Чеченский подарок
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
Когда принималось решение о первой чеченской кампании, тогдашний секретарь Совета безопасности России Олег Лобов якобы произнес: "Нам нужна маленькая победоносная война..." Верится с трудом: вряд ли кто-то не понимал, что войсковая операция простой не будет.
Иначе почему министр обороны Павел Грачев твердил на заседаниях Совбеза о неготовности войск?! Соблазнила не кажущаяся легкость похода - были иные резоны. Политические и экономические. Вовсе не обязательно государственные.
И в марте 1999-го никто не произносил этих слов: слишком серьезные люди принимали решение о второй войне, не могли они мыслить столь примитивно. Март 1999 года - это не описка, не оговорка. Сергей Степашин, тогдашний министр внутренних дел и член Совета безопасности РФ, в январе 2000-го в интервью "Независимой газете" признал: "План активных действий в этой республике разрабатывался начиная с марта. И мы планировали выйти к Тереку в августе-сентябре. Так что это произошло бы, даже если бы не было взрывов в Москве". А ведь никакого вторжения в Дагестан еще не было и в помине.
Кто-нибудь наверняка возразит: "И что? Разве эти ичкерийцы к тому времени не переусердствовали в своих постоянных налетах на сопредельные территории, угонах скота, перестрелках, похищениях людей и торговле ими, измывательствах над заложниками?!" Все вроде верно. И 5 марта прямо в самолете в грозненском аэропорту Северный захватили генерала Геннадия Шпигуна, представителя МВД России. И Степашин предъявил ультиматум Грозному: найти и вернуть, а не то... В том же марте в Северную Осетию перебрасывают тактические ракетные комплексы "Точка-У" - те самые, которые били по чеченским населенным пунктам с октября 1999-го и на применение которых санкцию дает только Верховный главнокомандующий. Могут ли ракетные комплексы иметь отношение к поискам генерала Шпигуна? Или к отражению набегов похитителей скота на Ставрополье?! А 2 марта (еще до захвата Шпигуна) главкомом ВВ МВД стал генерал Вячеслав Овчинников, у которого еще со времен первой кампании репутация предельно жесткого "ястреба". Кроме того, 28 марта, оказывается, российские ударные вертолеты с полной боевой нагрузкой на предельно низких высотах весь день летали над Чечней, имитируя атаки с воздуха. Тренировались? Тогда же началась переброска в Дагестан частей морской пехоты, уже традиционно у нас воюющей в горах. И ведь они потом появились в Чечне - но не тогда, когда надо было отражать вторжение Басаева и Хаттаба, а много позже. СМИ всех этих странностей как будто не замечали.
Может, просто хватало важных тем? Ведь именно в марте начались скандалы, чуть не до основания сотрясшие Кремль. Генеральный прокурор Юрий Скуратов отказался уходить в отставку. 16 марта кассета с похождениями "человека, похожего на генерального прокурора", оказывается в Совете Федерации, а поздно вечером - в телеэфире. 19 марта отправлен в отставку глава администрации президента и секретарь Совета безопасности генерал Николай Бордюжа: не смог нейтрализовать Скуратова.
В администрации его сменяет Александр Волошин, а в Совете безопасности - Владимир Путин, сохранивший за собой и пост директора ФСБ. А тут еще и операция НАТО на Балканах - тоже для Кремля не подарок. Хотя бы уже потому, что операция эта резко усилила позиции "ястребов", особенно в форме.
Такой месяц выдался, что воевать ельцинской команде приходилось на нескольких фронтах: Скуратов со своими разоблачениями и обысками "семейных" фирм; не принявший его отставку Совет Федерации; Дума, готовящая импичмент; Лужков, призывающий президента досрочно уйти со своего поста. Военные хотят воевать с НАТО в сербском окопе, а вовсе не с чеченцами; цены на нефть падают; Баку напоминает, что Россия не выполняет своих обязательств по обеспечению транспортировки каспийской нефти в Новороссийск, а потому грозит заворачивать потоки на южный маршрут - в обход России...
На этом фоне война с Чечней выглядела бы просто подарком судьбы: и отвлекала бы от проблем суетных, и рейтинг бы кому-то подняла, и был бы повод для введения ЧП. Проговорившись о сценарии, Степашин ничего не сказал о том, почему операция изначально планировалась именно на август-сентябрь 1999-го. Если речь идет о воспитательной акции, то зачем медлить и полгода готовиться? Ответ напрашивается сам собой: лишь военный успех августа-сентября теоретически можно успеть разыграть, например, на думских выборах... И чем больше всматриваешься в этот план, тем лучше понимаешь, как мало в нем собственно военного. Если переходить Терек, штурмовать Грозный и идти в горы никто не собирался, то вся операция теряет смысл. Ведь "санитарный кордон" по Тереку вообще никаких задач безопасности не решал: чеченские формирования, отойдя за Терек, сохранили бы и базы, и человеческий ресурс.
Трудно представить, чтобы в Генштабе планировали зимовку на Тереке. Войска в чистом поле развертывать и подвергаться постоянным атакам, обстрелам и рейдам?! Это же в два счета разложит и организм поздоровее российской армии, и ни один генерал в здравом уме на такую зимовку не пойдет (не говоря уж о том, каких колоссальных денег это стоит). И, быть может, главное: терекский рубеж не решал той задачи, о которой вслух не говорили, - он не обеспечивал безопасности для транспортировки каспийской нефти из Баку в Новороссийск через Чечню.
Конечно, речь шла об операции с установлением полного контроля над территорией республики. Но к масштабной схватке Россия явно не готова, подождать бы, скопить силы... И пошел информационный шум. 6 апреля в Курском районе Ставропольского края из засады расстреливают четверых милиционеров.
8 апреля Сергей Степашин заявляет: "Бандиты с той стороны перешли к открытым провокациям". И "меры, которые мы примем, будут адекватными". 9 апреля он уже ссылается на оперативные данные, согласно которым чеченские террористические группы планируют диверсии в различных регионах России.
Четырнадцатого апреля положение на Северном Кавказе обсуждают в Совете безопасности. В тот же день Владимир Путин сообщает: главной причиной дестабилизации обстановки в регионе являются бандформирования, скрывающиеся на территории Чечни. И в этот же день ВВС России начали широкомасштабные "плановые" учения, в том числе по отработке тактических приемов нанесения ударов по наземным целям. Утверждалось, что это была демонстрация силы в ответ на натовские бомбежки Югославии, а в действительности отрабатывали именно то, что вскоре применили в Чечне. С конца мая российские вертолеты уже наносят удары по чеченским таможенным и пограничным постам.
Девятого июня Владимир Рушайло, сменивший Степашина на посту главы МВД, направляет письмо в Министерство региональной и национальной политики, в котором сообщает, что в Чечне идет геноцид русского населения. 21 июня министерство выдает документ с фактами, подтверждающими геноцид. А на дагестанской границе посты внутренних войск начинают открывать огонь по любым вооруженным чеченцам без предупреждения. Им отвечают тем же. Попытки Грозного объясниться
с Москвой тщетны: когда слышать не хотят - не услышат.
Тридцатого июня Владимир Рушайло заявляет, что дал приказ наносить превентивные удары по любым скоплениям боевой техники и вооруженных людей в районе "условной границы"
с Чечней. В тот же день оперативная группировка внутренних войск на Северном Кавказе усилена моторизованными частями в Ставропольском крае, Ингушетии и Дагестане. Прикрытие раскручиваемой операции "Наследник" просто образцовое: еще немного - и к осени все будут говорить только о Чечне... А рейтинги Примакова и Лужкова все равно растут...
Шестнадцатого июля Генпрокуратура посылает в Швейцарию запрос по делу фирмы "Мабетекс" и ее связей с управляющим делами президента Павлом Бородиным. На следующий день в Москву прилетает посланец Масхадова министр госбезопасности Чечни Турпал-Али Атгериев - чтобы убедить людей в Доме правительства, что Грозный готов к компромиссу. Но во Внуково его встречают оперативники ФСБ с наручниками. Взбешенный действиями Лубянки, премьер Степашин лично приказал освободить Атгериева. Но в свете такого скандала ни о каких тайных переговорах Масхадова с Москвой и речи быть не могло. Неугомонная прокуратура приступает тем временем к выемкам документов в рамках дела "Аэрофлота"... После такого афронта остается только одно - воевать. И чем быстрее, тем лучше.
Чеченские отряды входят в Дагестан 2 августа. Но вплоть до 7-го федеральные войска их как бы не замечают. На просьбы главы Дагестана Магомедали Магомедова о помощи начальник Генштаба Анатолий Квашнин реагирует с олимпийским спокойствием, убеждая, как свидетельствует генерал ФСБ Александр Михайлов, тогдашнего премьера: "Магомедов сгущает краски. Ситуация сложная, но не смертельная. Мы сейчас бандитов там вычистим".
Боевиков словно приглашали: входите, никто вас не тронет, ввяжитесь поглубже... Похоже, быстротечная и локальная операция в горах Дагестана с планами Генштаба не вязалась. Требовалось нечто иное. И так ли уж случайно, что в стороне оказался министр обороны маршал Игорь Сергеев? Ведь и предыдущая военная акция - бросок в косовскую Приштину - тоже готовилась и через голову министра обороны, явно не тяготеющего к авантюрам, и даже через голову Верховного главнокомандующего. Однако Дагестан - иное дело: очень уж он удачно вписался в планы кремлевской администрации, давая прекрасный повод для реализации победного марша до Терека.
Баталия в Дагестане затянулась, почти ни на балл не повысив рейтинга Путина. А вот рейтинги его оппонентов росли: "маленькая победоносная война" в Дагестане и проблем Кремля не решила, и не дала весомого казус белли для "стояния на Тереке". Опросы общественного мнения показывали, что воевать в Чечне россияне еще не готовы. И были взрывы... После них (а точнее, с октября, после ввода войск) рейтинг решительного премьера резко рванул вверх. Войска введены, и ни о каком "стоянии на Тереке" уже и речи быть не может: генералы не затем согласились подыграть Кремлю, чтобы остановиться на полдороге. Колесо закрутилось.
Басаев с Хаттабом пришли в Дагестан по своему плану. Но ведь пришли, прошли и спокойно ушли. В самом деле, как использовать чеченский фактор в операции "Наследник", если убрать их точечным ударом? Лучшего подарка Кремлю, чем преподнесенный Басаевым, тогда и придумать было сложно.
С лета 2000-го война в Чечне как инструмент решения разного рода проблем вряд ли необходима. Не нужны Кремлю все эти кризисы с заложниками, фугасы на коммуникациях и шахидки на столичных улицах. Но к этим "издержкам" кремлевские умельцы приладились и используют почти любую кризисную ситуацию. "Норд-Ост"? Получите новый виток закручивания гаек на ТВ. Беслан? Пора назначать губернаторов из Москвы.
Но тем не менее очевидно, что для Кремля чеченская война выработала свой внутриполитический ресурс полностью. И даже в качестве ширмы для разного рода инициатив по укреплению разного рода вертикалей она не нужна. Власть укрепилась настолько, что уже и без повода обойдется, если что еще укрепить надумает. Только вот выпущенного из бутылки джинна загнать обратно невозможно: управляемых войн не бывает.
Владимир Воронов
Опубликовано 3 декабря 2004 года