Слова и дела: взгляд на женское обрезание из Дагестана
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
"Северный Кавказ глазами блогеров" - совместный проект Русской службы Би-би-си и Интернет-СМИ "Кавказский Узел". Уже более пяти лет кавказские блогеры рассказывают о жизни в своих республиках.
Курбан Раджабов (псевдоним). Родился в 1983 году в Махачкале. Окончил ВУЗ. Работаю в Мосвкве, живу — в Дагестане. По профессии педагог, мечтал стать спортсменом, а занимаюсь компьютерными технологиями. Журналистика и блоги — для души.
Прошло три месяца с момента выхода отчета «Правовой инициативы» о распространении практики женского обрезания в отдельных районах Дагестана. Буря обсуждений несколько стихла, но для республики сам факт того, что такая интимная и долгие годы замалчивавшаяся тема вырвалась в пространство публичной дискуссии, очень важен. Еще более важно, чтобы за всплеском интереса последовала не просто горячая перебранка, но и конкретное продолжение с возможными рецептами решения тонкого вопроса.
Всех под одну гребенку
Многие в республике восприняли отчет и последовавшую за ним волну критики и нападок как попытку очернить всех дагестанцев, всех кавказцев или всех мусульман. В республике распространилось мнение, что те, кто принялся критиковать обычай, точно не разобрались в нем, в деталях и нюансах.
Подробнее о применении этой практики читайте с татье «Женское обрезание на Северной Кавказе», опубликованной на «Кавказском Узле»
Сколько людей удосужились прочитать отчет от начала до конца, прежде чем оскорблять целый регион и религию? Еще вчера кавказцы были героями, добывающими олимпийские награды, и вот теперь они снова — дикари и невежды. По мнению же самих дагестанцев, невежеством была попытка общественного деятеля Марии Бароновой вступиться за права женщин, подвергающихся обрезанию.
Наверное, самый неуместный способ осудить ксенофобию и призвать к решению проблем самих мусульман - это прийти к Московской соборной мечети с плакатом "Режьте баранов, а не женщин", как сделала Баронова. Либо это невежество, либо сознательная провокация. Что и не понравилось людям в Дагестане. Проходившие мимо Бароновой татары, узбеки, киргизы, таджики и другие мусульмане, наверняка, вообще не понимали, о чем идет речь.
Дагестан — это много государств в одном. Говорить, что в Дагестане принято обрезать женщин, - то же самое, что приписать всем россиянам следование какому-нибудь обычаю поморов или тувинцев. Не стоит удивляться, что внушительная часть, особенно мужского населения Дагестана впервые узнала о женском обрезании из интернета 15 августа 2016 года.
Нет, конечно, для тех людей, которые профессионально занимаются вопросом, этнографов и журналистов, не было никаких откровений, да и в женской среде, естественно слухи, пересуды и расспросы приоткрывали завесу тайны.
В целом известно, что этот архаический обряд сохранился в отдельных горских сообществах у аварских народностей. Тема деликатная и предельно закрытая, факты здесь предъявить сложно, но есть свидетельства, что обряд сохранился и у аварцев, проживающих в Грузии и Азербайджане. Но у остальных-то народов Дагестана этого нет. Зато у аварцев нет традиции нанесения женских татуировок, а у многих народов, в основном, южного Дагестана еще недавно это было очень распространено, татуировки делали, в том числе, и на лице.
Будь в советское время интернет, тема тоже взорвала бы общественное всероссийское мнение.
“Данный обряд характерен исключительно для горных районов Дагестана” - читайте оценки экспертов на «Кавказском Узле»
Разочаровывают и фактические неточности в отчете "Правовой инициативы". Там говорится, что женское обрезание в Дагестане поддерживается официальным духовенством, и в силу этого большая часть населения считает эти операции религиозной обязанностью.
Вот цитата: "В Дагестане более 90% населения следуют шафиитскому мазхабу. Видимо, логично будет предположить, что требование шафиитского мазхаба будет обязательным для подавляющего количества населения".
Но слово религиозных лидеров и имамов Духовного управления мусульман Дагестана (ДУМД) – не авторитет для большинства мусульман республики, а салафиты и вовсе критически настроены к делению на мазхабы (правовые школы) в исламе. Шафиитский мазхаб исповедуется приверженцами официального духовенства, в большинстве своем — аварцами. В салафитской же среде нет унифицированной позиции, но больше распространено мнение, что делать девочкам обрезание вовсе не надо, так как на то нет прямого указания Всевышнего.
А еще у нас есть и атеисты, и сторонники светскости, — а республику представляют так, что у нас все замотаны в черные одежды и внимают советам духовных лиц. Многим не понравилось, что между дагестанцами, исламом и практикой калечащих операций поставили знаки равенства.
Традиция против цивилизации
Что касается частей аварского сообщества, где обряд сохраняется, разоблачение темы там тоже вызвало болезненную реакцию, хотя и невидимую для посторонних. Объяснение простое — пришли чужаки и влезли со своим уставом не в свое дело, а в устоявшуюся традиционную местную жизнь. По большому счету — влезли под юбку. Локальный обычай стал широко известен, ударив именно по женщинам. Большинство из них предпочитает, чтобы тема оставалась внутри своего узкого круга.
Понятно, что люди напряжены, когда обвинения в варварстве, пусть и виртуальные, следуют уже не из далекой Москвы, а от собственных соседей.
При этом официальное духовенство, ДУМД, самую авторитетную часть которого составляют аварцы, действительно никогда не выступало за запрет и даже никогда не осуждала совершение таких операций. За эти месяцы ничего не изменилось. Более того, известна масса примеров, когда официальные СМИ духовного управления напрямую призывали делать обрезание девочкам, ссылаясь на полезность для здоровья женщины и обязательность с точки зрения ислама.
“Женское обрезание в Дагестане совершается с одобрения духовенства” - читайте выдержки из отчета "Правовой инициативы" на «Кавказском Узле»
Подобные призывы выглядят как чистая манипулятивная пропаганда и тиражирование безграмотности. Представим, что вы впервые услышали, что вашей дочке нужно сделать обрезание. Неужели вы не заинтересуетесь, какой орган обрежут или отрежут родному ребенку? Однако в агитационных документах духовных лиц вы никогда не увидите ответа на этот вопрос. Поэтому люди и обращаются к «знающему человеку», коим как правило, считается опытная женщина, которая уже провела ряд таких операций.
Бороться за просвещение
Официальная светская власть Дагестана предпочитает отмалчиваться и отмахивается от вопросов о женском обрезании, как от назойливой мухи. Глава республики Рамазан Абдулатипов даже выдал цитату, достойную стать мемом: «В программе «Единой России» женского обрезания нет».
Глава говорит, что к нему с этой проблемой никто не обращался. Зато обращаются в больницу его родного Тляратинского района, где, если верить отчету «Правовой инициативы», скрыто и анонимно проводят соответствующие операции.
Предложения, посыпавшиеся из Москвы, дагестанцев тоже не радуют.
Посадка в тюрьму до 10 лет? Обещанная прокурорская проверка? Для любого дагестанца или хотя бы человека, понимающего специфику нашего региона, понятно, что это не будет работать. Тем более, что все возможности карать уже есть в действующих российских законах.
Как вы хотите переубедить или наказать людей, сохранивших свою, пускай и варварскую по современным меркам традицию, в XXI веке?
Авторы доклада считают, что главная проблема в замалчивании…. И цитируют Пан Ги Муна: «Первыми шагами на пути полного искоренения практики калечащих операций на женских половых органах должны стать отказ от замалчивания и развенчание мифов, связанных с этой практикой».
Чтобы женщин не обрезали в Дагестане и действовала конституция РФ, чтобы регион приблизился к общепринятым представлениям о цивилизованности, нужно бороться за просвещение, а не только грозить посадками. А для этого нужны больницы, школы, беспристрастные суды, подходы к местным алимам, долгосрочная тщательная работа с людьми и специалисты, готовые обеспечить функционирование всего этого.
Со всем этим, особенно в труднодоступных горных районах, есть большие проблемы.