Трагическая тишина вокруг Чечни
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
Лоик Баррикан, ответственный за деятельность организации "Врачи без границ" в Чечне, рассказывает о человеческой драме, которая разворачивается в маленькой кавказской республике и осуждает инертность западных стран относительно судьбы мирных жителей и беженцев.
В то время как мировые правительства не решаются противостоять смертоносной войне, которую российские войска ведут в Чечне, гуманитарные организации вновь призваны на помощь. Уже более трех лет чеченцы подвергаются истреблению, пыткам, похищениям и несанкционированным арестам. Более 15% населения уничтожено. Эти преступления признаются всеми и совершаются при попустительстве "мирового сообщества", которое имеет другие стратегические приоритеты в отношениях с Россией.
Возможно ли оказать помощь чеченским беженцам? В Ингушетии оказание помощи сопровождается постоянными скандалами: федеральные власти держат беженцев в плачевных условиях, чтобы заставить их вернуться в Чечню1. Давление на них усилилось еще больше после прихода к власти нового президента, г-на Зязикова. Мрачные приметы тому - исчезновения с последующими внесудебными казнями, воинские подразделения, расположенные рядом с лагерями беженцев. Лагерь Аки-Юрт и вовсе был ликвидирован в декабре 2002 года. Беженцев выселили, новые палатки конфисковали.
В конце января мы встречались со всеми семьями, живущими в лагерях беженцев в Ингушетии, общим количеством 16408 человек. Более 98% из них не пожелали вернуться в Чечню, 92 % назвали главной причиной этого - опасение за свою жизнь и жизнь своих близких. Официальные ингушские власти настаивают на том, чтобы мы разрушили 180 домиков, построенных для беженцев. Оказывается, помогать беженцам - незаконно. Именно по этой причине ингушские власти грозятся выгнать нас из республики. Вызовет ли это постановление ответную реакцию представителей гуманитарных организаций, можно ли надеяться, что европейцы прекратят делать вид, что верят в добровольное возвращение чеченских беженцев на родину? Маловероятно.
Осторожность и убеждение являются дипломатическими проявлениями пассивности, которая преподносится, как так называемая стратегия "мирного решения конфликта". Всякая твердая позиция в отношении России воспринимается истерично и не приносит выгоды. 24 марта, назавтра после "референдума" в Чечне, проведенного посреди войны, Доминик де Вильпен заявил Комиссии по правам человека в Женеве: "Мы надеемся, что референдум станет первым шагом на пути к политическому решению конфликта, единственной возможности покончить с насилием и терроризмом. Прекрасно осознавая проблемы, с которыми столкнулась Россия, мы просим ее впустить на территорию Чечни международные и гуманитарные организации". Уже не в первый раз гуманитарная помощь используется для маскировки решения бросить людей на произвол судьбы. Но в данном случае есть одно отягчающее обстоятельство - она осуществляет лишь мизерную часть заявленных целей, мало того, она сотрудничает с системой, которая угнетает население республики и держит его в невероятной нужде.
В деятельности гуманитарных организаций не должно быть несогласованности, они должны тщательно, шаг за шагом обсуждать свои действия в этом направлении и малейшие акции в отношении россйиских властей и местных пророссийских огранов власти.
Немногие, разве что комиссии ООН, готовы вступить в противостояние с Россией, чтобы защитить свое право оказывать гуманитарную помощь чеченскому населению. Но и их становится все меньше, поскольку США и Европа практически не оставляют им поля для маневров. Однако, если верить тому, что написано в программах комиссий и правозащитных организаций, может сложиться мнение, что все основные права (жизнь, жилье, вода, здоровье, образование...) выполняются на местах. Но из-за небезопасной обстановки никто, в том числе и "Врачи без границ", не отправляет международный персонал в кавказскую республику, и помощь, которая на самом деле доходит до чеченского населения, просто смехотворна.
Кроме того, существуют административные препятствия, в которых тонет любая инициатива. При этом используется достаточно гибкая тактика: речь идет о том, чтобы заставить сами правозащитные организации ограничить свои права. Постоянная опасность позволяет военным навязывать им вооруженные эскорты и ограниченное передвижение по территории республики. Последнее представляет дополнительную опасность и дает возможность российским войскам ограничивать, контролировать и направлять помощь в нужное место, а также препятствовать столь необходимым контактам с получателями гуманитарного груза.
Правозащитные и неправительственные организации живут в постоянном страхе. В любой момент их персонал может подвергнуться нападению и быть похищеннным. Судя по длинному, но отнюдь не полному, списку "инцидентов", эти опасения не безосновательны. Часть из них - дело рук российских военных, на чьей совести остальные инциденты. До сих пор остается тайной, кто подверг жестокому допросу сотрудников Красного Креста на одном из блокпостов, нападение на конвой Датского Совета по делам беженцам, похищение в июле 2002 года российской правозащитницы, представительницы российско-чеченского общества "Дружба" Нины Давидович, в августе того же года было похищение Арьяна Еркеля, главы миссии "Врачи без границ" в Дагестане, похишение двух водителей Красного Креста и недавно - еще двух сотрудников этой организации. Тот факт, что на протяжении девяти месяцев федеральные власти отказываться дать какую-либо информацию о судьбе Арьяна Еркеля, свидетельствует об их нежелании что-либо менять.
Опубликовано 6 августа 2003 года