Об интервью А. Чибирова

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

С точки зрения журналистской этики - это несомненно вопиющий факт. С точки зрения логики событийной, вообще нонсенс. Это как, если бы Марадонну,  в роли тренера сборной Аргентины на после матчевой прессконференции, спрашивали  о его приверженности коммунизму, раз он был дружен  с Фиделем Кастро. И чисто по-человечески  не хорошо выглядело. Получилось, словно Алексей Чибиров избегал общаться с журналистами на тему Присского кровопролития, и вот его, под предлогом интервью, по поводу  изданния нового номера журнала центра скифо-аланских исследований "Nartamongæ", заманили в студию.

О том, кому в голову пришло так организовать это интервью-провокцию, можно наговорить много не лестного, но  я скажу одно - он попросту, не понимал с кем имел дело, и решил «подловить» Алешу Чибирова, прошедшего через множество разного рода провокаций и различных прессингов, на такой вот, журналисткой "мякине". В результате, интервьюируемый, вышел из ситуации с честью и достоинством.  А авторы интервью, показали свою некомпетентность и еще и нечистоплотность, по отношению к своей молодой  коллеге, которой поручили интервьюировать.

Хотел бы добавить пару слов, о том, чего, по моему, не сказал Алеша, хотя постановка вопросов  требовала этого. Первое это то, что Алексей Чибиров в периода Присских события, был далеко не командиром ОМОНа и решения принимал совсем не он. Но именно он, единственный из числа ОМОНовцев был тяжело ранен, если не считать убитого, тоже рядом ним, бойца.

И еще, во время того противостояния цхинвальских вооруженных группировок и ОМОНА, его отец Людвиг Чибиров был далеко  еще не президентом. Это важно,  потому что один из вопросов в итервью, касается именно президентства  Чибирова и того что Алексея в  90-х "считали жестким силовиком, который подавлял недовольство правлением своего отца". Я не отрицаю этого факта, но это было уже позже, и уже в совсем иной ситуации, чем та, которая была в то трагическое и полное крови лето 1993 года.