Правоохранительные органы Чечни заявляют о задержании бывших боевиков

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

История первая.Часть 1

У каждого из  задержанных лиц по подозрению в НВФ(незаконные вооруженные формирования) своя  история. В июне 2004 года ко мне на прием  в юридический пункт от ПЦ «Мемориал» в Грозном, пришла женщина. Ее сына обвиняли в участие в НВФ. Заключив соглашение с ней.Я посетила своего подзащитного, находящегося в СИЗО г.Грозного( надеюсь читатели понимают, почему не указываю фамилию, имя обвиняемого, следователя..) То, что он мне рассказал и то, что было отражено в протоколе допроса его в качестве обвиняемого, не сходилось. На вопрос, почему  подписал протокол допроса?

-Меня задержали и  привезли в ОРБ.Я провел там целый день и ночь. Оперативники в ОРБ меня избили. Потом дали  почитать то, что было написано, чтобы я запомнил текст. Предупредили, если я откажусь подписывать, то мне же хуже будет. На второй день меня допросил следователь прокуратуры.Он задал мне всего два-три  вопроса, и  дал подписать  заранее заготовленный текст протокола допроса, ну я и  подписал. В ОРБ провел  две недели, потом  сюда в СИЗО привезли, когда синяки отошли..Я не выдержал бы этих побоев в ОРБ.Готов был подписать, что угодно…"

 -В сентябре 1999 года, я, мой младший брат и мама, уехали в село к тете.. В первую войну мы все были там. Думали, что  села не будут бомбить как город. Но, когда начались обстрелы села, мы решили вернуться домой.. Потом стали  доходить слухи, что российские военные в занятых ими населенных пунктах, забирают всех,  кто имеет паспорт старого образца. Убивают.У меня  был паспорт старого образца. Я его хотел поменять в 1998 году, но были сложности. Не было тех денег, которые просили за обмен паспорта. В конце декабря 1999 года вместе несколькими  ребят с поселка, мы ушли в отряд к ополченцам. У ребят была та же проблема, что и у меня. Оставаться в городе было не безопасно. Находясь среди ополченцев, мы с ребятами, с теми с которыми я пришел в отряд, выполняли работу кашеваров. Оружия у нас не было.

 В феврале 2000 года  вместе со всеми  ополченцами, я вышел из города. (Потом, когда я вернулся домой. Узнал, что ребята  с поселка погибли, при выходе из города). Я остался в одном из сел. Идти  дальше не мог, как потом выяснилось, у меня было воспаление легких, застужены почки. Жил  у незнакомых  людей. Они лечили меня  народными средствами. В список жителей села и беженцев, который должна была администрация  села предоставить военным, меня зарегистрировали по старому паспорту. В мае 2000 года, я вернулся домой, была объявлена амнистия для участников НВФ. Я не пошел отмечаться.Подумал, я же ничего не сделал.Не воевал.У меня не было оружия. Соседи  с улицы знали, что я уходил к ополченцам, знали и причину ухода.Я не скрывался.Все это время, вплоть до задержания, помогал матери на рынке. Если бы знал,что все так  будет, наверное пошел бы амнистироваться ..»