Тюрьма и мать

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Татьяна Рудакова говорила о нечеловеческих условиях в российских тюрьмах. За что и пострадала.

Татьяна Рудакова, лидер краснодарской общественной организации «Матери в защиту прав задержанных, подследственных и осужденных», на днях отстояла свое честное имя в суде. Ее публично обвинили в том, что по инициативе «воров в законе» и на деньги криминального «общака» она будто бы готовила «вооруженный бунт в одной из колоний Адыгеи». Так руководство Управления исполнения наказаний (УИН) республики отреагировало а многочисленные протесты женщин – родственниц осужденных против бесчеловечного обращения с заключенными.

О Татьяне Рудаковой, которая уже три года возглавляет женскую правозащитную организацию, говорили и писали разное. Сразу после создания организации в 2001 году местные газеты сообщили, что Рудакова – дважды судимая воровка. Обвинение оказалось абсолютно лживым, и журналистам пришлось извиняться перед Татьяной. После того как группа матерей осужденных вышла с плакатами к воротам колонии в поселке Тлюстенхабль Республики Адыгея, требуя прекратить пытки и издевательства над заключенными, в газете «Советская Адыгея» появилась статья руководителя пресс-службы УИН Республики Адыгея. Автор материала с пугающим названием «Арсенал вблизи колонии» обвинила женщин в попытке организовать массовые вооруженные беспорядки в колонии. Как сообщал представитель УИН, после отъезда участниц пикета рядом с ограждением колонии был якобы обнаружен лаз, в котором находились винтовка с патронами, обрез двуствольного ружья, а также самодельные взрывные устройства.

Татьяна Рудакова сочла публикацию оскорбительной и подала иск в Майкопский городской суд о защите чести, достоинства и деловой репутации. Суд полностью удовлетворил претензии правозащитницы, обязав пресс-службу УИН Адыгеи опубликовать опровержение и выплатить ей 50 тыс. рублей в качестве компенсации за нанесенный моральный вред. Правда, республиканское тюремное ведомство не спешит выполнить решение суда и теперь оспаривает его в вышестоящей инстанции.

«Власти и Краснодарского края, и Республики Адыгея нас не слышат – нам приходится разговаривать с ними на языке пикетов и митингов, – сказала «НИ» Татьяна Рудакова. – За три года существования нашей организации мы так и не смогли попасть на прием к губернатору Александру Ткачеву. Между тем женщины из нашей организации провели более двух десятков акций, пытаясь привлечь внимание общественности к грубейшим нарушениям прав человека, которые ежедневно допускаются сотрудниками правоохранительных органов. В отместку за это нас пытаются изобразить преступницами и агентами влияния криминалитета».

Татьяна Рудакова считает, что должностные лица реагируют на протесты женщин только в том случае, если за матерей задержанных заступаются известные московские правозащитники. Летом в Краснодарский край приезжал уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин. Узнав о конфликте правозащитной организации с руководством УИН, он попросил начальника управления Алия Самогова извиниться перед участницами пикета в Тлюстенхабле, которых сотрудники милиции несколько раз незаконно задерживали. На встрече с участием известных российских правозащитников полковник внутренней службы Самогов передал матерям заключенных свои извинения и пообещал сотрудничать с ними. Однако стоило московским гостям уехать, все вернулось на круги своя – об обещанном сотрудничестве с правозащитниками в УИН тут же забыли, а матерей осужденных опять начали публично клеймить позором. Так, например, участвовавших в пикете матерей и жен заключенных газета «Советская Адыгея» скопом охарактеризовала как «уголовниц, отрицательно характеризовавшихся по месту отбывания наказания».

Сергей Перов

Опубликовано 20 декабря 2004 года

источник: Газета "Новые Известия"