81 год народному дипломату Вафе Гулузаде

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Когда мы говорим об азербайджанской внешней политике, первое имя приходящее на ум - Вафа Гулузаде. Нет другого человека, который бы вложил в это тяжелое и ответственное дело больше жизни, личных усилий и таланта.

Сегодня ему исполняется 81 год. До сих пор не верится, что Вафа Гулузаде среди нас нет. Но хочется думать, что он видел, оттуда, нашу победу осенью 2020 года, ведь народный дипломат Гулузаде вложил в нее так много...

Он скончался тихо, никого не беспокоя в маре 2015 года

Ушел, как с высокой должности: молча, потому что так надо

Решил разместить в блоге мою прошлогоднюю, опубликованную в Turan статью о В.Гулузаде. Читателям блога в Азербайджане и других странах она будет интересной, так как многое сообщает о стране, ее истории, культурных ценностях, внешней политике.

 В.Гулузаде –   востоковед-арабист, дипломат, политолог, бывший Государственный советник Азербайджанской Республики по внешним сношениям, президент Фонда политических исследований государств каспийского региона, входил в очень узкий круг азербайджанских высокопоставленных политиков, которые под руководством Гейдара Алиева сформировали сегодняшнюю внешнюю политику страны, определили рамки и приоритеты внешнего мира, в которых Азербайджан  живет  и развивается. Очень жаль, что В.Гулузаде не дожил до победы Азербайджана во Второй Карабахской  войне, возвращения Шуши, особо значимого для него города.  

В этой  публикации мы собрали воспоминания о В.Гулузаде тех, кто был ему близок.

«Надоело ждать, когда президент уедет домой...»

Он любил застолья, чтобы рядом с ним беседовали люди, которых он уважает, с которыми ему интересно.  В.Гулузаде дружил с журналистами, захаживал в информационное агентство Turan, чтобы отдохнуть там душой среди единомышленников - так он говорил.

Я был одним из немногих журналистов, которым В.Гулузаде мог позвонить, когда ему хотелось, и пригласить разделить с ним трапезу. Застолью в бакинском летнем ресторане, обычно, предшествовала поездка на его белом BMW, и было ясно, что водителю нравится катать пассажиров, понимающих толк в автомобилях. 

В.Гулузаде рассказывал, как в молодые годы, в самом начале дипломатической службы, работал  в арабских странах, он дружил там с коллегами из американского посольства, только чтобы брать у них автомобили и проехаться. Представляете, какими глазами смотрели на молодого азербайджанского дипломата его русские начальники из советского посольства? 

За едой, после обсуждения наших общих дел (я собирал и редактировал статьи В.Гулузаде для его первой книги «Среди врагов и друзей»),  он делился переживаниями, о которых не мог сказать открыто, будучи на государственной службе. Запомнилось  его повествование о причине ухода в 1999 году с высокого поста госсоветника, руководителя  отдела по внешней политике в Администрации президента. В этом поступке была, как известно, политическая подоплека, но и это тоже: однажды поздно вечером В.Гулузаде сидел в своем кабинете, при костюме, при галстуке. Не уходил домой: президент Гейдар Алиев все еще был в своем кабинете, а в Администрации требовалось, что пока первое лицо страны работает, руководящий Аппарат должен быть на службе. 

Вафа Гулузаде и Гейдар Алиев

Госсоветник Вафа Гулузаде сидел в кресле, положив ноги на стол,    и раздраженно размышлял о превратностях своего положения: в то время как «нормальные люди» отдыхают дома перед телевизором или гуляют с друзьями, ему приходится высиживать допоздна вечером потому, что… 

На следующий день госсоветник  подал  президенту свое заявление с просьбой об отставке, и настоял на своем решении.  Много позже ему удалось добиться  персональной  пенсии, о которой пришедший в его кабинет новый госсоветник «забыл».

Из того, что В.Гулузаде откровенно говорил в частных беседах, «не под диктофон», самым важным считаю его убеждение в том, что лучшей перспективой для  безопасности и развития Азербайджана является конфедеративное вхождение нашей страны в состав Турции. Он считал, что нескончаемые  имперские амбиции России  не дадут Азербайджану оставаться независимым, нам всегда угрожает Россия и неизвестно, куда ее руководство повернет завтра.  Свободу Азербайджана В.Гулузаде видел в максимально тесной близости с Турцией.  Истоки такой убежденности следует искать в семье Вафы Гулузаде. Его отец –  Мирзаага Гулузаде, академик, литературовед и  востоковед. Мать - Ягут Дилбази, писательница, литературовед, специалист по азербайджанской и турецкой литературе, потомок дворянского рода,  активно боровшегося за независимость Азербайджана от советской России. Родственники В.Гулузаде были репрессированы за политические убеждения.

Ягут Дильбази и Мирзаага Гулузаде

Сегодня, когда мы победили в войне с Арменией, азербайджанцы получили возможность ездить в братскую Турцию, показав пограничникам удостоверение личности, ведь мы «одна нация — два государства», те слова В.Гулузаде теперь  не кажутся поразительными», –  рассказал журналист Кямал Али.

Не хотел быть причастным к пораженческому миру...

Редактора политического отдела агентства Turan Шаина Гаджиева В.Гулузаде любил. Дорогие коньяки на столе Шаина появлялись в дни визита экс-госсоветника в это агентство.

Ш.Гаджиев поделился воспоминаниями:

В.Гулузаде  не хотел быть причастным к возможному заключению пораженческого мира с Арменией, который готовился в 1999 году. Оставаясь на высокой внешнеполитической должности, он невольно стал бы соучастником этого. Его громкая отставка, а за ней еще две отставки высокопоставленных чиновников (министр иностранных дел Тофик Зульфугаров и помощник президента Элдар Намазов) сорвали этот план.

В.Гулузаде  вспоминал, как поспорил с первым лицом о недопустимости подобного соглашения и  выиграл этот спор, когда первое лицо через некоторое время признался: «Ты был прав Вафа, Москва не дала заключить этот мир». Не могу сказать, что он был отчаянным героем-идеалистом, скорее наоборот.

Другой не раскрываемой прижизненной темой  были его отношения с женщинами, о чем он иногда рассказывал в очень узком кругу. Слабости и причуды помощницы министра иностранных дел СССР А.Громыко, капризы и привязанность дочки секретаря ЦК КПСС – не каждый дипломат мог похвалиться такими успехами в карьере.

В одном из своих рассказов Сомерсет Моэм описывает героя такими словами: «глядя на этого человека, думалось - трудно найти более приятный персонаж, с которым хотелось бы выпить».

Вафа был именно таким персонажем, немного самовлюбленным, немного осторожным, не готовым рисковать. Но в нем не было того отталкивающего цинизма и неискренности, который исходит от многих госчиновников. Если сказать просто, он был своим парнем.

После его кончины, я долго хранил в памяти телефона его номер. Часто хотелось набрать его и сказать: Как дела Вафа бей? Давай, пойдем, посидим…

Джазмен

Горжусь тем, что знаменитое интервью Гулузаде о необходимости создания на Апшероне базы НАТО было взято  мной. Тогда, в начале 90-х,  это было почти крамолой, и не каждый оппозиционер позволил бы себе такое высказывание, а не то  что госсоветник по внешней политике, –  продолжил Ш.Гаджиев.

Для меня Гулузаде – прежде всего интересный собеседник. Пожалуй, большинство коллег-журналистов слишком однозначно воспринимают многие его комментарии или выстраивают разговор так, чтобы получить нужное им высказывание. Это, конечно, недостаток самого Bафы бея, который сегодня может сказать одно, а завтра что-то вопреки уже сказанному. И все же, СМИ не переставали и не уставали общаться  с этим человеком. Мне кажется, главная причина этого – его оптимизм, причем природный, душевный, а не сознательный.

Когда речь заходила о делах, Bафа бей высказывался крайне пессимистично и кажется, что все кругом ему так ему осточертело, что он больше не скажет ни слова. Но проходит пять минут и он цитирует  строчки из Bысоцкого, Блока, Пастернака, отражающие именно то настроение, которое мы сопереживаем. Затем следует анекдот, за ним – второй, а потом – разговоры о женщинах. Тема  продолжается за бокалом вина или виски в зависимости от ситуации. Подобное поведение характерно для человека, привыкшего не утруждать себя невзгодами, и по поведенческому типу напоминает мне джазмена. Поэтому, я называю Bафа бея про себя джазменом:  он непредсказуем и в то же время, готов к импровизации.  Bот только от уровня журналиста и собеседника сильно зависит, как сыграет Гулузаде – поймут его читатели или нет?
 

Другая его отличительная черта и может самая ценная - простота и доступность. Хорошо помню начало 80-х годов, когда Bафа Мирзоевич занимал почти космическую должность - завотделом культуры ЦК КП Азербайджана. Тогда мой друг (комсомольский работник) рассказал примечательную историю. B клубе Дзержинского проходило мероприятие Бакинского горкома партии, присутствовали только руководящие, работники, и никому не было позволено уходить, пока не выступит Гейдар Алиев и не покинет мероприятие.

И когда одному из работников понадобилось срочно уйти по важному делу,  стоявшие у дверей работники орготдела горкома комсомола его не выпустили. Через некоторое время этот работник вновь пришел, но уже с Bафа Гулузаде, который взял на себя ответственность и просил выпустить сотрудника. Сегодня эта ситуация может показаться неубедительной: подумаешь, разрешил работнику уйти с работы, ну и что?

Но на самом деле речь не о смелости, а об ответственности. Отличительной чертой партийных чиновников во все времена является нежелание  брать на себя инициативу и ответственность. Ибо за это всегда приходится отвечать. Скажем, нормальный партработник думал и думает, примерно, так: а вдруг этот сотрудник по пути совершит аварию, (напьется, пойдет к любовнице, попадет под машину и пр.). Будут разбираться и выяснится, что если бы я его не отпустил, этого не произошло, и мне припомнят, что уходить было запрещено, значит, меня накажут...

B действиях  В.Гулузаде начала 80-х годов было то, что делало его любимцем коллег-дипломатов, а еще позже  – прессы:  раскованность, естественность, отсутствие высокомерия, и этими чертами он выделялся все годы, пока был на государственной службе. Ему запросто можно было позвонить в президентский аппарат и поговорить, взять интервью (попробуйте это сделать сейчас). Он никогда не боялся острых тем, и мы можем гордиться, что самые важные заявления и комментарии В.Гулузаде дал именно нам.

Другая его примечательная черта - внешность. Bафа бей всегда выглядел как подобает дипломату. Я ни разу не видел на нем мятых брюк, красной рубашки или белых носков. Его костюмы и галстуки, прическа и манеры выдают в нем интеллигента, с которым приятно поговорить. А теперь вспомните лица и внешность тех, кто сидит сейчас в президентской администрации (не говоря о других госучреждениях). Некоторые из них одеты, как маргиналы, а с их выражением лиц и гитлеровскими усиками появляться на публике просто неприлично.

Наряду с советником президента Азербайджана  внешней  политикой в стране занимался министр иностранных дел Тофик Зулфугаров. Он рассказал о совместной работе с В.Гулузаде.

Говорил с народом на понятном ему языке

Сейчас я воспринимаю его уход как потерю друга. Потом уже он для меня государственный деятель, - вспоминает Т.Зульфугаров

Не могу вспомнить, как мы в первый раз встретились. Как будто всегда его знал — такое у него было умение расположить к себе людей. Мы начали работать при президенте Абульфазе Эльчибее, они учились в одном университетском потоке, В.Гулузаде бывал  дома у президента.

У него было огромное количество друзей в разных сферах, я не встречал человека, который отзывался  о нем критически. Наши профессиональные контакты и сотрудничество сложилось сами собой, я не помню, чтобы раздумывал, как мне с ним работать, хоть у нас значительная разница в возрасте.

В.Гулузаде   имел огромный опыт во внешней политике. В тот период МИД и президентский аппарат были в зачатке, в МИД не было загранучреждений, в нем работало около 20 людей. В тот период создавалось наше представительство в ООН, все делалось «на коленках». Мы реагировали на события в зависимости от понимания интересов страны. На ходу определяли, кто поедет на переговоры. Инструкций не было, как правило, после важных встреч происходили обсуждения, определяли, как действовать дальше. 

При президенте Гейдаре Алиеве внешнеполитические структуры государства  наполнились кадрами, президент лично руководил процессами, в совещаниях принимал участие министр иностранных дел Гасан Гасанов, подключался замминистра Араз Азимов.

Он стоял у истоков сегодняшней азербайджанской внешней политики. Алгоритм этой политики задавал Гейдар Алиев. У В.Гулузаде были опыт работы в Швейцарии,  знание английского языка, он устанавливал хорошие партнерские отношения  на Западе, в США, это не исключало хорошие отношения госсоветника в МИД РФ. Я был свидетелем того, как В.Гулузаде говорил с российским дипломатом Казимировым о поэзии «Серебряного века» в России. Я тогда был поражен знанию госсоветником  русской литературы,   с интересом слушал его рассказы о Египте. Дома любимыми телевизионными каналами В.Гулузаде были арабские, он мне советовал смотреть новости в арабских телеканалах, чтобы не забыть язык.

Гейдар Алиев пригласил В.Гулузаде, который в то время был в отставке, на всенародное обсуждение карабахской ситуации в Милли Меджлисе. Форма такого обсуждения с общественностью была правильной, народу  надо было знать всю сложность карабахского процесса.

В.Гулузаде внес большой вклад в формирование у народа положительного имиджа азербайджанского дипломата. Люди любили его выступления, он простым языком говорил о важных темах. Этого уникального качества в сегодняшней нашей политике не хватает. Политики должны уметь говорить с народом профессионально и доходчиво. Президент Ильхам Алиев имеет очень хороший доверительный контакт с народом, а второй эшелон власти в этом плане хромает. В.Гулузаде был большим мастером диалога власти с обществом. Люди запомнили его благодаря феноменальным способностям, умению говорить с народом на понятном ему языке, - поделился воспоминаниями Т.Зульфугаров.

В Администрации президента Вафа Гулузаде работал вместе с помощником президента Гейдара Алиева — Эльдаром  Намазовым. Политолог Намазов  принял приглашение Turan рассказать читателям и для истории о своем восприятии личности Вафа Гулузаде.

В пантеоне шехидов, погибших за Победу

Мне было трудно приступить к написанию  это эссе о Вафе Гулузаде  и я даже сам не сразу понял – почему. Шли дни, друзья торопили, но  не удавалось настроиться и начать работу. Пока я не понял, что меня подспудно останавливало:  Вафа Гулузаде был на редкость цельным человеком – высокий профессионал, опытный дипломат, патриот своего народа и страны и, в тоже время он был  очень интеллигентным,  порядочным, приятным  человеком, с которым можно часами говорить обсуждать все, что тебя беспокоит – от мировой геополитики до каких-то неурядиц личного характера. Поэтому я не мог сразу понять – что именно  я хочу рассказать о Вафе.

Какой он был опытный дипломат? Об этом все знают. Какие пророческие мысли он выражал – о необходимости военного союза Турция-Азербайджан, к примеру?  Все об этом читали,  знают.

Мне  будет лучше написать не о том, о чем все знают. Правильнее сказать о Друге. Потому, что мало кому удалось в жизни такое испытать, не каждому выпал такой подарок судьбы –  дружба с этим замечательным человеком. 

Мы начали тесно общаться с Вафа Гулузаде, когда работали в команде Гейдара Алиева. Он был советником президента по внешней политике, а мне, как помощнику, президент поручил курировать и вопросы внешней политики. Поэтому сформировался  своеобразный президентский «пул»   - мы практически в ежедневном режиме обсуждали вопросы внешней политики, а когда требовалось принятие важных решений, в эти совещания подключался министр иностранных дел.

Я даже не могу вспомнить, как это произошло, но уже через короткое время  у меня сложилось ощущение, что мы с Вафой знакомы десятилетиями, дружим много лет. Это было удивительно с точки зрения человеческих отношений – ни он, ни я не относились к числу людей, легко открывающих свою душу и чувства постороннему человеку. Но с Вафа было иначе. Даже если не было никаких поручений президента,  общих дел – вдруг без предупреждения открывалась дверь и с порога: «Привет, Элик. Зашел к тебе чайку попить». Комната сразу наполнялась новой приятной атмосферой.  Не знаю, наверно это тот случай, когда в простонародье говорят – «резьба сошлась»…

Постепенно выяснялось, что на многие вопросы мы смотрим  одинаково – не только в вопросах внешней политики, но и в окружающем нас обществе, в человеческих отношениях.  Когда кому-нибудь из нас требовалась поддержка – об этом не нужно было ни просить, ни намекать –  делалось как само собой разумеющееся. Я помню, когда на Вафа Гулузаде оказывалось давление со стороны одной из соседних стран, посол этой страны даже ходил с жалобой на Вафу к президенту Гейдару Алиеву. Я сразу в тот же день дал интервью в СМИ и выразил поддержку позиции моего друга. Посол сильно расстроился – ходил жаловаться президенту на советника, а получил еще больше от помощника. А когда я в прямом эфире одной радиостанции жестко полемизировал с оппонентом, неожиданно позвонил на передачу Вафа и прочел лекцию моему оппоненту, объясняя, насколько он не прав. 

Конечно, каждый человек по-своему уникален и неповторим. И у нас были очень приятные «расхождения» во вкусах и пристрастиях. Если я начинал рассказывать ему,  какую потрясающую партию выиграл наш юный шахматист и мы стали чемпионами Европы, он, внимательно дослушав меня, отвечал – вчера до утра не спал, ждал прямого эфира из США, там был финал турнира по боксу и очень со знанием дела объяснял как его любимчику удалось нокаутировать  соперника в последнем раунде. Как большой любитель профессионального бокса (Вафа в юности  занимался боксом), он часто говорил мне по каким-то вопросам внешней политики – «Элик, надо бить, соперник раскрылся!». «Хорошо, агсаккал – будем бить», смеялся я и готовил   информационный ответ  по этому поводу.  

Даже наша последняя встреча оказалась как будто  реквиемом  этой дружбе. Я был приглашен в агентство Turan для интервью. Когда  приехал, журналисты сказали – вас тут ваш друг ждет. Оказалось, именно в тот день Вафа Гулузаде зашел тоже в Turan  (он часто приходил туда, в этом агентстве у него было много друзей).

Узнав, что я должен прийти на интервью, он решил дождаться меня и пообщаться.  Мы некоторое время поговорили и что-то в его словах или  настроении меня обеспокоило. Я спросил  его здоровье. Не волнуйся, сказал он, просто легкая хандра. Предложил повезти его куда-нибудь за город, посидеть подольше, развеяться. «Давай на уикэнд, Элик, сегодня пойду домой уже отдыхать». В уикенд я позвонил ему. Кажется, дождь собирается, сказал, подождем пару дней, пусть прояснится.  А через несколько дней грянуло  как гром среди ясного неба  – Вафы больше нет...

Даже если бы он не был великим дипломатом, государственным деятелем нашей страны,  для меня его смерть была бы огромной потерей. Потерей Друга. Но его уход ощущался еще больней, потому что мы все потеряли  большое и родное – и страна, и государство и люди, которые его близко знали.

Я думал об этом, смотря на Великий  Парад Победы, 10 декабря… Это все таки очень несправедливо, что такие люди, отдавшие всего себя для победы в Карабахе, не увидели этот светлый день Победы.

Allah rəhmət etsin!  Для меня Вафа Гулузаде – в том же пантеоне, рядом с нашими шехидами, отдавшими свою жизнь за независимость и  территориальную целостность нашей  Родины!».