Демографическое давление, климат и падение Восточной Римской империи

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Предисловие

Вчера мы уже разобрались с тем, что т. н. Византийская империя с самого начала и до конца была продолжением Римской империей, хотя для корректности можно ее называть Восточной Римской империей. Мы разобрались с ее созданием и названием. См. Непростая история создания Византийской империи. Как и с любым историческим событием, наряду с началом, интерес представляет и конец. Вопрос о том, каким образом турки-османы смогли взять Константинополь, ведь это, если не величайший, то один из величайших городов во всей истории, хорошо укрепленный, богатый, к тому же слишком многое стояло на коне для его жителей и властей. Сейчас, возможно, в этом вопросе появляется некоторая ясность.

Недавно мне прислали интересную статью Йоганнеса Прейзера-Капеллера в сотрудничестве с Екатериной Митсиу о том, как климатические события повлияли на византийскую историю, в частности, на численность ее населения в драматический период ее истории – XIII–XIV вв. Авторы утверждают, что, хотя концепция климатического детерминизма устарела, климат все равно во многом влиял на историческую эволюцию обществ, а также на политическую и военную историю. В XIII-XIV вв. Восточная Римская империя испытала то, что авторы назвали «идеальным штормом», и даже в какой-то степени адаптировалась к нему, хотя адаптация эта была медленным путем к угасанию. Империя основывалась на городах, но чем больше она теряла сельскую периферию, а города «оголялись», тем тяжелее ей было содержать эти города. Империя еще сопротивлялась довольно долгое время, но в XV веке окончательно пала. Помимо климатических причин, авторы указывают перепроизводство элит, как фактор, ослабивший способность к ответу на внутренний кризис (скажем прямо – вполне возможно, что внутренний кризис мог быть сам по себе следствием перепроизводства элит), а также способность к сопротивлению внешним кризисам в виде Османской экспансии.

(см. Johannes Preiser-Kapeller, Ekaterini Mitsiou. The Little Ice Age and Byzantium within the Eastern Mediterranean, ca. 1200–1350: An Essay on Old Debates and New Scenarios.)

Представим некоторые результаты исследования Прейзера-Капеллера и дополним их собственными исследованиями. Но для начала рассмотрим проблему аграрного перенаселения.

Демографическое давление – это ситуация, когда население приближается к черте, за которой ресурсы, которыми оно обладает, не будут в состоянии его прокормить. Наиболее регулярно встречающимся частным случаем демографического давления является аграрное перенаселение – когда рост населения является высоким, а территория не меняется. При условии, что площадь возделываемых земель не меняется, урожайность не растет (а в Средние века рост уровня технологизации сельского хозяйства был столь медленным, что это было почти незаметным), получается ситуация, когда с какого-то момента возникает риск голода. В силу отсутствия понимания о гигиене, а также достаточного развития архитектурных норм и частого распространения возгораемых материалов в строительстве (многие города строились преимущественно из дерева), виды мора могли быть очень разными – эпидемии, пожары, а сам голод напрямую был связан с низким урожаем. Низкий урожай в свою очередь мог быть связан с климатическими явлениями, в результате которых, к примеру, была засуха, раньше наступила зима, были заморозки и так далее. Непосредственной причиной голода, таким образом, случалась засуха, неурожай или эпидемии, но в реальности причиной являлось то, что численность населения возросла до такой степени, что население стало зависеть от хорошего урожая.

Сельскохозяйственный цикл непостоянен. Обычно в период хорошего урожая удается сделать запасы, которые потом можно потреблять в период плохого урожая. В Библии это приводится в виде притчи о том, как Иосиф толковал сны фараону и сказал, что будет семь тучных, а затем – семь тощих лет. Обычно аграрное общество выдерживало несколько голодных лет, пусть и не без труда. Но если период затягивался (а такое происходило в случае серьезных климатических перемен), то ситуация обострялась до предела. Аграрное перенаселение было характерно и для поздней Российской империи. На примере Восточной Армении я продемонстрировал как оно могло происходить в доиндустриальных или индустриализирующихся обществах.

Аграрное перенаселение в Восточной Армении в период поздней Российской империи

Давление городов

Демографическое давление может выглядеть и по-другому. В начале XX века популярность приобрели теории о циклах в экономике и общественной динамике. К таким можно отнести циклы Коротаева, Кузнеца, Кондратьева, Турчина. Турчин фокусируется на поколенческих вопросах и перепроизводстве элит. Он говорит о том, что численный рост представителей элиты обостряет конкуренцию за ресурсы, власть и позиции в обществе, а и то, и другое, и третье – ресурсы ограниченные. Соответственно, возникает конфликт внутри элиты и та ее часть, которая осталась «за бортом» начинает пытаться сломать существующий порядок, чтобы обеспечить себе вхождение во власть или доступ к ресурсам. В то же время, перепроизводство элит увеличивает нагрузку на общество, где, особенно, в Средние века, большая часть населения занималась продуктивным сельскохозяйственным трудом и должна была обслуживать в виде налогов, оброков и податей, элиту.

Но в данный момент мы говорим об элите в узком смысле, а если расширить эту дихотомию до противопоставления реального сектора и сектора услуг, то получим ситуацию, когда в условиях постоянной нехватки продовольственных ресурсов, само наличие городов является нагрузкой на деревню. Это и есть другой вид демографического давления.

В Римской империи, также, как и в любой другой империи, города могли достигать довольно больших размеров. Это было связано с тем, что сельская провинция «содержала» города, по крайней мере, с точки зрения обеспечения их продовольствием. И империя могла сконцентрировать ресурсы с отдаленных мест на содержание своих столиц или регионов-метрополий. Так, Римскую империю хлебом снабжал Египет, а в античной Италии уровень урбанизации достигал 30%, тогда как в других регионах империи он не превышал 10%. Это означает, что часть того городского населения, которую содержал тот же Египет, размещалась не в самом Египте, а в Италии. Для наглядности, вот карта размещения римских городов:

Рис 1. География римских городов

Map by Joy Margerum, from Cornell and Matthews after Pounds

Таким образом, элита (аристократия) в узком виде, а города – в более широком, - оказывают демографическое давление на сельское население. Этот феномен также изучен, но его реже ассоциируют с демографическим давлением, чаще изучая в рамках истории урбанизации. Здесь, на мой взгляд, мы имеем дело с тем обстоятельством, что большинство ученых считали урбанизацию априорным благом, что повлияло на концептуализацию ими исторической и современной действительности. Города находятся в таком же динамическом равновесии с ресурсами и с окружающей их аграрной провинцией, как и сама аграрная провинция с площадью пахотных земель и их урожайностью. Соответственно, речь идет именно о давлении на ресурсы и на общество. Интересующимся советую ознакомиться со следующими статьями и книгами:

• Berry, B. L. and Garrison W. L. “Alternate Explanations of Urban Rank-Size Relationships”. Annals of the Association of American Geographers 48 (1958), стр. 83-91
• Josiah Cox Russell. “The Metropolitan City Region of the Middle Ages,” Journal of Regional Science, vol. 2. #2, 1960, стр. 55-70
• Josiah Cox Russell. Medieval Regions and their Cities. Indiana University Press, 1972, 286 p.
• Tertius Chandler. Four Thousand Years of Urban Growth. 1987.
• Nicholas D (1997) The Growth of the Medieval City: From Late Antiquity to the Early Fourteenth Century. London: Longman.
• Rudolf Cesaretti et. al. 2016. “Population-Area Relationship for Medieval European Cities” PLoS ONE 11(10): e0162678. doi:10.1371/journal.pone.0162678

В последней по списку из перечисленных статей приводится следующая карта (города в ряде стран Западной Европы на 1300 год). На ней мы видим, что города расположены довольно гармонично в пределах отведенных им экологических / экономических ниш.

Рис 2. География расположения городов в средневековой Западной Европе (около 1300 года).

Что происходит, если размер ниши изменяется? Очевидно, что и размер города будет изменяться, возможно, с определенным отставанием. И это изменение сопровождается усложнением социально-экономических условий для населения, приводящим к эмиграции или повышению смертности. Соответственно, размер средневекового города был в прямой зависимости от региона, в котором он находится. Эту зависимость авторы последней статьи и рассчитали с довольно высокой точностью (на массиве из 173 городов уточненный R^2=0.81). Тому есть много причин – не только продовольствие, производимое в округе определяет размеры города, но и способность города привлекать иммигрантов (а иммигранты обычно стремятся в метрополию собственного же государства) и таким образом «высасывать» из провинции не только материальные, но и человеческие ресурсы. В городе же фиксируется практически исключительно естественная убыль населения, так что нужна большая, хорошо растущая провинция, чтобы постоянно пополнять города новым населением, в том числе, занимающим освобождающиеся ниши неквалифицированной работы на рынке труда.

На примере Англии мы уже видели как Лондон на протяжении нескольких веков генерировал естественную убыль, тогда как в остальных регионах население росло и «покрывало» высокую смертность и низкую рождаемость в столице. См. Динамика рождаемости доиндустриального мира и модерна. Причины ее снижения. В то же время, у элиты и рождаемость, как правило выше, чем у остального населения, и смертность ниже. Причем разность в смертности и рождаемости в нормальное время не очень велика, а в периоды кризисов разница может быть очень большой и то самое перепроизводство элит образуется за очень короткий по историческим меркам срок.

Перепроизводство византийских элит: сценарии количественного подхода

Как уже было сказано, темпы роста численности элит обычно выше, чем всего населения. Но в неблагоприятных для населения условиях эти темпы могут расти еще быстрее. Для иллюстрации этого, рассмотрим две ситуации: (1) нормальная ситуация для Средневековья, когда среднегодовой рост численности населения составляет 0.5%, а рост численности аристократии условно примем за 1% в год; (2) затяжной кризис, когда среднегодовой рост численности населения составляет -0.7% в год, а рост аристократии – 0.75% в год. Как рост рождаемости аристократии отличается от рождаемости средней по популяции мы уже говорили в статье по динамике рождаемости доиндустриального мира и модерна. Но поскольку в доиндустриальную эпоху эффективных методов контрацепции не было, основным регулятором была младенческая смертность. А точно так же, как в более богатых странах она была ниже, чем в бедных, и в более богатых слоях общества она должна была бы быть ниже за счет большего доступа к медицине, продовольствию и энергии.

В периоды голода аристократия могла терпеть лишения, но не доходила до голодной смерти, тогда как крестьяне могли именно умереть от голода – или, что чаще, будучи ослабленными, умереть от тех или иных заболеваний, обострявшихся в периоды массового недоедания. В то же время, от эпидемий и иностранных завоеваний социальный статус не спасал, поэтому в периоды кризиса рост численности элит тоже должен был сокращаться. Сопоставим две сценария в поколенческом разрезе (примем одно демографическое поколение за 20 лет для того периода):

Таблица 1. Ускорение перепроизводства элит при демографической катастрофе

Итого, при том, что во втором сценарии элита растет медленнее, чем в первом, но при этом сокращается остальное население, перепроизводство элиты становится более чем очевидным уже за сто лет, что по историческим меркам не так-то уж и много. Через сто лет в сценарии демографической катастрофы, который, судя по всему, пережила Восточная Римская империя, доля аристократии достигнет 4% от населения, а это уже достаточно для дестабилизации общества. Собственно, следствием такого сценария и борьбы за власть стало вторжение крестоносцев в начале XIII века.

В благоприятных условиях для достижения такого соотношения понадобится уже триста лет без каких бы то ни было изменений в социальной структуре. В данном случае речь идет о чисто физическом перепроизводстве элиты, без массовых кооптаций извне, без изменения территориального состава государства, без изменения социальной структуры общества и без того, чтобы какие-то представители элиты были «дисквалифицированы» в простолюдины.

Но внешние шоки и завоевания могут даже усугублять ситуацию, поскольку почти все население захваченной территории остается жить там, где и жило, а вот представители аристократии с большой вероятностью могут бежать в столицу. В их отношении завоеватели вряд ли проявят снисходительность и к тому же им не только есть что терять там, где они уже живут, но и есть на что надеяться в случае эмиграции. А поскольку Восточная Римская империя интенсивно теряла территории в пользу болгар, крестоносцев и турок на протяжении XIII-XIV веков, можно предположить, что подобные процессы происходили и там. Хотя как именно это происходило, успевала ли знать бежать, и в каких количествах, можно узнать при детальном изучении обстоятельств каждого завоевания.

Кризис Восточной Римской империи и климат

Помимо внутренних и структурных факторов, на демографию может оказывать влияние и климат. Демография же, опосредованно, на политику. Капеллер показывает именно это - судя по всему, падение Византийской империи было, в том числе, отложенным результатом климатического кризиса середины XIII века.

В 1257 году в Индонезии произошло крупное извержение вулкана Саламас, причем, вероятно, оно было самым мощным за последние 3700 лет. Это извержение привело к изменению климата, и возможно даже стало причиной малого ледникового периода. Как минимум, после этого извержения еще на протяжении около ста лет фиксировались пониженные температуры, особенно сказавшиеся на бассейне Эгейского моря, Малой Азии и Месопотамии.

Рис 3. Реконструкция динамики исторических температур в Северном полушарии, на основании косвенных данных

Теперь вспомним историю и поместим это событие в исторический контекст. К концу XII века Восточная Римская империя была на подъеме, а сельджуки начали уступать. Византийцы вернули контроль над западной частью Малой Азии. Сама Восточная Римская империя долгосрочно все равно была в процессе ослабления, в том числе по внутренним причинам, но этот процесс еще можно было обернуть вспять. Но в 1204 году крестоносцы захватили Константинополь и округу и поставили своей целью максимальное извлечение прибыли в счет долгов и ради обогащения. Тем самым они «высасывали» остатки ресурсов из города и округи. Также они «обваливают» византийцев и Румский султанат получает возможность расшириться и заметно усилиться.

Рис 4. Карта Восточного Средиземноморья до и после завоевания крестоносцами Константинополя

В 1257 году происходит извержение вулкана в Индонезии, причем это происходит на и без того неблагоприятном фоне. В 1256 году в Константинополе был голод, а после этого это и вовсе стало регулярным явлением. Никейская империя (восточный остаток Византии) постепенно завоевывала побережья проливов и Мраморного моря, это извержение могло ей даже облегчить возвращение Константинополя под свой контроль, поскольку в городе ресурсы практически полностью исчерпались и в 1261 году Восточная Римская империя была восстановлена. Однако климатический кризис не завершался и продлился еще около ста лет, покрыв и период чумы в середине XIV века. Таким образом, если это климатическое явление помогло восстановить Восточную Римскую империю, уже со столетним лагом, оно создало все условия для ее уничтожения.

Ниже приведу выдержку из списка экстремальных климатических событий, приведенных в статье Прейзера-Капеллера со ссылкой на византийских хронистов (сноска 26 в статье).

Таблица 2. Аномальные климатические события во второй половине XIII - первой половине XIV века, по сообщениям исторических источников

Разумеется, от этих событий страдали не только византийцы. По всей видимости, и османы ослабевали – по крайней мере, Тамерлан расправился с ними довольно легко. Но Восточная Римская империя пострадала особенно сильно, поскольку в военном отношении была крайне зависима от своего экономического благосостояния, тогда как у османов армия не состояла из наемников. Однако, неблагоприятная климатическая ситуация и чума середины XIV века облегчила османам и завоевание юго-восточной Европы, что и произошло во второй половине XIV века.

Столица vs провинция

Теперь мы определились со всеми прочими составляющими демографического кризиса, с которым столкнулась Восточная Римская империя в последние века своего существования. Аграрное перенаселение приводило к неизбежному снижению населения при потере территорий. Снижение численности населения в результате совпадения множества неблагоприятных факторов, не привело к снижению числа представителей элиты и, в результате, имело место перепроизводство элит. На этом фоне в Индонезии происходит извержение вулкана и климат меняется настолько, что Эгейское море становится холодным, империя испытывает голод и беднеет. Она теряет территории, но столица - второй Рим - остается в ее составе и доля Константинополя в населении растет по мере потери территорий.

Теперь необходимо оценить, насколько большим было демографическое давление столицы на всю империю. Для этого нам нужно знать численность населения империи, а также ее столицы на разные промежутки времени. Данных по этому поводу не так много, также спорна их точность. Например, Josiah Cox Russell в своей книге “Late Ancient and Medieval Population” приводит следующие оценки:

Таблица 3. Оценка динамики населения римских регионов в античности и Средних веках, Расселл (1958)

Эти оценки небесспорны и порой выглядят высокими, но они куда ниже оценок Кеннета. Также у нас есть очень консервативные оценки Колташева, сделанные на основе расчетных размеров византийской армии (таблица 4).

Для коррекции размерности данных у нас есть оценки Колина Мак Эведи и Ричарда Джонса из Атласа мировой демографической истории. Эти оценки довольно неплохи в определении примерной численности населения региона в Средние века, но очень неточны, если рассматривать сравнительно краткосрочную динамику. Ниже приведена страница из книги с динамикой населения Малой Азии, включая Западную Армению. Если кто хочет увидеть эти оценки по разным странам в сопоставлении, они приведены на одном из сайтов на народ.ру.

Рис 5. Динамика численности населения Анатолии (McEvedy & Jones)

Также, у нас есть оценки Уоррена Трэдголда (Treadgold) – приведенные им в книгах A History of the Byzantine State and Society, а также A Concise History of Byzantium. Эти оценки также приведены в Википедии.

Таблица 5. Оценки численности населения Восточной Римской империи (Treadgold) в разные периоды времени

Поскольку оценки плохо согласовывались друг с другом, я составил собственную оценку на основании следующих предпосылок. Каждый регион Восточной Римской империи имел более-менее понятную максимальную численность населения и при этом динамика населения регионов, составляющих Восточное Средиземноморье, была синхронной (что не всегда было так). Я выбрал следующие значения – Малая Азия без Армении – 6 миллионов, Греция с Фракией, Кипром, Критом и другими островами – 3.5, Болгария и придунайские территории – 1.8 млн., Балканы – 1.5 млн., Армения – 3 млн., Сирия с Левантом – 3.3 млн., Египет – 2.5 млн. (в Средние века), Северная Африка (преимущественно Карфаген) – 1.8 миллионов, Италия с островами – 6 миллионов. Также, учитывая известные нам события, повлиявшие на демографию, я составил динамику изменения всего населения Восточного Средиземноморья в отношении к 1025 году, когда, предположительно, плотность населения была максимальной, и рассчитал динамику населения империи, на основе территорий, которые она контролировала в тех или иных регионах Восточного Средиземноморья и с учетом городов. Опять же, это не совсем точно, но для оценки «стоимости» Константинополя для империи может быть достаточно.

Рис 6. Динамика численности населения Восточной Римской империи (млн. чел.)

Получившиеся у меня цифры не точно соответствуют другой оценке численности населения империи, но оказались довольно близки за исключением отдельных периодов, хотя происхождение их разное и на оценки Трэдголда я не ориентировался, происхождение их тоже мне неизвестно. Вполне возможно, что в основе оценок Трэдголда неточные даты территориальных изменений границ империи, в прочем различия не очень значительны.

Осталось обратить внимание на столицу – Константинополь. Достаточно точных и регулярных данных у нас нет. Но кое-что все-таки есть. Это оценки, собранные Tertius Chandler в его книге «3000/4000 (2 изд) лет роста городов». Там он приводит следующую таблицу по Константинополю:

Таблица 6. Исторические оценки численности населения Константинополя

(приведено по Meredith Reba et. al. “Data Descriptor: Spatializing 6,000 years of global urbanization from 3700 BC to AD 2000”)

В книге Чэндлера есть и другие фрагменты данных по Константинополю (в списках крупнейших городов мира и континента). Кое-где он сам указывает, что считает данные источников недостоверными и поэтому корректирует оценки. Существуют и другие оценки населения; я попытался взять среднее между всеми доступными оценками и рассчитать долю этого среднего от населения империи. Вышло приблизительно следующее.

Рис 7. Оценка доли Константинополя в населении Восточной Римской империи

Эти оценки предварительные, но можно предположить, что регистр оценок верен и они показывают некоторую картину. Доля столицы в населении Восточной Римской империи была всегда слишком большой относительно «нормальной» для Средних веков 1.3%-1.6% (оценка Расселла). Константинополь за тысячу лет не опускался ниже 2% от всего населения, а нередко превышал и 4%. Это происходило в периоды сжатия империи, когда, потеряв значительную часть периферии, город еще по инерции оставался крупным, а провинции, способной его адекватно содержать, уже не оставалось. Обычно следствием этого становилось уменьшение размеров города на следующем шаге, начиналось сжатие империи, поскольку меньше город -> меньше средств на армию -> потеря новых территорий -> уменьшение города.

Столь большая роль столицы понятна, если обратить внимание на историю и политическую структуру этой империи. Она была выстроена вокруг Константинополя и его бюрократии и не могла существовать без него. Когда крестоносцы в 1204 году взяли Константинополь, Византийская империя прекратила существование. Возникли три политических образования, наследовавшие ей – Никейская империя, Эпир и Трапезунд – и только после возвращения Константинополя Восточная Римская империя была восстановлена.

Когда османы захватили большую часть сельской территории империи, Константинополь начал сокращаться в населении. С 200 тысяч по состоянию на 1200 год он уменьшился до 75 тысяч в 1400 году и 50 тысяч в 1450 году, непосредственно перед падением, вероятно, достигнув 40-45 тысяч. И сразу, как только Константинополь стал столицей Османской империи, уже охватившей значительные территории в Малой Азии и на Балканах, он стал аттрактором миграции и через 75 лет имел население в 400 тысяч или почти в 10 раз больше, чем перед завоеванием, в полном соответствии с логикой соотношения столицы и империи.

Грант Микаелян