Политические и гражданские свободы на Южном Кавказе в деталях

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Вчера я написал об оценке ситуации с политическими и гражданскими свободами, согласно рейтингу Freedom House, а также, используя методологию Freedom House, сделал собственные оценки ситуации с правами и свободами в регионе Южного Кавказа и соседних с ним странах. Общие оценки мы уже рассмотрели, сейчас есть смысл рассмотреть оценки в деталях. Оценки я делал до того, как посмотрел на рейтинги организации, то есть они абсолютно независимы друг от друга.

Раздел 1. Политические права и свободы

А – оценка Freedom House, В – моя оценка

Светло-зеленым цветом отмечены те случаи, где результат подсчетов оказался достаточно близким и отражает примерное совпадение подсчетов, а светло-красным – те случаи, где результат Freedom House оказался заметно ниже расчетного. Кстати, ниже будет один случай, когда моя оценка показывает значительно более низкий результат, чем оценка Freedom House, этот случай отмечен желтым.

Речь идет о свободе выражения и совести, включая как независимые СМИ, так и в первую очередь свободу совести. В Турции со свободой совести очень плохо – христианские церкви все на «осадном положении», а религия наступает на все сферы общественной жизни. Но намного хуже со свободой слова и с независимыми СМИ. Если в FH кто-то перепутал остаточную журналистику со свободой, то это большая ошибка. Турция является рекордсменом по числу заключенных в тюрьму журналистов, согласно Комитету по защите журналистов и с огромным отрывом опережает идущий на втором месте Китай. Некоторые детали, включая фамилии и дела можете найти по ссылке. Также можно посмотреть ситуацию за 2016 год. Я уже не говорю о том, что правительство регулярно запрещает отдельные СМИ, экспроприирует или штрафует на гигантские суммы медиа-холдинги и выставляет журналистов врагами государства. Таким образом, Турция фактически представляет собой самую репрессивную среду в смысле свободы слова, что и видно из моей оценки рейтинга D. При оценке политического рейтинга важно в первую очередь не то, как обстоят дела в повседневности, а какую политику ведет государство или ассоциированные с ними парагосударственные акторы. В частности, именно это всегда было подходом Freedom House при выставлении оценок в другом рейтинге (Nations in Transit).

Раздел 2. Гражданские права и свободы

Интересно, что уровень отклонения объявленных результатов от расчетных в рейтинге гражданских свобод заметно ниже, чем в рейтинге политических. То есть, организация действительно сфокусирована на политической сфере.

Наконец, хотелось бы обратиться к посту Бергмана о свободе слова в Грузии – с частично справедливой критикой Freedom House. Дело в том, что свобода слова в Грузии действительно есть, но это не подразумевает свободы СМИ. В частности, свободу слова отражает пункт D4: «Свободны ли люди в высказывании собственных взглядов на чувствительные темы без опасения наказания или давления». В этом подпункте Грузия получила от Freedom House 3 балла, я же выставил 4 из 4 возможных, я согласен в этом с Бергманом. Также 4 балла Грузия получила в сфере свободы действия неправительственных организаций, по крайней мере по всем критериям, которые перечислялись, эта свобода фиксируется.

Что касается свободных и независимых СМИ, то здесь наиболее релевантным является рейтинг IREX – Media Sustainability Index, в последней версии которого Грузия получила 2.34 балла, а Армения 2.28. Для сравнения, Азербайджан получил 1.02 балла, а Россия – 1.43.

Приведу фрагмент из методологии рейтинга Freedom House по пункту D1 – свободные и независимые СМИ:

Итак, 12 тем относятся только к подпункту Д1. Из перечисленных, по меньшей мере в Грузии проблемой является самоцензура, поляризация в СМИ, а также непрозрачность владельцев СМИ. Ровно те же проблемы характеризуют ситуацию со СМИ в Армении. По существующему сегодня консенсусу медиа-экспертов, без крепкой институциональной среды, свобода слова остается очень уязвимой, а основой институциональной устойчивости является независимость источников финансирования. Хотя бы частичная.