Правозащитники упрекнули власти за попустительство женскому обрезанию в Ингушетии
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
Определенные общины Ингушетии широко практикуют запрещенную практику женских обрезаний, а власти недостаточно серьезно относятся к этой проблеме, заявили правозащитники. Калечащие женщин операции недопустимы, считают опрошенные "Кавказский узлом" жители республики.
Как писал "Кавказский узел", депутат Госдумы России Оксана Пушкина 5 мая пообещала проверить появившуюся в соцсетях информацию об операциях по женскому обрезанию в одной из детских клиник в Магасе.
Сообщение о проведении обрезания девочкам в частной клинике Магаса появилось 2 мая в группе "Подслушано. Феминизм. Кавказ" соцсети "ВКонтакте". Процедуру в клинике проводит детский гинеколог за две тысячи рублей, для операции необходимо разрешение родителей, написала автор поста.
Автор анонимной публикации рассказала корреспонденту "Кавказского узла", что обрезание было сделано дочери ее родственницы. По ее словам, то дело рассматривается в суде. "Я слежу за делом и была на одном судебном заседании", - пояснила автор публикации. "Обрезание подтвердили два судмедэксперта. В протоколе допроса [...] [врач] сама говорит, что это сделала. На последующих заседаниях она стала уже это отрицать и вообще говорить, что впервые слышит, что существует обрезание", - сказала она.
Сотрудница частной клиники в Магасе, на которую указала автор публикации, сказала корреспонденту "Кавказского узла", что в медучреждении никогда не делали подобные манипуляции. "Мы такие операции не проводим. И раньше не проводили. Не наш профиль", - заверила она. Сотрудница также отрицает, что врач, фамилия которой названа в публикации, когда-либо работала в клинике.
Женское обрезание - жестокая, калечащая практика повреждения женских половых органов, нарушающая права человека на здоровье, безопасность и телесную неприкосновенность. В настоящее время в мире насчитывается примерно 140 миллионов девушек и женщин с последствиями женского обрезания, говорится в опубликованном на "Кавказском узле" материале "Женское обрезание на Кавказе". В нем собрана информация о типах женского обрезания, его распространении и последствиях для здоровья, а также об отношении к этой практике в исламе.
Операции по женскому обрезанию в Ингушетии запрещены, сообщил корреспонденту "Кавказского узла" сотрудник республиканского управления Росздравнадзора. "Этот метод не применяется в больничных учреждениях [...] В российской медицине эти операции не делают", - сказал он.
При этом сотрудник ведомства не исключил, что подобные операции проводятся в домашних условиях, но это является нарушением закона 323-ФЗ "Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации". "Это вопрос решен на федеральном уровне и не относится к сфере регулирования регионального законодательства", - подчеркнул сотрудник ведомства.
В декабре 2018 года Росздравнадзор напомнил о запрете на обрезание девочек после проверки московской клиники, которая предлагала услугу "женского обрезания", выполняемого "по религиозным и ритуальным мотивам". Удаление клитора не входит в список разрешенных медуслуг, а такие операции над девочками содержат признаки уголовного преступления, заявило ведомство.
Соавтор доклада "Практики калечащих операций в республиках Северного Кавказа: стратегии преодоления", президент Центра исследований глобальных вопросов современности и региональных проблем "Кавказ. Мир. Развитие" Саида Сиражудинова рассказала, что после публикации работы в 2018 году власти не были готовы к обсуждению этой проблемы.
"Реакция на доклад носила бюрократический характер. Власти не были заинтересованы обсуждать или решать эту проблему, не считая подобные случаи чем-то серьезным. Уголовные дела возбуждены не были, так как на тот период заявлений в полицию по данной проблеме не было. Мало кто может пойти против своей семьи, родителей", - сообщила она корреспонденту "Кавказского узла".
По словам Сиражудиновой, в большинстве случаев в общинах, где женское обрезание практикуют, существует почти тотальная поддержка практики. "Те, кто ее не поддерживает, свое мнение могут оставить при себе, но они не смеют выступить против обычаев", - указала она.
Большинство ингушей считают подобные хирургические вмешательства неприемлемыми, но при этом они не вмешиваются в жизнь других, отметила Сиражудинова.
"Доклады "Правовой инициативы", основанные на результатах исследования, показывают, что данная практика в регионе зависит от принадлежности к разным общинам и народам, но это далеко не единичные случаи. Среди некоторых общин проблема имеет практически тотальный масштаб", - сказала она.
Соавтор доклада, старший юрист проекта "Правовая инициатива" Юлия Антонова также отметила, что после его публикации не было возбуждено ни одного уголовного дела.
"Реакция властей была либо больше осуждающая, либо вообще отсутствовала. Было осуждение как самой проблемы, так и доклада, что подняли эту проблему в докладе. Никакой практической помощи в работе по проблеме не предлагалось", - сказала она корреспонденту "Кавказского узла".
По словам Антоновой, после публикации доклада авторы получали информацию о подобных операциях: "Доходила информация, что операции продолжают проводиться. Но напрямую обращаться за помощью, очевидно, ещё боятся".
Жители Ингушетии выступили против практики женского обрезания
28-летний житель Назрани, автомеханик Сайпудин Котиев сообщил корреспонденту "Кавказского узла", что ему известны случаи обрезания девочек в республике: "Такие вещи делают сектанты. Я лично против таких операций, крайне негативно отношусь".
Жительница Магаса, студентка Зарина Исаева сказала, что впервые слышит о такой практике в Ингушетии. "Если такое имеет место быть, то, конечно, [отношусь] негативно [...] даже не представляла, что такое может быть в республике, поэтому очень надеюсь, что эта информация не найдёт подтверждения", - добавила она.
30-летний экономист, житель Магаса Ахмед Курскиев рассказал, что слышал об этих операциях. "Говорят, представители секты это делают. В исламе этого нет и это противоречит здравому смыслу... Женщина такой же человек, как мужчина, и тоже имеет права на такое удовольствие в рамках брака", - сказал он. Курскиев уверен, что это сравнимо с убийством. "Наказывать нужно и инициаторов, и врачей", - заявил он.
35-летняя бухгалтер Людмила Барахоева сказала корреспонденту "Кавказского узла", что не сталкивалась с подобными историями: "Никто из моих родственников и знакомых точно с этим не сталкивался. Отношение к этому в принципе отрицательное. Насколько помню, в исламе это запрещено".
Жительница Назрани, 23-летняя учительница Бэлла Джандигова сообщила, что впервые слышит о такой клинике и вообще о том, что в Ингушетии делают обрезание девочкам. "Такого у нас не практикуется, по крайней мере среди моего окружения. Мое отношение к этому отрицательное", - заявила она.
Курьер из Карабулака Мовсар Болкоев слышал, что некоторые семьи не против женского обрезания и в частном порядке обращаются к врачам. "В некоторых семьях это нормально. Они обращаются к частным врачам и делают обрезание. Лично я против этого. Хорошо, что официально это запрещено", - сказал он.
40-летний инженер Магомед Куриев рассказал, что обычно такие операции делают маленьким девочкам. "Причем в том возрасте, когда они сами ничего не могут решать, да и в целом ничего не осознают. Я против этого. Пусть делают в сознательном возрасте, если сами решат, что это им нужно", - сказал он корреспонденту "Кавказского узла".
20-летняя жительница Назрани, студентка московского вуза Лиза Балаева против принудительных операций по женскому обрезанию. "О предоставлении подобной услуги в наших клиниках услышала совсем недавно и была этой новостью крайне удивлена. Расценки, кажется, варьируются в пределах двух-трех тысяч рублей, и это тоже повергает в некоторый шок. Получается, в несколько тысяч рублей врачи оценивают покалеченные женские гениталии, женское здоровье [...] К этой операции отношусь крайне негативно", - заявила она.
Проведенный опрос не является репрезентативным и не отражает мнения всех жителей республики.