Рыбные страсти
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
Одним из своих недавних решений наше правительство ввело запрет на ловлю рыбы донными тралами приспособлением, способным нанести значительный урон фауне любого водоема. Но это предписание исполняется заезжими рыболовами не очень охотно. Дело в том, что по действующим у нас правилам рыболовства суда, оборудованные донными тралами, должны возвращаться домой, в данном случае в Турцию, и затем, избавившись от этого оснащения, приплывать обратно к местам промысла. У нас произошло всё наоборот. Тралы складированы в Абхазии, а суда отбыли на родину.
Есть два в корне различающихся представления о состоянии экосистемы абхазского морского побережья в связи с применением донных тралов. Прокуратура по экологическому надзору утверждает, что по ряду участков абхазской акватории побережья уже поздно говорить о спасении экосистемы путем запрета на использование донных тралов.
По ее информации, в период с 1999 года все абхазское дно было "протралено" 93 раза. За этот же период уничтожено около 757 миллиардов живых организмов. Только за последнюю путину уничтожено порядка 12 миллиардов организмов. Понятно, что собственно промысловая рыба составляет абсолютный минимум из этого числа. Но эта уничтоженная жизнь является экосистемой Черного моря, и необходима хотя бы для пополнения запасов рыбных ресурсов. Теперь ресурсам этим пополняться особо не с чего...
Самой промысловой рыбы, добываемой в Абхазии, сейчас осталось всего четыре вида из 22х некогда добывавшихся. Это барабуля, хамса, камбала и мерланг. Кстати, промышленный лов камбалы в советское время был практически запрещён.
Донный трал оборудование отнюдь не нов. Их применение было запрещено в ряде европейских стран, а именно, в Англии, Франции и Голландии еще в семнадцатом веке. У нас же до последнего времени на это не просто закрывали глаза. Даже наоборот, их применение фактически проходило под патронажем правительства в обход действующих правил рыболовства, где четко сказано о запрещении использования донных тралов.
Из всего этого становится ясно, что правительство давало зеленый свет использованию тралов, лишь декларируя благие намерения ограничить их применение. Скажем, в 2Q0O году из десяти турецких судов, промышлявших в наших водах, девять использовали донные тралы. В 2001 это соотношение составило восемь к пяти.
Большинство сейнеров так или иначе оборудовано разноглубинными тралами, которые очень легко в любой момент переделать в донные, просто навесив больше металлических конструкций.
Как считает прокурор по экологическому надзору РА Владимира Плевако, правительство в течение долгих лет не спешившее запретить применение донных тралов, пользовалось советами главного эколога Абхазии Романа Дбар. По словам Плевако, Дбар убеждал правительство в необходимости разрешить использование донных тралов заявлениями типа: "если им не дать ловить данными тралами, то они вообще не будут ловить". Также главный эколог страны стал автором доклада "Оценка запасов промысловых рыб у берегов Черного моря и расчет квот на рыбодобычу". В одном из пунктов этого доклада однозначно сказано, что донные тралы в абхазских условия применять можно. Требования экологической прокуратуры ввести в этот документ запрет на ловлю донными тралами были проигнорированы. Когда же потребовалось проверить, насколько опасно применение тралов для экологии побережья, возглавляемая Дбаром экологическая инспекция решила силами отдела мониторинга Гидрофизического института Академии наук Абхазии провести исследование, которое и должно было дать ответ на этот вопрос. Но начальником этого отдела являлся сам Роман Дбар,и теперь Плевако говорит, что "Дбар сам себе заказал проведение исследования, и сам же его и провел". В свою очередь правительство, принимая решение о разрешении добычи рыбы с применением донных тралов, руководствовалось результатами именно этого исследования и доклада Дбара.
Сам Роман Дбар видит ситуацию совершенно подругому. Он действительно утверждает, что иной возможности привлечь турецкие рыбодобывающие компании, кроме как разрешить ограниченное применение донных тралов, у нашей республики нет. Кстати говоря, по его словам, в докладе, которым пользовалось правительство при принятии решений по промыслу рыбы, нигде нет речи о необходимости использования донных тралов. В документе речь идет о минимизации последствий использования донных тралов, ввиду отсутствия другой альтернативы вести рыбный промысел. То есть, четко оговорены места, где разрешается ловить донным тралом, количество техники, его использующей и т. д.
Как говорит Дбар, все эти предписания на практике исполнялись. Кроме того, как он утверждает, объем рыбного промысла сегодня находится на уровне тридцатых годов прошлого века. Научно обоснованный объем лова рыбы без ущерба для экологии составляет 30 тысяч тонн, и из этого реально добывается лишь около десяти процентов.
Поскольку применение тралов разрешалось правительством, прокуратуре по экологическому надзору было бессмысленно когото ловить за их использование и возбуждать уголовные дела. Но одно уголовное дело все же появилось. Служба госбезопасности задержала турецкое судно, нарушившее условия лицензирования. Вопервых, сейнер не должен был использовать донный трал, а вовторых, не имел права ловить камбалу. Судно было отбуксировано в бухту, началось следствие. В ходе следствия и капитан корабля, и владелец фирмы "Алтын", которой принадлежал сейнер, заявили, что они изначально собирались ловить камбалу, о чем у них была договоренность с абхазской стороной... При осмотре судна выяснилось, что сейнер вообще не был приспособлен для лова других видов рыб кроме камбалы. Кроме того, оказалось, что у судна истек срок лицензии. Однако, несмотря на все это, Дбар, по словам Плевако, пользуясь своими полномочиями, дал разрешение на продолжение лова рыбы этим сейнером. Соответственно, турки выловили нужную им камбалу и спокойно отправились домой. Дбар же заявляет, что при этом Плевако почемуто забыл упомянуть о трех тоннах улова этого сейнера, которые были изъяты и неизвестно куда исчезли.
Почему так трудно купить рыбу?
При том, что рыбу отлавливают все эти годы в максимально возможном для наших условий количестве, на внутреннем рынке рыбы почти нет. А та, что есть, стоит очень дорого. Главная проблема в разнице цен на внутреннем и внешнем рынке. А по большому счету в том, что до сих пор властям не было особого дела до абхазского потребителя. Когда речь идет о большой разнице цен в Турции и Абхазии, не стоит думать, что наш бюджет получает доход за счет экспорта рыбы по мировым ценам.
Есть данные на 2001 год, предоставленные бывшим депутатом парламента Владимиром Кецба, возглавлявшим комиссию по использованию рыбных ресурсов. Государственный бюджет с килограмма хамсы получал 1.60 1.70, камбалы 60,барабули 6, мерланга 2.50. Все цены, естественно, в российских рублях. Более того, как раз в тот период ценовая конъюнктура на абхазскую морепродукцию претерпела некоторую катастрофу. Бюджет за счет экспорта рыбы стал получать фактически в два раза меньше по сравнению даже с 1999 годом. Крупнейшие компании, занятые ловом рыбы, заявили о резком снижении цен на турецком рынке, и на основании этого стали платить в абхазский бюджет в два раза меньше.
Вместе с тем, выяснилось, что никакого обвала цен в Турции не было, просто вызрела новая схема сотрудничества рыболовецких компаний с нашими бывшими властями. Реальная цена килограмма хамсы на турецком рынке, если перевести ее на удобную для нашего восприятия валюту около 25 рублей , а барабули 110 рублей . Это, кстати, оптовая цена. Выше мы уже написали, сколько получает наш бюджет с каждого килограмма этихвидов рыб...
Парадокс в том, что и эти ставки были снижены уже совсем недавно еще в два раза. Теперь с килограмма хамсы государство получает 85 копеек. Понятно, что во власти все эти годы у нас были не аскеты, и не пофигисты, которые почти бесплатно продавали рыбу заграницу. Разумеется, местные долевики этого бизнеса получали свою долю, и тот же килограмм хамсы обходился туркам в 78 рублей, барабули в 1720 рублей.
Абхазские участники бизнеса предпочитают получить свои деньги сразу, нежели заниматься продажей рыбы в Абхазии максимум по тем же ценам, но с большими хлопотами.
Впрочем, неверно будет думать, что при подобных мизерных суммах, которые получал наш бюджет за счет экспорта рыбы, абхазской стороной фиксировался весь улов. Сейчас никто не сможет точно сказать, какая доля рыбы уходила за границу левым порядком, не будучи учтенной абхазскими налоговыми органами. Перемещение иностранных судов в территориальных водах Абхазии никогда и никем не контролировалось. И это было еще одной причиной того, что экипажи сейнеров могли идти на любые нарушения договоренностей. Кроме того, рыболовецкие суда, работавшие по прямым договорам с министерством экономики, не проходили установленную процедуру регистрации и, соответственно, не входили в абхазское таможенное и налоговое пространство. Потому и трудно выяснить, какую рыбу они возили, и сколько за это должны были заплатить.
В прошлом году экологическая прокуратура провела рейд на российских судах, занимающихся промыслом в наших территориальных водах . Удалось проверить два судна и выявить ряд нарушений . Одновременно с этим были визуально зафиксированы еде два судна, которые вели рыбодобычу в запрещенных для лова местах.
Вряд ли стоит упрекать экологическую службу в коррумпированности и тотальном контроле над рыбным бизнесом, а экологической прокуратуре отдавать все регалии борьбы за порядок". Скорее всего, бизнес крышевался людьми близкими к властным структурам. Посмотрим, станет ли решение правительства о запрете использования донных тралов началом реальной борьбы за прозрачность рыбного бизнеса в Абхазии. На сегодняшний день у власти нет даже технической возможности проконтролировать исполнение этого предписания...
Антон Кривенюк
Опубликовано 25 марта 2004 года