У флешмоба детское лицо. Об акции в поддержку Зарифы Саутиевой и политзаключенных...

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

По инициативе Бориса Кодзоева объявлен флешмоб за освобождение Зарифы Саутиевой и участников протестов осени –весны 2018-2019 гг. в Ингушетии, ныне находящихся в СИЗО в разных республиках.  Флешмоб начался в Ингушетии, но уже вышел далеко за пределы Кавказа.

Во флешмобе как политической акции, пожалуй, впервые за многие годы на Кавказе, участвуют дети: участвуют целыми семьями (много роликов записали дети из одной семьи, братья или сестры) или индивидуально. Дети разного возраста, и, судя по всему, из разных по своему социальному статусу семей.  Все они говорят о поддержке своей «сестры Зарифы Саутиевой» и политзаключенных из Ингушетии уверенно, с достоинством и без всякого, характерного в этом возрасте для некоторых детей, стеснения.

Для социолога это интересный кейс и. если бы удалось поговорить с детьми-участниками флешмоба, это открыто бы новые грани процесса взросления детей на современном Кавказе

В принципе, дети всегда играли свою роль в политике в разных странах и исторических обстоятельствах.  Вспомним знаменитый крестовый поход детей 1212 года (на самом деле, этих походов было два, из Франции и из Германии, но в исторической традиции их объединяют в один), когда несколько тысяч детей пошли освобождать Гроб Господен в Иерусалиме.

Вспомним детей-аманатов: обычай отдавать или забирать аманатов был частью политической практики при взаимоотношениях российских властей с народами, либо вступающими в ее подданство, либо уже проживающими на ее южных границах.

Аманатов забирали или выдавали на протяжении XVII-XIX веков.  Кабардинцы, ногайцы, калмыки, чеченцы, осетины, казахи и башкиры отдавали представителей своих аристократических фамилий российским властям на несколько лет в знак подтверждения достигнутых политических договоренностей. Получить аманата – это значит поставить символическую точку во взаимоотношениях, ведь часто  подписанных сторонами документов было недостаточно, чтобы соглашения соблюдались, и аманаты считались наиболее надежной гарантией.

Весной 1829 года были опубликованы “Записки во время поездки из Астрахани на Кавказ и в Грузию в 1827 году” Николая Александровича Нефедьева – астраханского чиновника, путешественника. В начале своего описания автор отмечает, что через Терек построен “на каменных столбах длинный и высокий мост. …Ров и земляной вал составляют здесь цитадель. Внутри ее помещаются каменные казармы, церковь, дом коменданта и много других казенных зданий; в том числе дома для приезжающих и для аманатов. Местоположение Владикавказа весьма приятное. В форштадте дома офицеров и солдат окружены цветущими палисадниками. В самой крепости есть небольшой садик и липовая аллея, заменяющая бульвар, где видел я гуляющих аманатов. Это маленькие дети владельцев или старшин горских народов, залог их верности. Несмотря, однако же, на сих заложников, здесь небезопасно; все живут, как в блокаде, и никто не смеет отлучаться отсюда на самое близкое расстояние”.

Во времена СССР с использованием детей создавалась мифология «доброго правителя» – Ленин, как известно, не особо любивший детей, с помощью огромных тиражей открыток и детских книг приобрел имидж друга-наставника детей, который рядом с ними на елке или у костра; Сталин в окружении детей на открытках вообще превращается в доброго дедушку.

В 2006 году Путин поцеловал мальчика Никиту в живот, как раз вскоре после президентского послания, в котором много говорил о демографии. А в 2016 году глава Ингушетии Евкуров публично отрезал мальчику помпон на шапке, якобы таким образом подчеркнув его гендерную принадлежность.

О чем говорит факт участия детей в ингушском флешмобе?

- Дети выходят из частной сферы, действуют публично, в их жизни появляется новый опыт – политический, в котором они действуют наравне со взрослыми.

- Они находят среди сверстников «общество равных», разделяющих эту же позицию, и, судя по роликам, это в первую очередь их братья и сестры.

- Дети демонстрируют самостоятельность, хотя и под влиянием старших. Не думаю, что в случае, если ребенок отказался бы сниматься в ролике для флешмоба, родители его бы заставили. Дети пытаются продемонстрировать свою позицию по самому сложному вопросу  политической повестки в своей республике, а позиция старших становится их собственной.

- Старшие и родители этих детей перестают относиться  к политике как чему‑то, от чего ребенку следует держаться подальше.  Модель поведения, согласно которой в политику не следует идти раньше времени, «не стоит спешить», не надо высказываться раньше старших по возрасту и статусу, заменяется другой. В ней политическая активность не откладывается на потом, а достигается здесь и сейчас.  Мне кажется, это новая тенденция. Можно ли говорить о формировании на Кавказе новой модели воспитания, органичной частью которой становится и политическое измерение?

Флешмоб с участием детей показывает, как дети на Кавказе переживают свое взросление. Контекст этого взросления – политический. Похоже, что политическое взросление происходит гораздо раньше профессионального или финансового.

Надеюсь, что эти ингушские дети не позволят срезать чужому человеку со своих шапок помпон просто потому, что  ему так захотелось...