Санитарный пояс
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
В марте прошлого года их объявили террористками. В сентябре - бесланскими шахидками. Две недели назад - обладателями бактериологического и химического оружия, готовыми его применить. Их фотографиями оклеены российские аэропорты, вокзалы и отделения милиции. Весь прошедший год днем они лечили беженцев, а по ночам вздрагивали от каждого звука за дверью: придут арестовывать или нет?
Они - это 14 ингушских врачей, сотрудниц американской гуманитарной организации International Medical Corps. Об этой чудовищной истории "Новая" уже писала осенью прошлого года. Тогда казалось, что после признания ошибки спецслужбами врачи, объявленные террористками, смогут наконец жить спокойно. Но нет - в середине февраля по России были расклеены свежие ориентировки. А в пятницу, 4 марта, "террористки" впервые за год выехали за пределы республики: президент Ингушетии Мурат Зязиков договорился об их встрече в Совете Федерации с Александром Торшиным и представителями МВД и ФСБ.
День, когда 14 законопослушных врачей оказались вне закона, - 5 марта прошлого года. Около четырех часов дня их срочно вызвали в офис. Руководитель бюро сказал: "Я, конечно, хотел бы поздравить вас с наступающим праздником. Но вынужден сообщить плохую новость: вы все объявлены в розыск как террористки, связанные со взрывом в метро...". Сначала они засмеялись: решили, что это странная американская шутка. Потом, когда он показал им ориентировку с фотографиями, продолжали смеяться - только уже истерически.
Педиатр Бирлант Шишханова узнала о том, что объявлена в розыск, накануне ночью. Московский родственник вызвал ее на переговорный пункт: "Ты помнишь взрыв в метро "Автозаводская"? Там висит твоя фотография - будто ты взорвала...".
Вскоре выяснилось, что выехать за пределы Ингушетии уже невозможно - на первом же посту арест гарантирован. У терапевта Тамары Яндиевой - проблемы со здоровьем, нужно пройти обследование, но она не может попасть даже в Ставрополь:
- Ну предположим, меня задержат только на трое суток. Но зачем мне, больному человеку на шестом десятке, такие переживания?
- Откуда ты знаешь, что отпустят? - перебивает ее Марем Юсупова. - Да через трое суток мы все признаемся, что в Ленина стреляли!..
Признаваться в покушении на Ленина никому не хотелось. "Террористки" пошли к председателю Народного собрания Ингушетии Махмуду Сакалову, и телеграммы от Сакалова полетели в Генпрокуратуру, МВД, ФСБ ...
- Я наконец получил ответы: врачи, оказывается, вовсе не находятся в розыске, ориентировки сняты, а появились они в связи с тем, что при проведении каких-то операций и обезвреживании боевиков были обнаружены их фотографии. А после взрыва в московском метро их объявили в розыск. На мой взгляд, это абсолютно незаконно. Нужно было для начала обратиться в республику, но мне в Москве сказали, что не хотели терять время. На фоне трагических событий решили, так сказать, опередить... А когда механизм срабатывает, его потом очень трудно запустить в обратном направлении, - говорит Махмуд Сакалов.
Насчет механизма - это верно. По официальной версии, фотографии 14 женщин были обнаружены в схроне убитого в Чечне боевика Хамзата Тазабаева. Помимо фотографий, там был список с их фамилиями, а напротив каждой фамилии - дата поступления на работу. И вот тут-то сбился нехитрый механизм: чеченское УФСБ, вместо того чтобы передать информацию о странной находке в Ингушетию, сразу же отправило ее в Москву. При этом никто не задался простым вопросом: если обнаружены фотографии и фамилии из личных дел сотрудниц IMC, то, возможно, их просто собирались похитить? Ведь они работают в американской организации...
После долгой переписки Сакалова с силовыми структурами, после звонков "террористок" по всем указанным в ориентировках телефонам силовики были вынуждены признать: произошла ошибка, розыск прекращен, ориентировки сняты. Летом начальник ГУВД Москвы Владимир Пронин даже принес свои извинения - и публично, и в письменном виде. Но тут наступило 1 сентября...
После захвата школы в Беслане в осетинских газетах вновь появились фотографии ингушских врачей. Только теперь фотографий было не 14, а 17: добавились фотографии Медни Мусаевой, Марьям Табуровой и Луизы Магомедовой, действительно находящихся в розыске. Врачей назвали шахидками, готовившими теракт в Беслане. Одновременно оказалось, что ориентировки на них по-прежнему висят по всей России. Их просто никто и не снимал - даже после извинений Пронина. И это понятно: кто такой московский милиционер Пронин для милиции Калининграда, Санкт-Петербурга или Волгограда? В областные и районные города так никто и не потрудился отправить информацию об ошибке спецслужб.
И началась настоящая охота на ведьм. Сестру педиатра Анны Ужаховой задержали в Дагестане, по дороге в Кизляр. Фамилии совпадали. "Вы ее знаете?" - "Да, это моя сестра, только она не террорист, а врач высшей категории, с 25-летним стажем". - "Ну так сделай вид, что ты ее не знаешь. Для тебя так будет лучше..."
У Фатимы Мальсаговой сестра учится в мединституте Санкт-Петербурга. Когда ее задержали в метро и показали фотографии, девушка сказала: "Да, это моя сестра, и вообще я их всех знаю, они врачи, а не террористки!". Ее долго допрашивали, но в конце концов отпустили. После той истории обзвонили всех своих родственников и попросили, если что, отрекаться от родства. Как показал опыт - не спасает.
Сестру Мадины Хутиевой задержали все в том же Санкт-Петербурге, в метро. Отвели в отделение. Девушка стояла насмерть и, разглядывая фотографию сестры, равнодушно говорила: "Понятия не имею, кто это. А что, фамилия просто распространенная". Милиционеры несколько часов внимательно рассматривали девушку: "Вроде у них уши похожи...".
Надо заметить: фактически у всех 14 женщин - очень распространенные фамилии. И ежедневному риску подвергаются тысячи людей. Однофамилицу Моти Могушковой Лиду задержали на вокзале в Ростове. Вместо извинений сказали: "Твое счастье, что ты тихо сидела. А если бы скандалить начала...".
За три прошедших после бесланской трагедии месяца "шахидки" написали больше 40 обращений. На звонки в МВД и ФСБ им отвечали: "Женщины, не мешайте работать, мы вас не ищем". А сообщения о задержаниях родственников и однофамильцев по всей России приходили каждый день. И тогда измученные "шахидки" обратились в суд.
14 декабря Назрановский районный суд признал действия МВД неправомочными. А негласно им посоветовали: носите теперь это решение суда с собой пожизненно, мало ли что бывает.
Совет оказался пророческим: 10 февраля в разных местах Москвы были вывешены свежие ориентировки. Об этом стало известно случайно: американский сотрудник московского бюро IMC увидел на двери торгового дома "Черкизовский" фотографии своих ингушских коллег с припиской: "Опасные террористки, владеющие химическим и бактериологическим оружием, готовят массовый теракт". Он достал фотоаппарат, его тут же скрутили сотрудники службы безопасности торгового центра. Секьюрити сказали, что ориентировку прислали из 101-го отделения милиции по приказу начальника отделения Хохлова. Женщины бросились звонить. Оказалось, Хохлов в отпуске. Зато рядом со стендом появился плакат: "Фотографировать запрещено".
И 3 марта "шахидки" пошли к президенту Ингушетии. Мурат Зязиков договорился: встреча с участием силовиков состоится у Александра Торшина 5 марта. В ней будут участвовать все 14 женщин. Почему у Торшина? Да потому, что в ноябре прошлого года, когда он приезжал в Ингушетию со своей комиссией по расследованию бесланской трагедии, наши дамы делегировали Марем Юсупову встретиться с ним и попросить о помощи. Торшин возмутился и обещал помочь. В феврале ситуация изменилась. Но - к худшему.
Если раньше открывали дверь в любое время суток - к врачам всегда стучатся, не глядя на часы, - то теперь не открывают вообще. Если ночью по трассе идет БТР, Хава Долгиева смотрит в окно: в направлении Грозного - значит, можно ложиться спать, а если свернет в сторону Назрани - опасно, нужно таиться. Я уже не говорю об осложненных родах и больных детях: две молодые женщины узнали о том, что они - террористки в розыске, на больших сроках беременности...
На самом деле история гораздо сложнее, чем кажется. Можно было бы все списать на милицейскую неповоротливость, но тогда почему в феврале пошла третья волна их преследования? Можно, наконец, предположить, что кто-то хочет скомпрометировать саму организацию. Хотя International Medical Corps работает в 40 странах мира и всего лишь помогает беженцам. Он не дает грантов и не распределяет жилье, а всего лишь, если кратко сформулировать, раздает таблетки от кашля.
Вся эта история похожа на хитроумную многоходовку. В региональном отделении IMC работают и русские, и чеченки. Но только наши "фигурантки" - ингушки. Более того, 13 из 14 - ингушки, а одна - Бирлант Шишханова - чеченка, которая носит ингушскую фамилию. И при таком раскладе получается, что многоходовка должна скомпрометировать ингушей: "Если у них там врачи террористы, то что говорить обо всех остальных?". А ответа на вечный вопрос "кому выгодно?" нет ни у кого, кроме создателя этого лабиринта, по которому уже целый год бродят в растерянности 14 женщин вместе со своими родственниками и даже однофамильцами.
4 марта им было очень страшно выходить из самолета в Москве. Гарантии, что их не арестуют прямо в аэропорту, не было. К счастью, микроавтобус, присланный постпредством Ингушетии в Москве, встречал прямо у трапа. И встреча с Торшиным прошла вроде бы в целом успешно. Но даже если на этот раз признание ошибки дойдет до каждой крестьянской избы, на самом деле нет никакой гарантии, что еще через три месяца их не обвинят в организации терактов 11 сентября в Нью-Йорке. Механизм-то запущен. И, судя по всему, не просто так.
"Снимите с нас этот тяжелый крест!" - потребовали ингушские женщины-врачи, прибывшие накануне 8 Марта в Москву на встречу с вице-спикером Совета Федерации, председателем Комиссии по расследованию теракта в Беслане Александром Торшиным. На проходной в Совете Федерации гостей чуть не арестовали.
Почему целая республика целый год не могла отмыть от страшного подозрения уважаемых врачей? Кому понадобилось прилепить женщинам такое опасное клеймо? Зачем?
Двенадцать празднично одетых женщин (двое не приехали - находятся в декретном отпуске) около двух часов оправдывались перед сенаторами, представителем Уполномоченного по правам человека, ответственными чиновниками МВД и ФСБ, что они - не шахидки, и выглядели растерянно и беспомощно, как и каждый, кто берется доказывать, что он - не верблюд.
"...В детсадах наши портреты висят, нами детей пугают...
...Мне пятьдесят, я выросла при советской власти и помню, что тогда, прежде чем человека опозорить, устраивали проверку...
...Когда я узнала, что на Черкизовском рынке вишу, всю ночь не могла уснуть, мысленно со своими близкими прощалась...".
На столе перед каждым участником встречи - копии писем в защиту врачей и ответы из МВД и ФСБ. В ответах повторяется одна и та же легенда: "...в январе 2004 года в Грозном из схрона, принадлежавшего боевикам, наряду с оружием и боеприпасами были изъяты фотографии 14 женщин с неполными установочными данными (фамилия и имя). Согласно достоверным сведениям, изъятые предметы принадлежат Х. Тазабаеву, руководителю террористической группы, активно использовавшей террористов-смертников. В связи с произошедшими взрывами в московском метрополитене в феврале т.г., а также сложной оперативной обстановкой накануне выборов президента РФ... органами внутренних дел предпринимались все необходимые меры по предотвращению...".
Присутствующий на встрече сотрудник ФСБ повторяет вслух эту же версию, но ему, кажется, неловко выслушивать законные обиды "шахидок". Зато заместитель министра МВД А.Л. Еделев, вспомнив, очевидно, что лучший способ защиты - нападение, вдруг заявляет оскорбленным женщинам, что это они его, представителя нашей славной милиции... оскорбляют. Зачем они говорят, что придется жаловаться в Страсбургский суд? "Мы что, гражданское общество будем строить или в Страсбург жалобы писать?!". И неужели, мол, непонятно, что каждая бумага рождает еще кучу других бумаг? Зачем же дальше наращивать этот бумажный ком? На вопрос: "Когда будет дана команда всем линейным отделам милиции уничтожить в их компьютерах сведения о "деле врачей"?" - замминистра определенно ответить не может. Зато в заключение почему-то призывает женщин занимать активную гражданскую позицию.
Женщины сетовали: "Вам не понять нашу боль...". Их утешали тем, что все-таки провокатор, передавший фотографии в органы (оказалось, что это снимки из личных дел), не добился своей цели. Они как работали в американской организации, так и работают. И разжечь конфликт между ингушами и осетинами той публикацией в осетинской газете "Слово", к счастью, не удалось.
Но кто же этот "провокатор"? Почему он выбрал именно женщин-врачей? Если же главной целью было разжигание межнационального конфликта, значит, тот провокатор продолжает дьявольский сценарий, разыгранный на подмостках бесланской школы? Стоит его поймать - и можно будет выйти на режиссеров-заказчиков.
В интернете и сейчас вывешены те самые фотографии "разыскиваемых шахидок", а сотрудники спецорганов заявляют, что к Всемирной паутине они никакого отношения не имеют и бессильны пресечь распространение дезинформации. Неужели же наши спецорганы действительно так бессильны или, может быть, они должны искать провокатора в собственных рядах?
"Они не бессильны, они просто ленивы и некомпетентны", - говорит член совета ПЦ "Мемориал" Светлана Ганнушкина. Она считает, что ингушским врачам еще повезло: их много, и с ними трудно расправиться. А вот, к примеру, такие одиночки, как чеченская студентка Зара Муртазалиева, приехав в Москву, "попадают в безвылазный капкан". Ганнушкина, организующая защиту Муртазалиевой в суде, хорошо знает ее дело и твердо убеждена, что обвинение в подготовке террористического акта - грубая фальсификация. Чтобы, ничего толком не предпринимая, изображать бурную деятельность.
...Ингушские женщины уезжали из Москвы удрученные: "Кто даст гарантию, что при очередных выборах или каком-то ЧП наши фотографии снова не понадобятся и не появятся на заборах? Мы чувствуем себя как постовые на дежурстве...".
Через проходную Совета Федерации им помог пройти сенатор Костоев, а то ведь милиционер, взглянув в компьютер, был бы обязан их арестовать.
До чего ж мы беззащитны, думала я, глядя им вслед. Платим огромные налоги государству, надеемся, что службы безопасности действительно охраняют нашу безопасность. Думаем, что они владеют какими-то профессиональными тайнами. А вся их тайна, получается, в том, что по старой советской традиции все мы, граждане, ходим у них на подозрении и в любую минуту каждый из нас может "угодить в компьютер". И не потому ли настоящие террористы так успешно совершают свои чудовищные преступления, что их просто никто всерьез не ловит?
Ирина Халип, Лидия Графова
Опубликовано 10 марта 2004 года