О черкесских лентах памяти, символах черкесского активизма и не только..

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Вчера в Москве был задержан черкесский активист Беслан Теувеж в связи с тем, что он стал инициатором акции по изготовлению и распространению к 21 мая — Дню памяти и скорби по погибшим в Кавказской войне  - траурных лент. На сегодня Беслан уже отпущен, ленты изъяты на предмет проведения экспертизы. Резонанс этого события огромен, уже есть реакция и в черкесской диаспоре, и среди правозащитников, и в многочисленных социальных медиа. По степени бессмысленности эта акция мне напоминает всем известные задержания черкесских активистов в конце прошлого года, когда 10 человек из разных республик были доставлены в Краснодар по подозрению в связи с неким исламским радикалом Чернышевым. Чернышев оказался той черной кошкой в черной комнате, которой к тому же и нет, связей с ним так и не нашли, а публичных оценок этой акции от ее инициаторов мы так и не дождались. Что будет с изъятыми траурными лентами? Накануне 21 мая такая акция выглядит как расчесывание исторических ран и не добавит стабильности в и так нарастающее напряжение с черкесской темой.  

Траурные ленты выпускаются уже шестой год и за это время стали одним из символов памяти и черкесского активизма.  

В связи с этим хочу предложить своим читателям фрагмент моего выступления на международной конференции в Ростове-на-Дону в декабре 2013 года «Черкесское национальное движение: визуально-символическое измерение». Это расширит представление о символических контекстах, в которых развивается черкесский активизм, и о символах, которые он же формирует. Так что, дело совсем не в лентах...

«Черкесское национальное движение развивается в определенной знаковой и символической системе – визуальные символы придают политическому процессу и политическим действиям явный и выразительный, либо, напротив, скрытый смысл. Эти символы либо конструируются, либо символическое значение приобретают какое-то событие или материальный предмет, уже бытующие в сфере традиционной культуры. При этом новые символические системы могут быть инициированы как отдельными черкесскими общественными организациями, и затем транслироваться в обществе при их непосредственном участии, так и региональными властями, но осваиваться черкесскими активистами таким образом, что последние воспринимаются как их непосредственные авторы. (...)

Представляется возможным выделить следующие виды символических знаковых систем, существующие в дискурсе черкесского национального движения.

1.Территориальные символические знаки. Это, прежде всего, столицы двух республик РФ с черкесским компонентом – Майкоп (столица Республики Адыгея) и Нальчик (столица Кабардино-Балкарии). Эти столицы являются не только административно-территориальными центрами субъектов РФ, но и воплощают центры черкесской государственности. Эти города (что особенно важно для черкесской диаспоры) являются символами реализованной власти, местами действия парламентов и других региональных структур, а также университетов. Носителями такой власти являются в своем концентрированном виде главы республик черкесской национальности. Кроме того, в 1990-е годы Майкоп и Нальчик были местами проведения всемирных съездов черкесов, съездов первых черкесских общественных организаций, прежде всего Международной Черкесской Ассоциации; в 2005 году Майкоп стал местом проведения съезда черкесов в связи с угрозой потери РА своего статуса, а весной 2012 года здесь прошел съезд Адыгэ Хасэ, фактически ставший съездом адыгского народа, по поводу ситуации с черкесами Сирии.

В качестве отдельного территориально-топографического символа можно выделить аул Мафэхаль в Адыгее, где проживают косовские адыги (черкесы, репатриировавшиеся из Косово в 1998г.). Образ Мафэхабля в медийном дискурсе конструируется и как успешное мини-воплощение проекта репатриации, и как символ несбывшихся надежд на массовую репатриацию. (...)

В качестве особого топографического символа, места памяти (по терминологии французского историка П. Нора) можно выделить и город Сочи. В исторической памяти адыгов Сочи, город, принимающий олимпийские игры, и летняя резиденция президента России, занимает особое, по-своему символическое место. В 2014 году, в год проведения олимпиады в Сочи, исполнится ровно 150 лет со дня окончания Кавказской войны, официальной датой которого считается 21 мая 1864 г. В этот день в местечке Кбаада в верховьях реки Мзымта молебном и парадом царских войск было отпраздновано завершение Кавказской войны и, таким образом, была подведена черта под существованием исторической Черкесии.

В то же время Сочи - это центр черкесской этнической мобилизации 60-х годов XIX столетия. Здесь, в долине р. Псахо, недалеко от Сочи в июне 1861г. шапсуги, убыхи и абадзехи создали правительство «Великое Свободное собрание». (….)

2. Предметные символы – к ним относится, прежде всего, черкесский флаг. В настоящее время традиционный черкесский флаг (полотнище зеленого цвета с изображением 12 звезд и трех перекрещенных стрел) является официальным геральдическим символом Республики Адыгея, а в дискурсе черкесского национального движения воспринимается как флаг черкесов всего мира. Черкесский флаг как неизменный и обязательный атрибут используется на всех общественных мероприятиях (митингах, шествиях, собраниях, съездах общественных организаций) и частных мероприятиях (свадьбах), воспроизводится на сувенирной продукции (футболки, вымпелы, значки, брелки, кружки и т.д.). При этом следует отметить, что, присутствуя на повседневных и бытовых предметах, флаг, не теряя своего символического смысла, теряет свое значение официального флага РА, но приобретает значение всечеркесского символа, каким он был в момент своего создания в XIX в. Отдельному рассмотрению подлежат т.н. «ленты памяти», уже в течение шести лет изготавливаемые некоторыми общественными организациями к 21 Мая, Дню памяти и скорби по погибшим в Кавказской войне. Они раздаются 21 мая... (...) 

3. В отдельную группу следует выделить новые праздники, сконструированные в 1990-х – 2000-х гг. Их условно можно разделить на три группы:

    - Дни поминовения, отсылающие к периоду Кавказской войны - Дни памяти (21 мая – День памяти и скорби жертв Кавказской войны в Адыгее, Кабардино-Балкарии; в 2011 году Международной Черкесской Ассоциацией был введен День памяти Сочинского меджлиса, сожженного русским десантом в 1862 году).

    - Наиболее идеологически насыщенные праздники, в которых сама идея праздника несет консолидирующей эффект для народов республики или для отдельного этноса (например, День черкесского флага в Адыгее, КБР и КЧР; День репатрианта в Адыгее, День черкесского костюма в Адыгее, масштабные конные переходы, приуроченные к той или иной памятной дате). Менее насыщенным для черкесского национального движения оказываются новые праздники, в которых идея объединения людей достигается за счет обращения к религиозным традициям, главным образом, к домонотеистическим (празднование традиционного Нового года весной в Адыгее, Дня равноденствия в Кабардино-Балкарии). (….)

Следует отметить, что процесс конструирования новой обрядности, в основании которой лежит обращение к событиям прошлого, связанным с Кавказской войной и депортацией черкесов с исторической родины, продолжается. Обращает также внимание то, что в период празднования этих дней у мужчин актуализируется тема всаднической культуры и использование деталей традиционной одежды – белых и серых черкесок, папах, башлыков. (….)

Наиболее значимую часть символического пространства создают памятники, памятные камни и доски, открытые защитникам Черкесии в 1990-х -2010-х годах в аулах Али-Бердуковском (КЧР), Тахтамукай и Уляп (РА), в Нальчике и Майкопе. (….)

Таким образом, символы, в которых функционирует черкесское национальное движение, можно рассматривать не только как коррелирующие с событиями прошлого, но и как символы, отражающие параметры функционирования современного общества.

Памятники защитникам Черкесии одновременно являются частью коммеморации, инструментом nation-building и в то же время маркерами городского пространства.

При этом визуальные символы черкесского активизма выступают инструментом nation-building поскольку существует стихийный процесс nation-building, который в свою очередь базируется на осмыслении общей трагедии, объединяющей черкесов всего мира. В дискурсе черкесского национального движения нация конструирует свое будущее через осмысление переживаний по поводу трагедии прошлого».