Свидетели обвинения дали показания в пользу лидеров ингушского протеста

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Один из свидетелей обвинения, допрошенных по делу лидеров ингушского протеста 3 марта, высказался в поддержку обвиняемых, а другому пришлось подтвердить свои прежние показания, которые свидетельствуют о невиновности подсудимых.

Как писал "Кавказский узел", дело семи лидеров протеста в Ингушетии, которых обвиняют в создании экстремистского сообщества, рассматривается с 24 ноября 2020 года в Ессентукском горсуде. Почти все допрошенные участники судебного процесса, в том числе свидетели обвинения, дали показания в пользу обвиняемых. 16 февраля в суде адвокаты активистов заявили, что многочасовые оглашения материалов лишь затягивают процесс, а переписки в соцсетях, телефонные сообщения и скриншоты видео, которые представляет сторона обвинения, к лидерам акции протеста в Магасе отношения не имеют. Сотрудники Росгвардии, признанные потерпевшими при беспорядках на акции в Магасе в 2019 году, заявили суду 2 марта, что не имеют претензий к лидерам протеста и не видели их на митинге.

На заседании Ессентукского городского суда, который рассматривает так называемое "ингушское дело" 3 марта был допрошен засекреченный свидетель обвинения. Допрос проводился в режиме видеосвязи до перерыва, сообщил корреспонденту "Кавказского узла" адвокат Магомед Куриев.

Присутствующим на заседании суда засекреченный свидетель был представлен как политолог, отметил адвокат. "Однако свидетель сказал, что политология – его хобби, и что он занимается исследованием общественно-политической ситуации в этом регионе страны, а особенно его интерес (к Ингушетии) вырос в период, когда началось протестное движение. Судя по его словам, именно это стало причиной его присутствия на митингах протеста", – сказал Куриев.

"Свидетель заявил, что он не знает ингушского языка, но ему казалось, что выступления на митинге носили экстремистский характер. Защита неоднократно задавала ему наводящие вопросы по поводу знания ингушского языка, на что свидетель подтверждал, то этот язык ему не знаком, он его не знает, но он продолжал утверждать, что ему казалось, что в своих выступлениях ингуши на своем языке призывали митингующих к противоправным действиям", – говорит адвокат.

Магомед Куриев подчеркнул, что засекреченному свидетелю обвинения пришлось подтвердить свои показания, данные во время следствия, хотя он избегал этого.

"В материалах дела есть показания этого свидетеля, согласно которым подсудимые, когда было ясно, что может вспыхнуть конфликт, находились между толпой митингующих и росгвардейцами, и на русском языке обращаясь и к тем, и к другим, уговаривали успокоиться, разойтись, не применять силу, чтобы избежать столкновения. Несколько раз адвокаты, обращаясь к свидетелю, просили или подтвердить эти показания, данные им во время следствия, или же опровергнуть их. Он старался уйти от ответа. В конце концов ему пришлось ответить по существу, и он заявил на суде, что подтверждает сведения, данные им во время следствия, что действительно активисты уговаривали участников митинга разойтись, росгвардейцев и митингующих – не применять силу в отношении друг друга", – сказал адвокат.

После перерыва были допрошены еще два свидетеля обвинения. По словам Магомеда Куриева, первый из них был гражданским лицом.

"С самого начала было ясно, какую позицию он занимает. Свидетель обвинения на каждый вопрос прокурора давал четкие, аргументированные ответы, которые подтверждали линию защиты. Он дал внятные объяснения по всем вопросам, опровергая обвинения в адрес подсудимых. Свидетель также сказал, что вся социально-политическая обстановка, связанная с протестами в Ингушетии, явилась следствием антинародной политики бывшего руководства Ингушетии", – процитировал слова свидетеля адвокат.

Вторым в режиме видеосвязи давал показания засекреченный росгвардеец. Он заявил, что ничего не знает о подсудимых ни в плане организации экстремистского сообщества, ни в плане подготовки ими организации насилия против представителей власти.

Сын Малсага Ужахова Руслан отметил выдержку своего отца: по словам молодого человека, Малсаг всегда улыбался, когда ему и другим родным в перерывах между заседаниями удавалось увидеть его.

"Он нас успокаивает, убеждает, что все будет хорошо, что нужно иметь терпение и надеяться на лучшее. Два года он, человек с хроническими заболеваниями, находится под стражей. Бывали дни, когда ему становилось действительно плохо, об этом мы узнавали от адвоката. Но от него мы всегда слышим одно: "Не волнуйтесь, со мной все в порядке". Он держится отлично, в этом я убедился вчера на коротком трехминутном свидании перед началом судебного процесса", – сказал Руслан корреспонденту "Кавказского узла".

По словам Руслана, после ареста отца некоторые знакомые начали избегать встречи с ним, что особенно было заметно в первые дни после взятия Малсага Ужахова под стражу. "Особенно те, кто работал в госучреждениях. Их можно было понять: находясь на госслужбе, они боялись открыто проявлять лояльность к человеку, чей отец обвинен в экстремизме. За это людей увольняли, а остаться без работы в Ингушетии, где самый высокий процент безработицы, значит, рисковать обречь семью на нищенское существование. При нынешнем руководстве такого отношения к родственникам подсудимых со стороны госструктур нет. И если раньше, когда шло следствие, кто-то, может, и сомневался в невиновности обвиняемых, то сейчас таких сомневающихся практически не осталось. Как можно сомневаться, если все свидетели обвинения, даже полицейские и сотрудники Росгвардии, которых приглашают в суд как свидетелей обвинения, свидетельствуют в пользу защиты подсудимых", – рассуждает Руслан Ужахов.

Учитель истории и обществоведения Мадина Гарданова обратила внимание, что 23 февраля в Мемориальном комплексе жертвам репрессий состоялась презентация второй книги "Я – очевидец", автором которой является Зарифа Саутиева.

"Я давно знаю Зарифу, и моя характеристика этой девушки может носить субъективный характер. Но многие люди в Ингушетии, которые лично с Зарифой не знакомы, судят о ней по ее делам. Они знают ее, как патриотку своей маленькой родины, как человека, неравнодушного к чужому горю, как человека, воссоздающего страницы истории, которые могут кануть в Лету. О ней судят и по той огромной работе, которую она проводит, чтобы зафиксировать воспоминания тех, кто пережил депортацию, кто был очевидцем выселения. Эта работа вылилась в две книги под названием "Я – очевидец". Она стала работать над третьей книгой, когда ее арестовали", – рассказала педагог корреспонденту "Кавказского узла".

То, что сейчас Зарифа находится в пятигорском СИЗО вместе еще с шестью ингушскими оппозиционерами, Гарданова назвала "вопиющей несправедливостью". "Арестовывая Зарифу и заключая ее под стражу, власти ударили наш народ по самому больному, по отношению ингушей к женщинам. Вообще тюрьма не то место, где должна находиться женщина, тем более такая чистая как Зарифа. Те, кто принимал это решение о заключении Зарифы под стражу, знали психологию ингушей и знали, как больно в сердце каждого отзовётся этот арест. Мы очень надеемся, что суд освободит Зарифу так же, как и остальных подсудимых, которых обвиняют в преступлениях, которых они не совершали – это же так очевидно! Справедливость должна восторжествовать, иначе как жить дальше, как и чему учить детей?" – рассуждает она.

Информация о задержаниях активистов собрана в хронике "Протесты в Ингушетии: хроника передела границы с Чечней", размещенной на "Кавказском узле". Новости о преследовании активистов в регионах юга России и Южного Кавказа "Кавказский узел" публикует на тематической странице "Преследование активистов".