"Медиазона" указала на роль баталхаджинцев в деле об обрезании ингушской девочки
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
Отец девочки, которой провели обрезание в Ингушетии, и врач клиники, где была выполнена процедура, принадлежат к братству баталхаджинцев, которое практикует эти калечащие операции, говорится в публикации "Медиазоны".
Как писал "Кавказский узел", жительница Чечни добилась возбуждения в Ингушетии уголовного дела об умышленном причинении легкого вреда здоровью ее девятилетней дочери. Женщина утверждает, что бывший муж с новой женой без ведома матери отвели девочку в клинику в Магасе, где ей сделали обрезание. Детский гинеколог, работавший по совместительству, провела над девочкой хирургическую манипуляцию, но это не было женским обрезанием, заверил руководитель клиники. Врачи заявили, что женское обрезание не является обычной практикой в клиниках Дагестана и Ингушетии, но есть возможность сделать такую операцию скрытно.
Женское обрезание - жестокая, калечащая практика повреждения женских половых органов, нарушающая права человека на здоровье, безопасность и телесную неприкосновенность. В настоящее время в мире насчитывается примерно 140 миллионов девушек и женщин с последствиями женского обрезания, говорится в справке "Кавказского узла" "Женское обрезание на Кавказе". В ней также собрана информация о типах женского обрезания, его распространении и последствиях для здоровья, а также об отношении к этой практике в исламе.
Женские обрезания в Ингушетии практикуют закрытые сообщества, в частности клан баталхаджинцев (белхороевцев). Отец пострадавшей девочки принадлежит, по словам ее сестры, к братству баталхаджинцев, говорится в сегодняшнем материале "Медиазоны".
Врач клиники, где выполнялась операция, по данным правозащитников, принадлежит к этой же религиозной общине. Отец девочки на допросе у следователя прямо заявлял, что его дочь отвели в клинику для "мусульманского ритуала обрезания", цель которого - "чтобы не возбуждалась", пишет издание со слов матери девочки.
Баталхаджинцами, а также белхароевцами, называют членов братства Батала-хаджи, которое имеет большое влияние в современной Ингушетии. Сам Батал-хаджи Белхороев — ингушский шейх, основатель одной из кадиритских ветвей (вирдов), последователь шейха Кунта-хаджи, говорится в подготовленной "Кавказским узлом" справке "Батал-хаджи и его последователи".
Старший юрист "Правовой инициативы" Татьяна Саввина отметила, что дело о женском обрезании в Ингушетии является первым в своем роде и юридическая практика по таким делам в России еще не сформировалась.
Саввина полагает, что в действиях отца девочки и врача можно усмотреть признаки возбуждения ненависти либо вражды по признаку пола (статья 282 УК) и насильственных действий сексуального характера (статья 132 УК). "Статья подразумевает насильственные действия — когда лицо не желает их и когда используется беспомощное состояние. Подразумевается любое контактное действие с половыми органами (...) Это не всегда связывается с удовлетворением сексуальных потребностей. Может быть из мести или других [побуждений]. Для статьи это не важно", - объяснила она.
Сестра пострадавшей девочки в 2019 году написала сообщение в Instagram клиники, где проводилась операция. На вопрос, сколько стоит женское обрезание и кто его делает, ей назвали цену - 2 тысячи рублей - и имя врача.
"Ни врачи, ни жители республики не видят в этой практике ничего криминального, а видят лишь легкий вред, на который они имеют право. Даже обязательство, на которое они имеют право", - отметила автор доклада о женском обрезании, президент Центра исследований глобальных вопросов современности и региональных проблем "Кавказ. Мир. Развитие" Саида Сиражудинова.