казначейства РФ по Республике Ингушетия, был убит 4 марта в с. Средние Ачалуки. По данным ФСБ, он был финансистом этой группировки. ФСБ сообщает, что с ноября 2009 по февраль 2010 гг. группа совершила 15 терактов в отношении представителей органов государственной власти, местного самоуправления и гражданского населения.

  В ходе операции были задержаны десять жителей с. Экажево. Всех их доставили в московский СИЗО ФСБ «Лефортово». Среди задержанных – трое оставшихся в живых сыновей Уматгири Картоева, еще шесть человек по фамилии Картоев и Зелимхан Аушев.Задержанным предъявлены обвинения в причастности к подрыву поезда «Невский экспресс», совершенному 27 ноября 2009 года.

  Рассказывают очевидцы спецоперации в Экажево 2-3 марта.

  Уматгири Алаудинович Картоев, отец братьев Картоевых:

  «Ума не приложу, как такое можно сделать. Я прихожу из мечети с утренней молитвы – везде спецтехника разного типа, солдаты. Наши дома окружены со всех сторон. 50 лет я работал в разных местах. Сыновей воспитал. Ни одной повестки не получал. Ни один из моих сыновей не был в розыске. Без предупреждения сделать такое может только Гитлер, никогда я не слышал, что кто-то из представителей власти творил такое с людьми. Почему я заслужил такое? По какой вине? Ни один из моих сыновей не был уголовником  или ранее судимым. Даже если они были виноваты, попали не в свою струю – накажите их.

  А причем здесь дети, где они должны жить? Ни крова, ни хлеба. Как в школу ходить? Российское или другое государство – без разницы. Вроде бы у нас нормальный президент (президент Ингушетии Юнус-Бек Евкуров. - ПЦ «Мемориал») – мусульманин, в тюбетейке ходит. Я не знаю, что делать, как выйти из этого положения. Нам похоронить надо своих убитых сыновей. Задержать сварщиков или каменщиков (профессии сыновей Картоева. - ПЦ «Мемориал»)?! Если у нас есть такой кодекс – я молчу. Если его нет – я требую и прошу, чтобы моих сыновей отпустили, а тела погибших выдали для похорон».

  Мовлатхан Абукаровна Картоева, мать братьев Картоевых:

  «Я – мать этих сыновей. Они начали работать сразу после школы на разных стройках, сварщиками и водителями «КамАЗа», и отец у них работал. Если хотя бы один из них был уголовником или ранее судимым, я ничего бы не говорила. Ни президент,ни один чиновник нас не предупредил: «Твои сыновья бандиты, они совершают преступления». Никто ничего подобного не сказал.

  К 23:00 (каждый день) я отчитываюсь своему мужу, кто пришел, кого нет дома. У нас такого не было, чтобы кто-то не ночевал дома. У нас все было очень строго и в праздничные дни, и под Новый год, клянусь Аллахом.

  С большим трудом построили дом. Как вы видите, у нас старый дом. Нам говорили силовики: «Старик, мы твои дома не тронем». Там (указывает рукой в сторону дома) живет старший мой сын Тухан, 1970 г.р. У Тухана пятеро детей. Всего у меня десять детей, из них семь сыновей, остальные дочери. Там (указывает) живет Татархан, потом Беслан.

  Утром все началось: взрывы, пули со свистом. Мы испугались и выскочили из дома в домашней одежде. Одни мои дети в это время спали и выскочили в трусах. Я подумала,что началась война, и предложила всем вместе войти в один дом. Один из сыновей, Назир, у меня инвалид, у него были проблемы с ногой. Он сказал, если попадут ему в ногу, будет совсем плохо. И, пригнувшись от пуль, он побежал в дом Беслана. Оттуда его вытащили мертвым.

  Вот соседка с нами рядом живет. У нее мужа дома не было, она выскочила во двор с криком о помощи. К ней побежал Тухан, и там его застрелили. По телевизору его показывают, как он лежит с пистолетом в руке. Когда его показывают, не называют его имя. После говорят про какого-то Бурята. Оказывается, все беды людей были от нас, если послушать их. Мои дети спокойно утром шли на работу, а вечером приходили домой.

  Где мы должны жить? Ничего у нас не осталось: ни продуктов, ни одежды, ни дома. У соседей и у родственников ночуем, больше некуда деваться. Загоняли во двор машины, загружали все наши вещи, забрали даже детские памперсы блоками».

  Картоева Танзила Бекхановна, соседка Уматгири Картоева:

  «До вторника 2 марта 2010 года я жила в с. Экажево Назрановского района Ингушетии по ул. Картоева, по соседству с Картоевым Уматгири и его сыновьями. Рано утром, приблизительно около шести часов, раздались первые выстрелы. Потом начали стрелять в мои окна, затем стали кричать, что взорвут дом: «Немедленно выходите из дома!». Я испугалась и выскочила из дома с раздетыми детьми. Я была одна, мужа не было дома уже почти год. Со мной было трое. Защищаясь мной, военные в масках с оружием в руках и со щитами вошли в мой дом учинили обыск, заставляли залезать в погреб, на крышу, отняли сразу телефон. И целый день были у меня дома и во дворе. Из дома меня не выпускали, допрашивали, пугали. Около восьми вечера двое родственников, договорившись с ними, вывели меня из дома. Схватив своих детей, я выбежала из дома,закрыв за собой дверь на замок. Военные стояли четверо суток, бомбили моих соседей, не оставили ни одного целого дома. После их ухода я зашла в свой дом и была в ужасе. Все,что можно было забрать, они погрузили на «Урал» и забрали. Унесли с собой всю бытовую технику, мебель, золотые украшения, деньги, дубленку. Они забрали с собой даже одежду мужа, весь хрусталь и посуду. Все, что осталось, разбили - люстры, полы. Выбили все окна. Жить в доме невозможно, нет условий – света, газа, воды. Я скитаюсь с детьми по родственникам, без жилья. Не знаю, что делать».

  Картоева Танзила Т., жена Тархана Картоева:

  «Рано утром, в 5:45, 2 марта мы проснулись от шума техники. Раздались выстрелы, дети проснулись и плакали от страха. Потом стали бросать лимонки возле дома, потом нам сказали выйти. Мы вышли из дома. Нам не дали одеться. Дети были в одних пижамах. У нас были босые ноги. А потом на мужа надели наручники. Мне не разрешили взять документы и украшения. Нас увели на соседнюю улицу. Женщин и детей посадили в «Газель». Было очень холодно. Нам не разрешали закрывать дверь, говоря:«Так вам и надо!» Дети очень плакали от холода.

  Говорили, что наши дома сровняют с землей. Вечером нам сказали выйти из«Газели» и идти куда хотим: «Домой не вернетесь, если будете сопротивляться, а то мы расстреляем, как ваших тварей деверей». Мы пошли по соседям. Ночью я узнала, что моего мужа и двух его братьев забрали и четверых убили. А свекровь моя в больнице. Они держали ее двое суток. На второй день они стали бомбить дом моего деверя. Все, что было в доме, погрузили. Все это время они держали свекра как заложника. На третий день они забрали все, что было дома, машину. На четвертые сутки они заминировали мой дом и дом свекра и Татархана. Эти три дома взорвали одновременно. У меня сейчас нету ни дома, ни одежды, ни еды, ни мужа. За эти четверо суток они лишили меня всего».

  Картоева Залина Даудовна, жена Тухана Картоева:

  «Я, Картоева Залина, жена Картоева Тухана, 1970 г.р. 2 марта утром я, мой муж и дети проснулись от грохота машин. Тухан вышел из дома, и почти сразу же я услышала стрельбу. Тухан был в брюках и майке, сверху накинул дубленку. Я закричала детям:«Вставайте!» - и в этот момент посыпался град пуль. Я завела детей в комнату, а сама вышла во двор. Меня схватили двое вооруженных людей. К тому времени продолжалась интенсивная стрельба. После они вывели детей на лестницу в ночнушках, а некоторых полуголыми. Под угрозой убийства детей меня расспрашивали о разных вещах. Через некоторое время мне приказали спуститься в погреб. Я спустилась по темной лестнице,включить свет они запретили. Они сверху заняли позиции, так как дверь в погреб изнутри видна сверху. Через громкоговоритель мне приказали банки с соленьями снять с полки и поставить на пол в центре погреба, что я и сделала. В процессе у меня случился приступ почек, отчего я не могла свободно переносить банки, но голос сверху пригрозил мне,чтобы я работала быстрее. На полу лежали сбитые доски размером 30 см. Они приказали мне поднять эти доски. Я подняла, и сразу же по этому месту стали стрелять несколько человек. Я со страха на мгновение потеряла сознание и упала на пол.Они ворвались в погреб и, убедившись, что под этими досками ничего не было, вывели меня во двор. Дети, увидев, что они стреляли в погреб, где находилась я, впали в истерику. Меня с детьми завели в дом. Заняли позиции в доме, один из них сказал, чтобы мои дети, 15-летняя Залина и 11-летний Адам, полезли через люк в доме на чердак. Онипо лестнице полезли, рыдая от происходящего. Следом за детьми полезли и они. Через полчаса они спустились. Под угрозой убийства детей они требовали от меня указать вход в соседний дом, где проживал брат мужа Татархан. Я просила не убивать детей, на что они ответили: «И вам осталось жить немногого времени». Один из них, которого называли Серегой, периодически бил меня сзади.

  После нас собрали с детьми и приказали выйти на улицу. Я попросила одного из них позволить взять теплые вещи для детей и драгоценности, на что он ответил: «Они тебе больше не понадобятся». Нас вывели на улицу и держали примерно полчаса. От  холода и страха конечности у детей немели. К нам подвели моего свекра Уматгири,свекровь Мовлатхан и свояченицу Дарихан. После нас всех повели на соседнюю улицу и посадили в «Газель». Через некоторое время к нам посадили своячениц Танзилу и Макку.Там мы просидели около 3 часов. После чего нас отвезли на ферму, откуда был виден наш дом. Через некоторое время силовики стали стрелять по дому, где проживал Беслан (брат мужа). Один из силовиков постоянно издевался, говоря: «Смотрите, как ваши дома рушатся. От ваших домов останутся только развалины». Там мы просидели до вечера. Потом нас привезли обратно на улицу, где мы проживали. Меня заставили подписать какой-то документ. После чего от нас потребовали уйти с места проведения«спецоперации». А Умтагири сказали остаться. Я еще раз попросила взять драгоценности и теплые вещи, на что один из них ответил: «Твой муж купит тебе  драгоценности». Через некоторое время я узнала, что мой муж был убит еще утром.

  Мы пошли к соседям и попросили приют. На вторые сутки к 10 часам мы видели,как они загоняли «Уралы» в мой двор и грузили вещи. На глазах у сотни очевидцев они грузили мебель, посуду, бытовую технику, ковры и т.д. Машины загоняли по очереди.Через некоторое время началась стрельба. В том числе из тяжелых орудий. Со стороны было видно, как они таранили дом танками. Дом загорелся. На четвертые сутки, то есть 5 марта, силовики подорвали оставшиеся помещения моего дома вместе с домами Уматгири, Татархана, Тархана. Дом Беслана был уничтожен в первый день. В доме у меня было две спальные мебели, гостиная мебель, кухонная мебель, холодильник,стиральная машина, 5 штук бытовой техники, 2 телевизора, 2 DVD плеера, 11 ковров, 3 единицы мягкой мебели, личные вещи на 1 миллион рублей, драгоценности на сумму 10тысяч долларов, сбережения 700 000 рублей и 5 000 долларов США. Машину ГАЗ-3110,стоявшую во дворе, разграбили, вторую машину, «Лада-приора», забрали с собой,мотоцикл сына сожгли. У меня 5 малолетних детей. Мне негде жить, нечего одеть.Нечем кормить детей. Я осталась без мужа и кормильца».

  Точиева Макка Мустафаевна, жена Беслана Картоева:

  «2 марта 2010 года примерно к 6 часам утра я проснулась от шума моторов. У меня двое малолетних детей, они тоже проснулись в это время и стали плакать. Я взяла  их на руки и вышла в прихожую. Тем временем Беслан вышел из дома. Из одежды на нем были брюки, майка, сверху он накинул куртку. Через пару минут после того, как он вышел, началась стрельба. Стрельба продолжалась с перерывами. Через минут 20 ко мне в дверь постучался кто-то. Я открыла. Это был брат мужа Назир. Он сказал, что его ранили и что за ним кто-то гонится. Я закрыла дверь на замок и хотела помочь Назиру. Не прошло минуты, как в дверь снова постучались. Я выглянула в окно и увидела второго брата мужа, Ахмеда. После того, как я открыла дверь, он зашел и сразу же упал на пол. Он был весь в крови и тяжело дышал. Я и Назир затащили его в другую комнату. Я побежала в кухню, взяв подвернувшиеся под руку тряпки, побежала обратно.Я подняла футболку, в которой был Ахмед, и стала вытирать кровь, но Назир сказал мне, что это не требуется и что Ахмед уже умер. Назир сказал мне пойти к детям, так как они очень сильно плакали. Я пошла к детям в спальню и стала успокаивать их, хотя сама была в шоке и не понимала, что происходит. И почти сразу после этого в дом посыпался шквал пуль. Пули пролетали со свистом, я с детьми прижалась к полу.Раздалось несколько больших взрывов, и на меня посыпались осколки бетона и кирпича.Стрельба продолжалась примерно час. С малыми интервалами раздавались большие взрывы, и в этот момент мне казалось, что дом вот-вот обрушится. Дети от ужаса,от запаха и дыма пороха не могли дышать. Я кричала, как могла, с мольбами не стрелять, но вряд ли меня кто-нибудь слышал.

  По прошествии часа стрельба прекратилась. Прошло еще полчаса, как среди грубых речей мне послышался голос свояченицы Танзилы. Я поползла к окну и через разбитое стекло попросила о помощи. Она сказала мне, чтобы я выходила с паспортом. Я вышла с паспортом. Один из силовиков приказал поднять руки и подойти к нему. Я так и сделала.Я попросила позволить мне вывести детей. Один из силовиков забрал у меня детей,одного передал свояченице, а второго соседу по улице. Мне приказали встать рядом с«Уралом», где уже стоял брат мужа Тархан. Остальных повели на соседнюю улицу. Там я простояла около часа. Ко мне подошел один из силовиков и сказал, что мне придется пойти в дом вперед них. Я пошла. За мной в дом шли около десяти человек со щитами и один с собакой. Один из них по кличке «Медведь» приказал открыть входную дверь. Я так и сделала. После чего они впустили в дом собаку, а сами держали меня под прицелом.Около 5-10 минут прошло, прежде чем собака вышла обратно. «Медведь» сказал мне пойти осторожно в дом, и если я сделаю малейшее движение вправо или влево, они начнут стрельбу. Я пошла в дом, они последовали за мной. Под их диктовку я сняла шторы с окон, затем подняла с пола ковры. После мне приказали открыть все двери в доме. Меня повели вперед по комнатам, заставляя отодвигать диваны, кресла и т.д. Они  осмотрели труп Ахмеда, который лежал в детской. Назира там не было. После его труп нашли лежащим в ванной. Один из них принес лестницу и приставил ее к люку на чердак.«Медведь» принес какой-то ящик. Они называли его «аппаратура». Мне приказали залезть на чердак, что я и сделала. Один из них протянул мне этот ящик и объяснил:«Держи ровно и выполняй все мои указания. Если ты хоть в чем-то ослушаешься, то мы взорвем этот ящик». Я взяла и встала в полный рост. Мне приказали «осторожно повернуться по кругу». После того, как я это сделала, на крышу залезли около 5 человек.Они подробно осмотрели с фонарями весь чердак. После чего слезли, сказав мне спуститься только после них. Затем один из них залез с собакой на чердак и минуты через три-четыре слез обратно. Мне сказали пойти на кухню и ждать там. На кухне я просидела около двух часов.

  По прошествии этого времени меня повели к остальным свояченицам на другую улицу. Меня посадили в машину к остальным. По прошествии часа нас высадили, а Беслана, Тархана и Татархана посадили в эту машину и увезли. Мы полчаса простояли на улице. Было холодно, так как нам не дали взять теплую одежду. После к нам подъехала«Газель», и нас, посадив туда, отвезли на заброшенную ферму, где стояло много военной техники и вертолет. Ферма находится в трехстах метрах от моего дома. Мой дом был хорошо виден с этого места. Один из силовиков снял меня с машины и стал допрашивать. Он расспрашивал меня о людях, которых я не знала. Говорил, что они находятся у меня дома, и под угрозами расправы требовал сказать, где они. Я не знала,что ему ответить, так как людей, про которых он спрашивал, я не знала, о чем я ему и говорила. Но он мне не верил и, передернув автомат, сказал, что спрашивает в последний раз. Я в ужасе расплакалась и просила не убивать меня.

  После к нему подошел один из них и отвел его от меня. У меня в доме не было людей,про которых они расспрашивали, кроме трупа Ахмеда, который лежал в детской комнате, и трупа Назира, которого нашли лежащим в ванной. В доме у меня не могло быть никого, кроме силовиков, так как они полностью осмотрели мой дом с собаками и всевозможной аппаратурой. Мне сказали сесть в машину и смотреть, как будет рушиться мой дом. Через некоторое время я увидела, как из дома выходят силовики. Они отошли от дома, и сразу же началась стрельба по дому. Мы стали плакать. Я попросила не рушить мой дом, на что мне один из них ответил с ухмылкой: «Нам платят 90 000 за час. Чего ты еще хотела?» Мне постоянно угрожали. Говорили, что убьют меня и моих детей.

  Дом они обстреливали два-три часа. Пожарная машина стояла недалеко, но ее не подпустили, пока дом не сгорел до конца. На ферме нас держали до вечера. После повезли к нашим домам. Там нас высадили и заставили подписать какой-то документ.Продержав еще полчаса, нас сказали пойти по соседям, что мы и сделали. Свекра они не  пустили, сказав, что спецоперация будет длиться еще двое суток.Мой муж никогда с законом проблем не имел. В розыске не числился. Вел спокойный,миролюбивый образ жизни. Занимался спортом. Учился на мастера по изготовлению металлопластиковых окон и планировал запустить свой цех».