Почему «Сумгаит» нельзя называть «геноцидом»

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

О самих событиях Сумгаита я писать не хотел, несмотря на круглую дату. Все, что произошло ясно, нет надобности изобретать новые сущности и ковырять старые раны, хотя и нужно помнить, что произошло и понимать, как и почему это произошло. Но поскольку вновь слышны голоса о необходимости признания Сумгаита геноцидом, здесь есть что сказать.

Вчера прошла новость о том, что жители Карабаха потребовали признать геноцидом погромы в Сумгаите. В числе прочих, подобную оценку дал глава постоянной комиссии по внешним отношениям в парламенте НКР Арзик Мхитарян, а также председатель общественной организации беженцев НК Саро Сарьян и министр иностранных дел НКР, наш хороший друг Масис Маилян.

Я считаю, что это огромная ошибка ставить вопрос в таком ключе.

Во-первых, это неверно с фактологической точки зрения. Да, в Сумгаите убивали армян по этническому признаку. Но то, что происходило, имеет название – погром. Это действительно был жестокий погром, как всегда такие случаи и происходят. На западе Российской империи в конце XIX – начале XX века прошло несколько еврейских погромов, в Стамбуле в 1955 году был греческий погром. И в Азербайджанской ССР прошло несколько армянских погромов в 1988-1990 гг. Принципиальное отличие понятия «геноцид» заключается в том, что геноцид подразумевает намерение физически уничтожить этническую группу и всесторонние шаги по его реализации. Таких событий в мире немало, но, наверное, в сотни раз больше того, что называют так, хотя это геноцидом не является.

Во-вторых, открытым остается вопрос, чего армянская сторона хочет добиться такой постановкой вопроса? Геноцидом сумгаитские события все равно никто кроме Карабаха не признает, зачем постоянная циркуляция этого слова? Это просто выводит весь пар в свисток. В конце концов, у всего есть свои названия. Этническая чистка, погром, геноцид, столкновения, война, резня и многие другие – разные слова. Это очень неправильно сводить все к термину «геноцид» и вот почему:

В-третьих, используя термин «геноцид» по отношению к событиям в Ходжалу, Азербайджан намеренно девальвирует ценность этого слова. И Турция, и Азербайджан, гораздо лучше Армении преуспели в этом деле, у каждой из этих стран куча памятников геноциду и куча геноцидов. Они преследуют очевидную цель – девальвировать понятие «геноцид» до каждой мелочи, которая им не нравится. Те люди, которые это делают в Армении по поводу и без, играют в ту же игру, сами того не понимая. Слово «геноцид» становится просто обозначением чего-то плохого. Кто-то уехал – геноцид, закон не тот приняли – геноцид, несколько лет назад даже сокращение числа сортов винограда назвали геноцидом. И что же тогда после этого настоящий геноцид? Тот геноцид, который произвела Османская Турция в 1915-1918 (или расширяя рамки – 1915-1923) гг.? Даже резню, сотворенную Абдул Гамидом в 1894-1896 гг., в результате которой было убито порядка 80 тысяч армян, нельзя называть геноцидом, не то что события в Сумгаите. Пытаться «зеркально» отвечать на обвинения в «геноциде в Ходжалу» неверно.

Есть хорошая статья об этом. Евгений Финкель в журнале «Про эт контра» Московского центра Карнеги в свое время написал «В поисках «потерянных геноцидов»». Там двадцать страниц, но советую всем прочесть. И, кстати, он обращает внимание и на «геноцидогенность» противостояний в Грузии в начале 1990-ых.

В-четвертых, в Армении и Карабахе и так существует комплекс жертвы. Виктимность до какой-то степени может служить как средство консолидации, но, если с этим переборщить (особенно, если виктимность действительно основана на событиях, которые затронули каждого), можно получить культуру, сильно пораженную разными комплексами, страхами и обидами, и это будет оборачиваться вовнутрь. В Армении это явным образом присутствует и совершенно не нужно это делать в Карабахе. Наоборот, нужно строить идентичность и политическую мифологию на успешности, преодолении проблем, а из массового насилия в свой адрес делать выводы.

Каковы эти выводы?

Во-первых, если угрожают, что хотят убить, нужно это учитывать. Это касается того, что сегодня говорит и делает Азербайджан. Армения и НКР долго были во мнении, что Азербайджан все, что он делает, делает не всерьез. Сейчас действительно понятно, что это всерьез и надолго.

Во-вторых, в конечном счете расселение по всему миру таит в себе много угроз, помимо дополнительных доходов для каждой отдельной семьи. Только в Армении армянин не столкнется с преследованием на этнической почве. Разумеется, в западных странах сегодня довольно толерантное отношение к иммигрантам, но даже там они люди второго сорта. Просто все еще люди, в отличие от того отношения, которое существует к мигрантам или людям другого происхождения на постсоветском пространстве и на Ближнем Востоке.

В-третьих, если где-то в месте иностранного проживания мир поддерживают «штыки» местной или оккупационной армии, жить там будучи в национальном меньшинстве не нужно. Армяне в Сирии сидели в Алеппо до последнего, но есть и такие, которые возвращаются туда сейчас в полной уверенности, что Асад вот-вот все восстановит. Sancta simplicita! Я убежден, что им нужно возвращаться в Армению, причем возвращаться нужно было не в 2012 году, не в 2018 году, а к примеру, в 2006.

В-четвертых, если по отношению к тебе применяется коллективное действие и коллективная ответственность, то и реагировать надо коллективно. Не пытаться спрятаться в своем подвале или у соседей, а организовать самооборону. Как это сделали армяне в Гяндже или весь Нагорный Карабах. Это – залог сохранения и жизни, и имущества и, что важнее всего, собственного достоинства.

О значении событий в Сумгаите

Для начала хочу процитировать Сергея Маркедонова.

Спору нет, армянские погромы (как в Сумгаите, так и потом в Баку) еще долгие годы будут черными пятнами на репутации независимого Азербайджана. Однако нельзя не видеть и того, что армянские лидеры, замышлявшие проект «объединения Карабаха с Арменией» не слишком задумывались, во-первых, о возможных последствиях его реализации (об этом, между прочим, говорил в беседе с армянскими писателями Михаил Горбачев), а во-вторых, не интересовались судьбой азербайджанцев в Армении и в самом Нагорном Карабахе. В этом плане весьма показательно интервью одного из наиболее ярких активистов карабахского движения Игоря Мурадяна уже упомянутому Томасу де Ваалу. На вопрос журналиста о том, думали ли активисты армянского движения об азербайджанцах, Мурадян честно ответил: «Хотите знать правду?- спросил он, - Я скажу вам правду. Нас не интересовала судьба этих людей. Эти люди были послушным орудием власти, в течение многих десятилетий, даже веков, они были инструментом насилия против нас. Их судьба не интересовала нас тогда, и не интересует сейчас».

(Уроки Сумгаита, polit.ru, 7 марта 2008 года).

Действительно, вопрос ответственности армянских лидеров за судьбу соотечественников так и не был поставлен и не обсуждался в Армении. В то же время, Маркедонов отмечает, что Сумгаит сделал неизбежным обмен населения, этнические чистки и в конце концов карабахскую войну. Это все именно так. Это главная причина, почему слово «Сумгаит» стало нарицательным, а война неизбежной. Ибо если мирно живущие соседи вдруг из-за новостей из какого-то Карабаха начинают заворачивать своих соседей в ковер и поджигать, и от этих новостей, и до погрома проходит всего неделя, то это означает, что весь этот мир был фейком и скрывался под толщей агрессии и готовности к насилию по первой же возможности. И это так и есть, поскольку, как только ослабевала Российская империя, происходило то же самое, но даже 70 лет «дружбы народов» не смогли это переломить. Армянам было нечего делать в Сумгаите и азербайджанцы им это ясно показали.