Кто построил дольмены на Кавказе?
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
В последнем посте о дольменах — попытка понять, кто мог построить эти величественные сооружения? Каковы основные характеристики общества и системы управления, при которой стало возможным осуществление таких масштабных и амбициозных проектов?
Повторюсь, что дольменные сооружения, относящиеся к энеолиту и к более поздним эпохам, есть не только на Кавказе, но и во многих других частях евразийского континента - в Британии, Дании, Швеции, в южных и центральных областях Франции, а также в Португалии, Испании, Италии, Северной Африке, Турции, Сирии, Иордании, Палестине, Болгарии, Индии, Корее, Японии.
Как в столь разных регионах появились строения, сходные как по архитектурному воплощению, так и по идеологическим функциям? Вряд ли, как считают современные археологи, дольменная культура сформировалась впервые в одном конкретном месте и распространилась затем – путем заимствования ‒ по всей Евразии. Хронологический разброс строительства и особенно использования дольменных сооружений очень большой. Дольмены отделяют друг от друга иногда два-три тысячелетия.
Историк и антрополог Б. Бгажноков считает, что «какого-либо единого центра «дольменной цивилизации», откуда она распространилась по всему миру, не существует, как не существует и «единого этнического творца» такой цивилизации. С некоторой уверенностью можно говорить лишь о том, что Средиземноморье и черноморский бассейн стали катализаторами развития дольменной культуры Евразии».
Приморские общества, где впервые появлялись дольмены, развивались в основном самостоятельно, независимо друг от друга. Но на распространение дольменов влияли и процессы миграции населения. Например, доказана связь западно-европейских мегалитических культур между собой и то, что они восходят к традициям, которые можно объяснить только распространением из одного центра, находящегося в Лос-Мильяресе, в провинции Альмерия (Испания). Из Пиренеев дольмены распространились в Британию, что произошло накануне III тыс. до н.э. Между тем в южной Франции они появились главным образом под воздействием мегалитических традиций Сардинии и Корсики.
Дольменная культура Западного Кавказа возникла на целое тысячелетие позже, чем ее европейские аналоги.
Но жители Кавказа, как утверждают некоторые археологи, могли заимствовать не только и не столько ранние образцы дольменной культуры Европы, сколько сравнительно поздние. Так, А.Д. Резепкин полагает, что исходной формой для дольменов Кавказа явились купольные гробницы второго периода развития культуры Лос-Мильярес, который датируется серединой второй половины III тыс. до н.э.
Б. Бгажноков считает, что дольмены — архитектурное выражение двух распространенных во всем мире культов, культа предков и культа камня. Строили дольменные сооружения, главным образом, в горных приморских районах, где сама природа способствовала мегалитическому выражению и воплощению указанных культов.
Соединение культа камня с культом предков, а также обилие природного материала для строительства мегалитических сооружений – вот три главных условия возникновения кавказских дольменов. В этом отношении дольмены Кавказа стоят в одном ряду с дольменными комплексами Запада и Востока, находясь между ними как бы в центре – в центре Евразии. Но и имеют целый ряд отличительных признаков и черт, специфичных лишь для Кавказа. По мнению Б. Бгажнокова, основные признаки именно кавказских дольменов: 1) герметичность каменной гробницы, 2) аккуратно сделанное небольшое отверстие (30‒40 см в диаметре) обычно в нижней части передней стены, 3) наличие столь же аккуратно сделанной иногда орнаментированной каменной пробки, плотно закрывающей отверстие, 4) усиление герметичности за счет строительства корытообразных дольменов и дольменов-монолитов.
Если допустить перенесение традиций дольменостроительства на восточное побережье Черного моря из других областей Евразии и особенно из Западной Европы, то следует обратить внимание на то, что в таком количестве, как на Кавказе такие сооружения нигде не встречаются.
Кроме того, именно кавказские дольмены отличаются конструктивной сложностью, неожиданным для эпохи бронзы совершенством форм, великолепной обработкой плит и монолитов, плотной без всяких зазоров подгонкой отдельных камней друг к другу. Археологи не раз подчеркивали, что искусство обработки камня, архитектурное мастерство и разнообразие кавказских дольменов превосходят многие другие постройки данного типа, более простые и не столь изысканные.
С.В. Валганов писал о кавказских дольменах: «Прежде всего это качество. Такого качества обработки камня, подгонки блоков и точности сборки больше не встречается нигде среди культур, практиковавших сооружения дольменов. Другой фактор – это разнообразие конструкций. Фантастическое многообразие конструктивных решений, которые применяли таинственные дольменостроители Кавказа, не имеет аналогов больше нигде в мире. И при всем этом, кавказские мегалиты, являясь откровенной вершиной дольменостроения, остаются далеко не самыми поздними в мире».
Некоторые ученые объясняют это влиянием, которое оказала на дольменостроителей высокая культура Майкопа, сформировавшаяся еще раньше в результате тесных контактов с древними цивилизациями Месопотамии и Малой Азии, в частности, цивилизацией хаттов.
Строительство дольменов и кавказских в особенности требовало больших знаний, умений, колоссальных материальных затрат. Особая загадка - каким образом многотонные каменные плиты и валуны доставлялись к участкам строительства гробниц, расположенным очень часто на большом расстоянии (от 10 до 60 км) от мест, где эти плиты и валуны могли быть найдены и изготовлены? Некоторые плиты, особенно плиты перекрытия, весили часто более десяти тонн, а ведь их еще надо было поднять на высоту поставленных стен. Чтобы поднять и установить такие плиты необходимо было приложить усилия сотен человек.
Поэтому иногда так убедительны речи экскурсоводов и новые мифы о космических пришельцах или богах, спускающихся с неба и организующих согласованные действия землян. Кстати, и в мифологии Кавказа присутствует сюжет о божьем сыне, который младенцем спущен к строителям мегалитов с небес в золотом коробе, а когда вырос, покинул своих воспитателей и снова вознесся на небо.
Трудно представить возникновение таких гробниц без четко установленного порядка привлечения (принуждения) людей к строительным работам, без власти одних групп населения над другими. Все это, как считает Б. Бгажноков, «позволяет говорить о многочисленности, иерархичности, сравнительно высоком уровне социальной и культурной самоорганизации сообществ, возводивших кавказские дольмены».
Археолог В.И. Марковин в своих работах постоянно подчеркивает, что эти сообщества представляли из себя значительную силу, способную соперничать с населением майкопской культуры в Прикубанье.
Величина и сложность самой конструкции дольменов зависели от социальной значимости погребенных.
В крупных и хорошо отделанных гробницах хоронили наиболее прославленных родоплеменных вождей, менее значимых вождей и соплеменников помещали в дольменах попроще. Самых простых общинников могли хоронить в пещерах, в простых грунтовых ямах, обложенных камнями.
Но самобытность кавказских дольменов, как сказано, не исключает возможность внешних воздействий как с Запада, так и с Востока. Идея дольмена как синтеза культа предков и культа камня могла развиться у местного населения в ходе взаимодействия с народами, у которых эта идея уже реализовалась.
Предполагается, что дольменная культура сформировалась в ходе миграции на Западный Кавказ населения с Ближнего Востока. Обычно этот процесс рассматривается в контексте хатто-абхазо-адыгского языкового и культурного родства.