Выйти на площадь...?
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
Антитеррористический митинг начался с опозданием и с минуты молчания - первого и единственного действа, которое соответствовало серьезности и тяжести момента. Остальное уместилось в полчаса (митинг свернули раньше заявленного срока). Уместились клонированные речи vip-персон с обязательными заклинаниями: "Будьте бдительны...", "Мы едины...", "Президент правильно сказал, что...", уместились вытащенные из запасников "Идущих вместе" плакаты типа: "Детям - мир и солнце", "Наше дело правое, победа будет за нами", "Россию не поставить на колени"...
Да и сам митинг был пресный, как буханка хлеба, в которую забыли добавить соль. Такое даже хавать невозможно, а есть - и подавно. Пипл и не хавал. Потому что у этого митинга не было бешеной энергетики манифестаций конца 80-х, отчаянной радости августовских дней 91-го, угрюмой решимости октября 93-го, осознанной обреченности выступлений в поддержку НТВ весны 2001 года.
И все-таки этот митинг на Васильевском был узнаваем. Он пришел из каких-то советских приснопамятных времен с их "Свободу Лумумбе!" или "Мы с тобой, товарищ Лучо!". Дежа вю.
А реальность материализовалась в лице мятежного офицера Терехова, который всучил мне листовку с призывом "Русский!", из которой я узнал, что "национализм - это любовь к своей нации!", и вычитал несколько требований, например: "Русским работникам умственного и физичес. (так в листовке. - В. Я.) труда - достойные условия труда и оплаты" или "Перекрыть путь в Россию нерусским мигрантам! Ни одного "черного" или цветного иммигранта на нашей земле!". И это на митинге солидарности с осетинами. Ну-ну...
Такими митингами не то что террор - погромы на рынках не остановить. В довершение ко всему дозвонились бывшие одноклассники из Екатеринбурга: мол, тоже были на митинге, выпили. "Помянули?" - неожиданно для себя спросил я. В ответ - долгое, тягостное молчание. Нельзя задавать таких вопросов, люди просто выпили, имеют право.
"Митинг закончен, расходитесь, соблюдайте порядок!" - вернул меня на Васильевский спуск милиционер с "матюгальником". Толпа разворачивалась спиной к Василию Блаженному и стекала вниз по Варварке. На Славянской площади она, рассеченная милицейскими заграждениями, поднималась к Политехническому и уходила в сторону Солянки. В следующее мгновение это и произошло...
Прорвав милицейский кордон, на пустынную Славянскую площадь выскочил человек - "лицо неславянской национальности", лет 35. Лицо вытащило из полиэтиленового пакета пластиковую бутылку, облило себя какой-то жидкостью и попыталось поджечь. Милиция, к счастью, была начеку. На мужика с бутылкой навалились сразу человек десять. Пока они его трамбовали, выяснилось, что ни у кого нет наручников. Тем временем через площадь с максимальной для его комплекции скоростью бежал пузатый полковник: в левой руке - рация, в правой - наручники. При этом он почему-то орал благим матом: "Снимать не давайте!!! Не давайте снимать!!!". Полковник увидел фотокора, удобно разместившегося рядом.
Фотокора тоже на всякий случай нейтрализовали и только после этого, подхватив несостоявшегося самоубийцу за руки-ноги, бегом понесли к стоявшим на другом конце площади милицейским фургонам. "Куда вы его тащите в толпу?!" - снова взревел бдительный полковник, имея в виду скопление бывших митингующих у милицейского заграждения. Стражи порядка остановились как вкопанные и положили мужика на асфальт. Оставшийся до фургонов путь он уже проделал самостоятельно. После чего его посадили на бордюр, подогнали поливальную машину и долго окатывали водой из брандспойта - отмывали бензин.
"Еще один придурок", - сказал кто-то из милицейского оцепления. Что он имел в виду?
И вообще, что мы наблюдали вечером 7 сентября в самом центре столицы: явление гражданского общества, о необходимости которого вдруг заговорил президент, или просто огромное стечение народа? Ответ каждый может поискать в себе.
Виталий Ярошевский
Опубликовано 9 сентября 2004 года