Юристы сочли незаконным обнародование видеопоказаний жертвы насилия в Дагестане

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Девочка, резонансное дело об изнасиловании которой расследуется в Дагестане, находится в реабилитационном центре. Адвокат подозреваемого, заявившего о пытках, требует наказать разместивших в соцсетях показания девочки. Это видео опубликовано для оправдания силовиков, предположила журналист Светлана Анохина.

Как писал "Кавказский узел", 21 декабря МВД Дагестана опубликовало в Instagram видеозапись показаний несовершеннолетней, в изнасиловании которой силовики подозревают жителя Муцалаула Мусу Алиева, заявившего о пытках. Пользователи соцсети раскритиковали ведомство за публикацию видео с ребенком, некоторые при этом поддержали действия силовиков в отношении Алиева. Девочка подвергалась насилию не первый год, но односельчане травили ее, заявила писательница Марьям Алиева.

Видео было снято в реабилитационном центре в Махачкале

Девочка, которая проходит потерпевшей по делу об изнасиловании, находится в реабилитационном центре в Махачкале, где ей оказывается вся необходимая психологическая помощь, сообщила корреспонденту "Кавказского узла" руководитель центра Аминат Абакарова. Видео, в котором девочка называет имена предполагаемых преступников, было снято в этом учреждении родственницей самой девочки, отметила она.

"Это был выходной день, воскресенье. Я запретила кому-либо общаться с девочкой. Но когда пришла ее тетя в воскресенье, она так обрадовалась, и воспитатели не стали препятствовать их встрече, чтобы лишний раз не травмировать ее", - рассказала Аминат Абакарова.

По ее словам, девочка со своей тетей находились наедине в небольшой отдельной комнате, но их периодически навещала воспитательница, которая не видела, что ведется видеосъемка. "Это уже потом девочка сама рассказала, что велась съемка. Я не знаю, кому нужно было публиковать видео, но это точно не в интересах самой девочки. Это некрасиво, это жизнь маленькой девочки. Ее просто используют в каких-то грязных играх", - отметила Аминат Абакарова.

По словам Абакаровой, после первых публикаций в Instagram она стала обращаться к администраторам, чтобы они удалили видео. "Первую публикацию убрали, но, к сожалению, видео уже распространилось по сети. И отследить все уже стало невозможно", - добавила Аминат Абакарова.

Обнародование персональных данных может послужить дополнительным стрессом для несовершеннолетней жертвы насилия, считает президент Центра исследования глобальных вопросов современности и региональных проблем "Кавказ. Мир. Развитие" Саида Сиражудинова.

"Жертва испытывает проблемы, не только связанные с самим преступлением, но и с последствиями, связанными с осуждением общества. А это уже приводит к дальнейшим проблемам в жизни девочки. К ней может быть предвзятое отношение, проблемы со вступлением в брак, тем более после того, как само преступление было публично озвучено. К сожалению, последствий не избежать. Но, с другой стороны, эти же проблемы были и до обнародования видео. Так как локальная община была в курсе произошедшего. Ближайшее окружение, от которого зависит девочка, знало об этом и до публикации видео. Поэтому в этом плане более широкая огласка - это лишь дополнительный стресс, но не базовый", - заявила корреспонденту "Кавказского узла" Саида Сиражудинова.

По ее словам, традиционное общество не стремится защитить слабого. "Если ты слабый, то вероятность того, что ты вновь окажешься в статусе жертвы, существует", - отметила Сиражудинова.

Из-за общественного осуждения многие жертвы насилия скрывают произошедшее и пытаются решить проблемы другим путем, пояснила она. "Локальные связи в традиционном обществе намного сильнее. Жертву никто не хочет защищать, никто не хочет вмешиваться в жизнь другого и попасть под обсуждение окружающих, чтобы не нарушать тем самым внутренние крепкие связи. Эти связи на сегодняшний день во многом и определяют жизнь людей, особенно тех, кто проживает в сельской местности и зависим от общины, от родственников, тухума, соседей. Эта зависимость сильная. И из-за нее больше всего проблемы и возникают", - считает Саида Сиражудинова.

Юристы пояснили, почему считают незаконной публикацию видео с показаниями девочки

Российское законодательство запрещает распространять информацию, которая может хоть как-то идентифицировать ребенка, ставшего жертвой преступления, указала директор Центра защиты прав СМИ Галина Арапова.

"Ребенок в этой тяжелой жизненной ситуации и так находится в стрессовом состоянии, и публичность может нанести ему дополнительную травму. Поэтому в целях защиты ребенка законодательством введены жесткие требования о недопустимости распространения персональных данных детей, которые пострадали от преступных действий или бездействия. Это любая информация, которая позволит хоть как-то узнать ребенка – его имя, фамилия, год рождения, место жительства, голос и другое. А если преступление совершено против половой неприкосновенности, то требования еще жестче", - заявила корреспонденту "Кавказского узла" Галина Арапова.

В крайнем случае, по ее словам, информацию о ребенке можно обнародовать в целях обнаружения подозреваемого или самого несовершеннолетнего, если его надо найти. "И информация должна быть опубликована только в том объеме, который необходим для достижения этих целей. В данной же ситуации в Дагестане нет ни одного признака, который бы позволил распространять публично такую информацию", - подчеркнула Галина Арапова.

Независимые СМИ за публикацию видеозаписи, которая была обнародована в том числе в инстаграм-аккаунте МВД Дагестана, не просто оштрафовали бы, но и заблокировали бы, отметила юрист. "В законе «Об информации, информационных технологиях и защите информации» прямо прописано, что информация о персональных данных несовершеннолетних жертв преступления запрещена к распространению на территории России, и в случае нарушения ресурс должен блокироваться в судебном порядке. МВД Дагестана продемонстрировало незнание закона и неуважение прав ребенка. У них есть все данные для проведения расследования, и не было необходимости показывать данное видео на всю страну", - считает Галина Арапова.

По ее словам, на подобные публикации должны отреагировать органы прокуратуры и Роскомнадзора. "Жалобу на публикацию в эти органы может написать любой человек. Но для реагирования не обязательно заявление, сотрудники ведомства и сами могут обнаружить нарушение. На видео у девочки хоть и закрыто лицо, но она все равно остается узнаваема. Ее легко могут узнать соседи. Она сама называет свои имя, фамилию, год рождения, имена соседей, что тоже является косвенной идентификацией, где она живет. Поэтому она оказалась легко узнаваема, в том числе и «благодаря» сотрудникам правопорядка, которые должны были поступать очень деликатно в этой ситуации. Прокуратура должна потребовать удалить это видео и наказать за нарушение. Роскомнадзор может возбудить дело об административном правонарушении за распространение этого видео и может обеспечить блокировку ресурса", - рассказала Галина Арапова.

Юрист "Комитета против пыток" Абубакар Янгулбаев, представляющий интересы Мусы Алиева, рассказал, что намерен обратиться в следственные органы или прокуратуру с заявлением о совершении преступления в связи с публикацией видеозаписи с несовершеннолетней девочкой.  

"Распространение информации о половой жизни несовершеннолетних - это уголовно преследуемое действие, наказание предусмотрено по части 3 статьи 137 УК РФ. Мы сейчас изучаем правовую сторону этого вопроса и готовим подачу документов о сообщении преступления в правоохранительные органы. Надеемся, что следственные органы примут справедливое, законное, обоснованное решение по нему. Это делается в интересах девочки, потому что конституционные права девочки нарушены, сведения, озвученные на видео, нельзя разглашать никому. И на это необходимо реагировать", - заявил корреспонденту "Кавказского узла" Абубакар Янгулбаев.

МВД отреагировало на критику юристов

"Кто-то счел, что я допустила ошибку, опубликовав репост острой темы. Я так не считаю. Объясню почему. Впервые эта тема получила широкий общественный резонанс более трех месяцев назад. Мы ее не комментировали, поскольку материалы были переданы другому ведомству. Тема утихала и поднималась вновь. Но пояснения ситуации не было. За три дня до этого репоста, указанное видео было распространено в сети, на некоторых источниках лицо было открытым. Нам его присылали, задавали вопросы", - пишет автор сообщения.

Она отмечает, что сделала репост видео, закрыв лицо ребенку и упомянув лишь три пункта: кем, когда и как поступило заявление в полицию. какие меры были приняты (задержание троих подозреваемых) и в чем подозревают полицейских (о недопустимости подобного) и о том, что все участники событий, в случае если их вина будет доказана, понесут наказание.

"Ни обвинений, ни ярлыков в тексте нет. Только три указанных абзаца и репост публикации. P.S. Если вина участников тех событий будет доказана, они понесут наказание, равно как и я", - отмечается в сообщении.

Оно сопровождается скриншотом публикации "Черновика" о том, что "Комитет против пыток" готовит иск к пресс-секретарю МВД Дагестана по поводу публикации поста с видео девочки, которая рассказывает об изнасиловании.

Девочка стала инструментом для борьбы

В ситуации, которая развивается в селении Муцалаул, все стороны используют девочку как инструмент для борьбы, и никто не думает о самом ребенке, ее психологическом состоянии, считает дагестанская журналистка Светлана Анохина.

"О ребенке никто не думает. Выставлять видеозапись с несовершеннолетней девочкой, где она называет свои имя, отчество и фамилию, где лицо ее открыто (а поначалу именно такое видео и гуляло по сети) противозаконно. Пострадавших от насилия никогда не «светят». Это недопустимо даже в отношении взрослого человека, а уж тем более, такого не должно быть, если речь идет о несовершеннолетней. Это дополнительная травма для нее, зона уязвимости, так как это видео уже никуда не исчезнет, а будет переходить из рук в руки", - заявила корреспонденту "Кавказского узла" Светлана Анохина.

По ее мнению, видео было опубликовано для того, чтобы попытаться обелить сотрудников полиции, которые стали подозреваемыми по делу об избиении задержанного по подозрению в изнасиловании, и заручиться народной поддержкой. "Человек был задержан по подозрению в изнасиловании. Пока еще не было суда, его вина не доказана. Никто даже не знает всех подробностей дела, но его уже называют педофилом, причем, что показательно, на официальной страничке пресс-службы МВД в Инстаграм. Вывод напрашивается следующий – все это делается специально, так разжигают ярость людей и отвлекают их от ситуации с избиениями подозреваемых", - предположила Светлана Анохина.

По ее словам, тема с изнасилованием несовершеннолетних триггерная. "Она с пол-оборота заводит каждого. К ней надо подходить холодно, изучить все имеющиеся доказательства. Но народу, массе они не нужны. Им показали человека, назвали его негодяем, и началась массовая истерика. Для большинства комментирующих главное скоренько найти виноватого и дальше – «сжечь», «посадить», они не разбираются в деталях и не станут, у них сердце горит! И под этим соусом полицейские, избивавшие людей, выглядят народными героями. И никто не вспомнит, сколько таких подозреваемых и задержанных никогда больше не вышли из райотделов. В этой ситуации те, кто слил это видео, те, кто его размещал у себя, считайте, тоже надругались над девочкой. Использовали и ее, и ее беду в собственных целях", - высказала свое мнение Светлана Анохина.

Случаи с насилием в республике не редкость, но не все доводят дело до суда, отмечает журналист. Также, по ее мнению, трудно сказать, насколько односельчане подвергшейся насилию девочки были информированы насчет того, как жила ее семья. "Можно допустить, что люди знали что-то, но не реагировали, в лучших дагестанских традициях «не лезли в чужую семью». Но в данной ситуации есть много вопросов к следствию. Был ли у девочки законный опекун? Ведь очевидно, что у родителей девочки есть определенные проблемы со здоровьем. Приглядывал ли за семьей участковый? А учителя? А органы опеки? Это ведь семья, которая не сможет дать отпор - ни дочку защитить не смогут, ни себя самих. А что сейчас будет с ребенком, какова будет ее дальнейшая судьба и не навредит ли ей такая широкая огласка? Но две стороны заняты войной не на жизнь, а на смерть и, боюсь, пострадавшего ребенка просто затопчут", - заключила Светлана Анохина.