Домашнее насилие, о котором общественности не известно
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
Когда чего-то не видишь глазами, то как будто его и нет. Так мы привыкли думать, что домашнего насилия у нас не существует. Мол, народ цивилизованный, мужья не бьют жен, родители не бьют детей… и т.д.
Но иногда в атмосферу пробиваются вопли … И нате – оказывается, имеет место быть.
В социальной сети Инстаграм опубликован пост-крик о помощи молодой женщины, пережившей домашнее насилие. Женщина так и пишет: «…Мне необходима ваша помощь. Умоляю вас. Прошу, помогите. Пожалуйста, откликнитесь».
Посмотреть эту публикацию в InstagramПубликация от Подслушано Нальчик Новости КБР (@podslushano_nalchik)
Женщина ищет очевидцев ее преследования бывшим мужем, когда она с ребенком убегала от него на такси, а он преследовал их на своей машине.
Дина, так зовут молодую женщину, состояла в браке с 2013 года. В семье периодически происходили ссоры. При этом бывший муж не раз поднимал на нее руку. Она уходила от него, потом возвращалась - после его извинений и ради ребенка, которому сейчас шесть лет. Дина говорит, что в душе надеялась, что со временем вспыльчивый характер мужа изменится, и он станет другим.
8 сентября прошлого года муж ее в очередной раз избил, нанес ей травмы.
«Его не останавливал плач ребенка, которого он отшвыривал от меня, травмируя его», - говорит Дина.
Она рассказала, что на ее крики о помощи сбежались соседи. Одна из соседок успокоила ребенка. Она же увидела следы травм, которые получили мать и сын. Эта же соседка вызвала такси и Дина с ребенком уехали к матери. Муж стал их преследовать на своей машине, свидетелем чему стал таксист.
Когда Дина обратилась за помощью в больницу, врачи вызвали полицию. И ей пришлось рассказать, как все было. Ее и ребенка направили на судмедэкспертизу. Судебно-медицинская экспертиза установила наличие у нее и ребенка телесных повреждений.
У Дины есть такое же заключение о побоях, полученных ею от мужа в 2015 году. Так была начата доследственная проверка. Дина расторгла брак. Суд определил, что ребенок будет проживать с матерью и взыскал на его содержание алименты с бывшего мужа.
В дальнейшем Дина отозвала своей заявление о привлечении бывшего мужа к уголовной ответственности. Об этом ее и ее маму попросила бывшая свекровь, а также и сам виновный, который пришел к ней с командиром взвода (он служит в одном из подразделений МВД КБР).
Дина говорит, что поверила командиру, который заверил ее, что муж ее больше никогда не побеспокоит – ни ее, ни ее сына, что в противном случае, он его выгонит с работы. И она написала заявление, что не имеет к нему претензий.
После того, как в возбуждении уголовного дела было отказано за примирением сторон, бывший муж снова стал «качать права», требуя общения с ребенком, и даже подал иск в суд. Когда они встретились с ним в суде, он стал ей угрожать, обещая превратить ее жизнь в ад, говорит Дина. А в судебном заседании категорически стал отрицать, что бил и ее и ребенка.
- Суду он заявил, якобы мы оба упали на тренировках и там получили повреждения, - говорит Дина, - хотя ни на какие тренировки мы в то время не ходили (тренировки в связи с пандемией были отменены). А соседке, которая видела наши побои, и которая вызвала нам такси и проводила до машины, он запретил свидетельствовать против него.
Поэтому Дина вынуждена искать через соцсети водителя такси и других очевидцев ее бегства от домашнего тирана.
По поводу предъявленного иска Дина заявляет, что не против общения отца с ребенком:
«Я сама выросла без отца, поскольку он рано умер, и не собираюсь лишать мальчика общения с отцом. Однако в настоящее время ребенок еще не отошел от стресса. Он панически боится его, он снится ему в кошмарных снах. С ребенком работает психолог, общение с отцом может только навредить ему», - говорит она.
Заключение психолога подтверждает наличие у мальчика переживаний, связанных с отцом. Имеется также направление невропатолога на лечение ребенка в реабилитационном отделении.
В таких спорах суды, как правило, становятся в защиту интересов ребенка. Однако, формально бывший муж Дины имеет право на общение со своим сыном, и суд в таких спорах не отказывает в общении с ребенком. Поэтому Дине нужны свидетельские показания тех, кто видел ее паническое бегство от бывшего мужа, а заключение психолога, работающего с ребёнком, как я уже сказала, у нее есть.
С отцом ребенка могли бы пообщаться и органы опеки, которые могли бы ему разъяснить, что отец, если он любящий, должен думать не о своем желании видеть ребенка. Главное сейчас -сделать все, чтобы психическая травма не осталась у ребенка на всю жизнь и чтобы его переживания не привели к задержке психического развития и к другим проблемам здоровья.
Медицинские заключения предоставлены Диной и публикуются с её разрешения
И в заключении…
Совсем недавно на разных интернет ресурсах обсуждался спецрепортаж группы Алексея Пивоварова «Кавказские пленницы», который нам всем, в том числе и мне, очень не понравился. Высказывались мнения, что в фильме сделаны необоснованные обобщения о нарушении прав женщин на Северном Кавказе, об ограничении их свободы, о том, что они не защищены от домашнего насилия и прочее.
История Дина показывает, что выводы создателей не так уж и беспочвенны.
К счастью, в нашей республике подобные факты встречаются не часто. А может они просто не становятся достоянием общественности?
В этом плане было бы важно иметь общественную организацию, куда могли бы обратиться женщины со своими проблемами, и найти поддержку – правовую, и что особенно важно – моральную. Такой организации нет. Есть общественная организация «Союз женщин Кабардино-Балкарии», но их деятельность часто связана с организацией чаепитий для благополучных и респектабельных женщин к празднику 8 марта. О какой-либо другой деятельности этой организации общественности неизвестно.
Между тем женщины бывают и неблагополучные и нереспектабельные. Совсем недавно мне пришлось заниматься двумя такими женщинами – бомжами, которых я пыталась устроить в католический приют сестер матери Терезы. Устроить их не удалось, ибо от них требовалось пройти всякие обследования (тесты на коронавирус), которые надо было оплатить, к тому же у одной из них не оказалось документов. Где они сейчас, мне неизвестно. А между тем они тоже женщины. Они тоже люди. Их судьба тоже должна кого-то интересовать.