Кавказ и кавказцы в советском кино. "Соль Сванетии"
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
В 1920-е годы советская пропаганда серьезно занималась проблемой исторического и нравственного оправдания того социально-политического переворота, который произошел в стране. С помощью разных средств людям внушалась мысль, что революция - не дело случая, не трагическое стечение обстоятельств, а нечто естественное и неизбежное, что революция есть очищение и духовный прорыв.
Крупные советские художники в то время были и сами увлечены этой идеей. Великие фильмы «Броненосец «Потемкин», «Земля», «Мать» как раз об этом. В этом ряду стоит и «Соль Сванетии», гениальный фильм Михаила Калатозова.
Сванетия – небольшая горная область – осмысливается как ось Земли, соль Сванетии – как мудрость и соль жизни, а циклическая смена времен года и занятий – как смысл божественного порядка.
Фильм, конечно, совсем не о том, как забытое богом место – Ушкуль – был разбужен и революционно преобразован и упорядочен Советской властью.
Большая часть фильма воспринимается как воспроизводство Мифа о творении – тема гармонии Земли и Неба, мощные речные потоки, падающие вниз, в бездну горных ущелий, нить пряхи как нить судьбы, башни, бесконечно уходящие ввысь, как творение уже давно ушедших богатырей, веревочные мосты, соединяющие заброшенные горные миры, конные всадники, словно пронзающие время – что это, как не повторение вечных мировых мифологических сюжетов?
В Сванетии нет социальных противоречий – здесь башни, как говорят авторы фильма, находятся на страже социального порядка и оберегают Мир от князей.
Здесь, вне времени и пространства, главные движущие противоречия - природные. Добыча соли, соль как соль жизни, за которой люди спускаются в долины, а потом с трудом поднимают мешки к себе в горы – это былинный сюжет, работа богатырей, одновременного преобразующих мир и сохраняющих существующий порядок.
Замкнутость и обреченность мира Сванетии обыгрывается разными способами – в фильме символизм похорон и рождения ребенка опрокинут, словно перепутан. Похороны – это радость и торжество, рождение ребенка – мука и позор. Такое противоречие неизбежно взорвет всю прежнюю замкнутую почти что первобытную жизнь: там, где нет новой жизни – все обречены. Там, где рост и развитие означает гибель – нет будущего.
Магия картины Калатозова в том, что она откровенно говорит о природном происхождении революционных взрывов.
Фильм кончается на том, как прокладывается дорога в селения Верхней Сванетии – взрывы гор, большевики с горнами и знаменами, каток, укатывающий все под общий знаменатель – это тема творения хаоса из былого порядка.
Фильм, конечно, не о Кавказе, а вернее Кавказ как мифологический мир есть только способ повествования о таком глобальном космическом конфликте, эпизодом которого была Великая Октябрьская социалистическая революция..
Продолжение следует