Миграции с Северного Кавказа вчера и сегодня. Мухаджиры 2
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
Современная кавказская диаспора представляет собой как будто два существующих независимо друг от друга «культурных мира». Один из них - это потомки мухаджиров XIX века, расселенные сейчас в 52 странах мира. Кавказцы на Ближнем Востоке - это серьезный политический ресурс, так до конца и неоцененный в России. Современный черкесский историк Самир Хотко верно подметил качественную характеристику черкесской и в целом кавказской диаспоры: «характерной чертой поведения потомков мухаджиров в зарубежных странах является неуклонная преданность интересам того государства, где они проживают. Эта черта открывает им путь к достойной карьере в таких разных странах, как Сирия, Турция, Иордания и Израиль».
Примечательна в этом плане община иорданских черкесов, даже несмотря на то, что при нынешнем короле Абдалле ибн Хусейне позиции черкесов слабеют.
Черкесская гвардия короля Иордании. 2010. Фото Анзора Нибо, главного редактора газеты "Шапсугия".
На протяжении всей истории Иорданского королевства и особенно во времена короля Хусейна, иорданские черкесы пользовались неизменным высоким доверием короля и королевской семьи. Черкесы занимают высокие посты - премьер-министра, служат начальниками департаментов полиции больших городов, мэрами городов, генералами армии, назначаются послами и являются депутатами парламента. В королевстве законодательно одно министерское место и одно депутатское место закреплено за черкесской общиной. Черкесы являются единственным национальным меньшинством, имеющим такие привилегии. Принц Али, сын короля Хусейна, открыто покровительствует черкесам и черкесской культуре, в 1998 году он совершил масштабный конный переход от Аммана до Майкопа и затем Нальчика. Принц, одетый в черкеску и экипированный как воин 19 века, вместе со своими 20 гвардейцами проделал сложный путь через Иорданию, Сирию и Турцию и в Майкопе был принят президентом Адыгеи Асланом Джаримовым.
Второй «мир» - это кавказцы, покинувшие свою родину в 1990-е гг. и продолжающие уезжать и сейчас. Среди эмигрантов новой волны выделяются бывшие лидеры чеченских сепаратистов. Самый известный из них - Ахмед Закаев, в 2007-2010 годах признаваемый частью сепаратистов главой правительства самопровозглашенной Чеченской республики Ичкерия (ЧРИ). В прошлом году Закаев прославился своим появлением на конгрессе чеченцев в Пултуске осенью 2010 года и громкими заявлениями о поддержке крыла боевиков, публично отделившегося от Имарата Кавказ практически в это же время.
Другая яркая фигура - экс-пресс-секретарь Масхадова, Маирбек Вачагаев, сейчас является докторантом Сорбонны. Диссертация Вачагаева по суфизму в Чечне в свое время была образцовым исследованием, я года два назад слушала его доклад о зияратах в современной Чечне в Лондонском университете на одной академической конференции и похоже, он вернулся к академической карьере.
В Европе на сегодняшний день проживает более 100 тысяч беженцев из различных регионов Северного Кавказа. По неофициальным данным их 200 тысяч. Большинство из них получили убежище, а многие уже и гражданство стран, где они проживают. Поток мигрантов с Кавказа в Европу не ослабевает, Кавказ продолжает оставаться самым конфликтным регионом, зона нестабильности распространяется на республики, еще лет 5 назад считавшиеся сонным царством, и некоторые люди приходят к печальному выводу, что дать своим детям достойное образование и обеспечить их будущее можно только за пределами родины. С дипломами ведущих вузов нашей страны они не гнушаются никакой работой, зато их дети с раннего возраста успешно интегрируются в страну проживания.
Самые многочисленные колонии мигрантов с Кавказа находятся в Германии, Польше, Чехии, Австрии, Англии, Дании, Норвегии и Бельгии. Из Ингушетии, Чечни, в меньшей степени из Дагестана, Кабардино-Балкарии в Европу приезжают сотни людей.
Изменился характер миграций – в 1990-е и в начале 2000-х это были жители Чечни и Пригородного района Осетии, либо жители Кабардино-Балкарии, устраивавшиеся посудомойками, официантками, сиделками, рабочими на стройках, baby-sitter, то теперь 90% мигрантов – это молодые люди, имеющие диплом о высшем образовании. Они уже знают о жестких условиях адаптации к европейской жизни и, как правило, заранее оканчивают курсы английского и предъявляют письменные доказательства о проблемах на исторической родине.
Мигранты попадают под жесткий контроль – представители соответствующих социальных служб посещают семьи с детьми в любое время суток, проверяя качество питания детей, бытовые условия их жизни и чистоту комнат, следят за тем, чтобы пособия на детей тратились родителями по их прямому назначению. Как рассказывала мне знакомая из Баксана, переехавшая с мужем в Германию, наведываются соцслужбы и к молодым супружеским парам, чтобы удостовериться, что они живут в реальном, а не фиктивном браке. Некоторые эксперты называют такую систему контроля "принуждением" к европеизации.
Накануне нового года в одной из московских «Шоколадниц» мы долго беседовали с моим хорошим знакомым из Нальчика, уже завтра самолет должен был умчать его в Мюнхен, где его ждала работа почти по специальности. Отличный и очень талантливый лингвист, он уезжал, чтобы больше не вернуться на Кавказ.
Архиепископ Иоанн де Галонифонтибус в 15 веке писал о своих путешествиях на Северный Кавказ и о впечатлениях о зихах, предках современных черкесов: «народ чрезвычайно талантлив и способен к различным делам, но не в своей собственной стране». Неужели сегодня эту мысль можно распространить на весь Кавказ, и Галонифонтибус оказался пророчески прав?