Станет ли Хлопонин новым графом Воронцовым? Исламский вызов
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
«То, как мусульмане мыслят и относятся к нам, зависит от нашего отношения к их вере не меньше, чем от событий в Дагестане», - писал наместник Михаил Воронцов Николаю I.
Воронцову предстояло решить две проблемы, так или иначе связанные с исламом, - попробовать победить Шамиля и, с другой стороны, привлечь мусульман, не вполне разделяющих методы управления легендарного имама, а также начать формировать новый слой мусульманской интеллигенции, на которую можно будет рассчитывать как на проводников имперского влияния.
Под «событиями в Дагестане» наместник понимал мощный исламский вызов со стороны государства Шамиля, которое в течение многих лет не удавалось сломить ни одному из известных военачальников, присланных на Кавказ.
Из своей резиденции в Дарго Шамиль, опытный и дальновидный политик, успешно управлял своей мусульманской «империей», имаматом, умело используя разные рычаги – и экономические, и социальные, и идеологические - для поддержания стабильности в своем государстве.
Сам император решил разбить Шамиля «одним ударом» и завершить Кавказскую войну, которой не было видно конца – в мае 1845 г. с подачи Николая I Воронцов выступил с войсками в знаменитую Даргинскую экспедицию.
Экспедиция через 2 месяца тяжелого похода была завершена взятием аула Дарго, резиденции Шамиля. Однако взятие Дарго, стоившее Воронцову дорого, ничего не решило - Шамиль отступил с оборонительными боями, сжигая оставляемые аулы. Обратный путь для русских войск был не менее трудным, чем само сражение - войска еле выбрались из Дарго, который еще недавно казался вожделенной целью. Воронцов впоследствии осознавал несоизмеримость «победы» и цены, за нее заплаченной. В походе на Дарго около 4000 человек были убиты и ранены, не считая потерь в лошадях и боевой технике.
Но «Воронцов считал силу не лучшим оружием против идеи», - писал современный кавказовед Владимир Дегоев.
Более того, Воронцов считал силу не единственным оружием против идеи – наместник выступал за широкое применение несиловых методов. Это было дешевле для казны и избавляло от необходимости бесконечно увеличивать численность русских войск на Кавказе.
Очень скоро руководящую элиту имамата удалось расколоть. Не меньшую роль, чем дорогие подарки, пенсии, раздача престижных званий, наград, привилегий, в расколе имамата сыграли прокламации, которые рассылал наместник горцам накануне военных действий.
В прокламациях Наместник писал о преимуществах для горцев власти русского царя и заверял, что он отнюдь не намерен искоренять «магометанскую веру» или преследовать мусульман. На современном языке это называется контрпропаганда.
Практически одновременно наместник Воронцов задумывается о подготовке мусульманских духовных лиц, которые станут надежными проводниками русского влияния.
Найти общий язык и исламскими элитами на Северном Кавказе было непростым делом...
Фото начала ХХ века. Без подписи. Из личного архива Самира Хотко.
Наместник придавал особое значение организации мусульманских школ: «Школы эти оказываются для нас весьма полезными приготовлением способных мулл и кадиев, которые после расходятся по всему краю, с выгодою, что не только хорошо знают русский язык, но, по крайней мере, большей частью нам привержены и благодарны за воспитание», - писал он в инструкции, сдавая свои дела через 9 лет наместничества.
При Воронцове в Тифлисе было открыто два училища для суннитов и шиитов в 1847г, через два года еще шесть мусульманских школ – две, для суннитов, в Дербенте и Шемахе, по одной для шиитов – в Баку, Шемахе, Шуше и Елисаветполе. Во всех этих восьми школах, содержавшихся за счет средств Наместника и частных пожертвований, учились 586 учеников.
Сочетание силового и идеологического воздействия сделало свое дело уже при наместнике Барятинском, легендарном покорителе Шамиля, но при Воронцове была заложена почва, которая позволила переломить ситуацию.
Сегодня для главы СКФО Хлопонина проблемы, связанные с радикализацией исламской молодежи, выглядят не меньшим вызовом, чем империя Шамиля, основанная на идеологии мюридизма, для кавказских наместников XIX века.
Вызов видится в непрекращающемся процессе радикализации исламской молодежи, который не могут остановить ни значительные финансовые вливания, ни грантовая поддержка молодых дарований. Пока что полпред полагает, что остановить процесс ухода молодежи в Лес можно, в том числе сделав ставку на поддержку официального духовенства, сосредоточенного в муфтиатах. К председателям северокавказских ДУМ тщательно прислушиваются, устраивают для них официальные приемы в Пятигорске, приглашают на региональные телепередачи и другие пафосные мероприятия.
Однако радикализация исламской молодежи происходит за стенами ДУМ - интернет стал уже самостоятельной второй реальностью, имеющей такое влияние, которое и не снилось имамам «старой волны».
Поклонникам «лесных братьев» уже не нужны многотысячные митинги, партии и листовки. Достаточно нажать кнопку компьютера, и Лесные через Интернет обратятся к каждому персонально. Они хорошо знают, о чем говорить с социально растерявшимися молодыми людьми. Интернет-форумы свидетельствуют, какой романтической дымкой окутаны образы этих кавказских «че гевар». Никакие КТО проблему не решат: все это напоминает сказочную гидру – ей отрубают головы, но тут же вырастают новые.
Ситуация не изменится, пока, кроме экономических мер и социальных программ, не будет полноценной публичной богословской полемики с радикалами, которая практически не ведется на Северном Кавказе, за исключением Чечни в ее Центре духовно-нравственного воспитания. Центр имеет статус государственного учреждения, а его сотрудники ведут полемику в чатах наиболее радикальных порталов почти что круглосуточно.
Не решит проблему и простой рост количества мусульманских вузов на Северном Кавказе – ведь важно не их число, а их наполнение – кто и как будет учить Исламу молодых людей.