Дело "Норд-Оста" может лечь в архив, так и не став достоянием гласности

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

"Во всем касающемся Норд-Оста у многих журналистов есть только один интерес - "Кто и сколько отвоюет денег у государства? И удастся ли им это", - начал свое выступление Станислав Маркелов. - Ситуация просто дикая, потому что денежные вопросы - это вопросы второго, даже третьего плана. При том, что в государстве до сих пор не разрешены вопросы сохранения жизни заложников во время таких кардинальных действий, системы безопасности, последствий терактов, и, самое главное, никто не поднимает проблему предотвращения такого террористического акта. Раньше с категорией людей, которые готовы уничтожить и свою жизнь и жизнь заложников мы не сталкивались. Эта тема является основной. И именно поэтому я вошел в данное дело, именно поэтому работаю с теми людьми, которые оказались обиженными нашей властью и следствием. Они не требуют ничего противозаконного, я понимаю, что это борьба с бетонной стеной, но надо ее начинать. Иначе эта стена в последствии задавит нас".

Г-жа Лукашова поделилась с журналистами своими впечатлениями, которые сложились по ходу дела. Татьяна Владимировна до сих пор не уверенна, к чьей могиле она ежедневно подходит.
- После освобождения заложников по каналу ОРТ 26 октября 2002 года была показана видеозапись, где запечатлены освобожденные заложники. Я и все мои родственники увидели женщину, которая как две капли похожа на мою дочь. Но я не могу утверждать, что это именно она. А следствие мне не хочет помочь в этом разобраться. Где находилась моя дочь, я не знаю. Следствие меня убеждает, что женщина, изображенная на картинке - не моя дочь, а некая Брезгина Марина Николаевна. Свидание с ней мне не разрешают, так как это оговаривается тайной следствия. До сих пор непонятно, какой тайной. Мы не преступники, а оба потерпевшие. В любом следствии есть очные ставки, и я хотела бы с ней встретиться. Просто хочу ее видеть - это желание матери. Мне просто важно, где была моя дочь после штурма, какая была ей оказана помощь, как ее выявили, в каком состоянии она находилась. Что еще смущает, так это то, что о приметах моей дочери ничего сказано не было, хотя труп был не опознан. Я просто хочу, чтобы мне помогли разобраться.

Дело "Норд-Оста" очень трагичное. Со слов адвоката потерпевших, следователи ведут себя профессионально, и являются работниками очень высокого класса и категории. Но именно поэтому все критерии российского права рушатся об это дело. Люди сталкиваются с противодействием самой правовой системы.

- Я надеюсь, что нам все-таки удастся что-то предпринять, будет дана возможность дойти до какого-то итога, но самый обидный момент, что дело "Норд-Оста", просто-напросто "замнется", - подводя общий итог пресс-конференции, сказал Станислав Маркелов. - Вся работа ляжет в архив, как никому не нужная. К сожалению, чувствуется, что все идет именно к этому. Лишь бы никто не узнал правды.