Северный Кавказ. Люди топографической периферии. Пастух

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Воинственные князья и преданные им всадники, мудрые кади (шариатские судьи), самоуправляющиеся джамааты, искусные ювелиры и ремесленники - наша «ментальная карта» традиционных сельских обществ Северного Кавказа не отличается особым разнообразием…

Хотя очевидно, что сельские общества Кавказа – система гораздо более сложная, чем эти незатейливые ассоциации.

В ней есть свое явное и тайное, свои лидеры и аутсайдеры, свой Центр и своя Периферия…

Причем события и люди периферии оказываются не менее интересны, чем персонажи, которые у всех на виду. Термин «люди топографической периферии»  я впервые встретила у питерского этнографа Юрия Ботякова. Под ними он подразумевает персонажей, род которых предполагал длительное нахождение вне территории селения: «Иными словами -  это представители топографической периферии сельской общины, существование которых вносило дополнительный оттенок в сложный сценарий общения сельского сообщества».

В следующих постах – кто они такие, люди традиционной периферии? Насколько были престижны их социальные роли и статус в традиционной общине?  Кто такие люди периферии на современном Кавказе, какие роди и статусы престижны сегодня? Какие профессии хотели бы видеть молодые родители у своих маленьких детей? Об этом – в ближайших постах…

Ю. Ботяков относит к людям, находившимся на значительной дистанции от своей общины, абрека, чабана, конокрада и охотника… Поскольку об абреках я уже писала почти полтора года назад, остановлюсь на других персонажах..

Пастух.  Скотоводство – одно из традиционных занятий горцев Северного Кавказа. Скот всегда являлся мерилом богатства и одной из основных ценностей, а продукты традиционного скотоводства – молоко, масло, шерсть, кожи обеспечивали стабильность в достойном, хотя и аскетичном быту горцев.

Пастухи были особой корпорацией в сельской общине – постоянное пребывание вне общины, в сложных высокогорных условиях, когда дождь, пронизывающий горный ветер, колючий  снег постоянно сменяли друг друга,  формировали у них особый тип личности.  Глава первого абхазского парламента, историк и этнограф Симон Басария усматривал в близости пастуха к природе особый смысл и в какой-то  степени романтизировал саму пастушью тему: «Характерно, что в скотоводстве абхаз находит не грубо утилитарный смысл,  а нечто другое, отвечающее его психическим особенностям, нечто красивое, соответсвенно гармонизирующее общей внешней красоте». (Басария С. «Абхазия в географическом, этнографическом и экономическом отношении». 1923).

Пастухи в СССР  в какой-то мере сохраняли качества людей горской  периферии...

В Кисловодском колхозе имени Кирова чабаны подписываются под Обращением Всемирного Совета Мира против подготовки атомной войны, Ставропольский край, 1955 г.

Фото Б. Мясникова и В.Михалева.

Черкесский писатель середины ХХ в. Тембот Керашев писал о том же: «Силу влечения  к горам трудно объяснить словами. Тут и гордость от общения с величавыми вершинами, и ощущение необыкновенной легкости в груди, и окрыленность чувств, и возвышающееся над житейскими мелочами раздумья о смысле  жизни».

Тема одиночества, отшельничества, особой ментальности пастухов – не новая для историков и антропологов. Известный французский историк Э. Ле Руа Ладури  писал о корпорации скотоводов во Франции в XIII-XIV вв.: « Умонастроение вольного пастуха … решительно отличается от восприятия мира зажиточными ли, бедными ли деревенскими домоседами, укрывшимися за стенами своих domus и на своей земле».

Пастухи создавали свои корпорации, внутри которых для пастухов одной фамилии или селения выстраивалась четкая организационная структура : в группе всегда был старший пастух, для отдельных видов скота – коз, овец, молодняка – были свои пастухи, которым полагались помощники. У абхазов первые назывались «головные пастухи», а последние  -  «хвостовые пастухи».

Патроны скотоводства в иерархии языческих богов  кавказских горцев занимали отнюдь не последние позиции и были яркими фигурами – у балкарцев покровитель крупного рогатого скота Сыйыргын, божество и покровитель мелкого скота Аймуш,  у адыгов – Амыш, покровитель мелкого рогатого скота, и Ахин, покровитель крупного рогатого скота; Айтар у абхазов, у осетин - Уацилла (то есть святой Илья) - покровитель земледелия и скотоводства, посылающий дождь и грозу и  Фальвар - покровитель овец; у ингушей - Тамыж-ерда

Пастух всегда находился в зоне риска, мог стать объектом нападения со стороны зверей и скотокрадов, неслучайно пастухи описывались многими авторами как люди сдержанного нрава и сильной воли …

В быличках адыгов и абхазов пастухи всегда встречаются с представителями демонического мира, причем общаются с ними не как с опасными сущностями,  а как с надоедливыми соседями. Этих сущностей, вечно ворующих у пастухов мясо из котла, они постоянно отпихивают своими чабанскими палками, обливают кипятком, прогоняют горящими головешками.

Пастух и сам становится в бесписьменном мире хранителем и транслятором информации, в тоже время и привратником, который сторожит вход в мир общины, в мир обжитой территории..

О том, почему пастухи «глаза и уши общины»,  «парламентарии абреков», нежеланные женихи для горских девушек, особенно для чеченских, – читайте дальше…

фото с сайта http://tassphotogallery.com/tass/photo/987945796359389