Свидетели по делу Аджаматова не оправдали надежд следствия

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Очередной свидетель обвинения Парвиз Ахмедов заявил в суде о фальсификации представленных в материалах дела показаний против выходца из Дагестана Алихана Аджаматова, обвиняемого в содействии террористам. Ранее от своих показаний отказался свидетель Солихов.

Как писал "Кавказский узел", 13 сентября суд в Москве начал слушания по делу московского врача дагестанского происхождения Алихана Аджаматова. Суд счел преждевременной просьбу защиты вернуть на доследование дело о содействии террористический деятельности. Аджаматов отверг обвинения в финансировании терроризма, заявив суду, что переводы, которые фигурируют в деле о содействии террористический деятельности, не предназначались террористам, один из переводов был оплатой лекарств. 16 сентября в суде были допрошены четыре свидетеля обвинения. Один из них, Солихов, полностью отказался от своих показаний против Аджаматова, которые дал на предварительном следствии.

На судебном заседании во 2-м Западном окружном военном суде в Москве 30 сентября завершился допрос одного из главных свидетелей обвинения. В зале суда присутствовало более десятка родных и близких Аджаматова, передал корреспондент "Кавказского узла". 

В начале были оглашены показания свидетеля Орешкова, который находится под арестом в Сирии. Он привлечен к уголовной ответственности по законам Сирийской Арабской Республики, но ещё пока там не осужден. Российский следователь во время предварительного следствия по делу Аджаматова выезжал в Сирию для допроса арестованного. 

Орешков - русский, родом из Иванова, принял ислам, был женат на уроженке Ингушетии, следует из материалов дела. Сначала они жили в Египте, в 2013 выехали в Турцию, а к 2014 году Орешков оказался в Сирии. Единственный перевод Орешкову был осуществлён Аджаматовым в 2012 году на сумму 1650 рублей. В показаниях Орешкова говорится, что во время разговора по скайпу тот сообщил Аджаматову о своём пребывании в Сирии, и Аджамтов перевёл ему деньги.

Показания Орешкова были оглашены в нарушении норм Конституционного суда РФ и ЕСПЧ, считает адвокат Аджаматова Умалат Сайгитов. "У стороны защиты возможности допросить этого человека не было. Суд не удовлетворил это ходатайство защиты. Сторона защиты была выключена из процесса и не могла рассмотреть это доказательство (показания Орешкова) с точки зрения достоверности. А вопросы по достоверности и правомерности показаний Орешкова есть. Так, в протоколе допроса, когда Орешков опознал по фотографиям Аджаматова, в качестве понятых были граждане Сирии. Мы заявили суду, что граждане иностранного государства не могут быть понятыми по делу, потому что понятой должен понимать и уметь писать и читать по-русски, чтобы делать замечания в протокол. По крайней мере, доказательств того, что эти понятые владели русским языком и русским письмом, представлено не было. Кроме того, на понятого возлагаются определённые обязательства в соответствие с законодательством России, и поэтому не ясно, каким образом можно возлагать такие обязательства на гражданина другого государства, который находится за пределами России", - пояснил он корреспонденту "Кавказского узла".

По словам адвоката, для опознания Орешкову наряду с фото Аджаматова были предоставлены фотографии иных лиц с ярко выраженной "арабской внешностью", то есть подсудимый сильно выделялся на их фоне.

Сам Аджаматов перевод на 1650 рублей объяснил оплатой за книги на арабском языке, которые были им заказаны из Александрии в Египте, отметил адвокат. "И перевод был сделан в Египет задолго до того, как Орешков оказался в Сирии", — сказал Сайгитов.

Свидетель обвинения Парвиз Ахмедов, которого начали допрашивать 17 сентября и продолжили сегодня по видеосвязи из СИЗО Лефортово, заявил, что он не давал показаний от 24 января 2020 года с оговором Аджаматова, они сфальсифицированы. Ахмедов вспомнил лишь то, что ему давали подписать какие-то документы с ознакомлением с обвинением и досудебное соглашение, которое в итоге не состоялось.

Эти показания были оглашены прокурором, в них Ахмедов говорил о некой цепочке финансирования, в которую наряду с Аджаматовым входили еще двое ранее осужденных — Солихов и Халимов. Но знакомство с последними Ахмедов на суде отрицал.

"Этих показаний не было. Ко мне следователь и сотрудники ФСБ приходили. Но не было адвоката. Я прошу суд посодействовать и сделать запрос в СИЗО, чтобы узнать, кто ко мне приходил 24 января 2020 года, был ли адвокат, и была ли следователем принесена компьютерная техника. Учитывая, что показания напечатаны, а не записаны от руки, вероятно, это делали на компьютере. Следователь приходил с сотрудниками ФСБ. То, что это сотрудники ФСБ, они сами говорили, и следователь их так представлял. Он давал познакомиться с обвинительным заключением, где меня обвиняли по статье 205.4 (организация террористического сообщества и участие в нем), и еще какой-то документ, который они назвали "досудебным соглашением", и я подписал его, не глядя", — рассказал Ахмедов.  Свидетель считает, что с реализацией досудебного соглашения "его обманули".

Ахмедов заявил также, что никакого отношения ни он, ни "этот человек" (Аджаматов) к терроризму не имеют. "Следствие сделало меня свидетелем по его делу, а его — свидетелем по моему (делу). При этом я подтверждал самые первые свои показания, которые давал в начале своего следствия. В них я говорил, что занимался переводами и обменом валют, пребывая в Египте", — продолжил Ахмедов.

Следователь не включил первые показания в дело, заметил  Сайгитов и попросил свидетеля вспомнить их. "В первых показаниях я рассказал о том, что приехал в Египет с женой как турист. Я остался в Каире, поступив на обучение в университет Аль-Азхар. В Египте у меня родился сын, и помимо учебы я вынужден был работать. Зарабатывал на обмене валют и на переводах денег, а потом и на продаже лекарств. В первичных показаниях я не упоминал Аджаматова, так как не мог помнить всех, кто переводил или кому переводил деньги. Тем более, я не мог помнить полностью все исходные данные своих контрагентов, как это записано в оглашенных показаниях. Бабаев и Рзаханов жили со мной по соседству в студенческом городке в Каире, они тоже были студентами Аль-Азхара. Они занимались лекарствами и неоднократно делали переводы через мою карту, обменивали деньги. К примеру, кто-то из них говорил, что тебе переведут деньги за лекарства, и потом мы считали курс, и я отдавал деньги в местной валюте. При этом не говорили конкретно, кто переведёт", — пояснил Ахмедов.

Адвокат Аджаматова Самир Алиев уточнил у свидетеля, приводил ли он полные данные Аджаматова на допросах. Ахмедов ответил отрицательно, пояснив, что невозможно помнить, кто переводил деньги даже по прошествии недели, а не то что через шесть лет.

Так как Ахмедов уже осужден по статье 205.4 УК РФ, и приговор вступил в силу, то суд может принять это как преюдицию для подтверждения вины Аджаматова, сказал Сайгитов после заседания. "Хотя по российскому законодательству преюдиции не существует, но суд склонен учесть, что судебный приговор в отношении свидетеля имеется, соответственно принимается, что он виновен. А в приговоре суда Ахмедову как бы закреплены его криминальные отношения с Аджаматовым. И суд часто принимает этот довод обвинения. В то же время в суде Ахмедов тоже заявлял, что оговорил Аджаматова в надежде на досудебное соглашение, которого не было. То, что свидетель отказался от своих показаний на суде или заявил о их фальсификации, может иметь значение для Европейского суда по правам человека", — указал адвокат.

По мнению Сайгитова, доводом для признания недопустимым доказательством показаний Ахмедова может также служить неознакомление его с сутью статьи 51 Конституции РФ, в соответствии с которой он мог отказаться свидетельствовать против самого себя. По этому поводу было заявлено ходатайство.

Сегодня также планировался допрос свидетелей защиты Романа Бабаева и Романа Рзаханова, которые были контрагентами Аджамтова, но "суд устал" и перенёс допрос на следующее заседание, которое намечено на 1 октября.

На предыдущем заседании (17 сентября) выступали свидетели защиты — его друг Рамазан Рамазанов и родная сестра Замира Аджаматова. Они дали показания, в которых положительно охарактеризовали Аджаматова, рассказал адвокат.

Близкие Аджаматова уверены в его невиновности

Замира Аджаматова рассказала корреспонденту "Кавказского узла", что их семья уже 20 лет проживает в Москве. "Алихан младше меня на 12 лет. Вырос он у меня на руках... Алихан здесь (в Москве) вырос. Закончил Сеченовский медуниверситет. Здесь же женился", — сказала она.

По словам сестры подсудимого, для их семьи эта история стала неожиданностью. "У нас в семье очень близкие, доверительные отношения. Дома мы не обсуждали какие-то радикальные темы. Я сама экономист, сейчас ухаживаю за мамой. Один наш брат, который раньше жил с ней, умер. Отец тоже ушел из жизни. У Алихана всё было гладко и ровно. Никаких проблем не возникало. Всё, что случилось с Алиханом — это "сценарий органов". Вероятно, он им был "удобен" для разработки... Ходит с бородой, посещает мечеть", — предположила Замира Аджаматова.

Роман Рзаханов в перерыве заседания суда рассказал корреспонденту "Кавказского узла" о том, что он, как и Роман Бабаев, подвергся давлению в ноябре 2020 года при повторном допросе в качестве свидетеля по делу Аджаматова. "Я прилетел самолётом. И после посадки меня сразу же забрали. Показали оформленный привод по делу Парвиза Ахмедова. Меня привезли в главное управление СК РФ. Там меня допросил следователь. При этом на меня оказывалось давление. Звучали косвенные угрозы, что я зря лезу в это дело, и что со мной могут сделать то же самое, что и с Алиханом. То есть меня так же могут оговорить. Так же могут привлечь к ответственности и за сбыт нелицензированных лекарств", — сказал он.

Рзаханов сказал, что его жалобы и заявления об оказанном давлении остались без ответа. Тем не менее, от дачи показаний в пользу Аджаматова он не отказался. "Меня это сильно не волновало, потому что мы в таком государстве живём, что уже привыкли к такому давлению. Меня больше волнует судьба моего друга Алихана", — посетовал свидетель.

Рзаханов не отрицает, что, проживая в Египте, до 2016 года он с Бабаевым занимался закупкой и продажей лекарств. "У нас был чисто коммерческий интерес. Парвизу Ахмедову переводы были сделаны по моей просьбе. Я попросил Алихана стать инвестором нашего бизнеса. Он передал полмиллиона рублей. Причем большую часть наличными передал. И лишь 80 тысяч переводом на карту. Это и была роковая ошибка. Ведь в деле фигурируют только деньги онлайн-переводом. Только за эту транзакцию его обвиняют", — отметил Рзаханов. Он сказал, что больше давления на него не оказывали.