Жители Южной Осетии рассказали о лишениях времен пятидневной войны

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

11 лет назад в Южной Осетии врачи без сна оперировали раненых в подвале, грузчики развозили хлеб под бомбежками, а сельчане выбирались из зоны боевых действий в лагеря беженцев, рассказали участники событий.

Как писал "Кавказский узел", с вечера 6 августа до утра 9 августа граница между Южной Осетией и Грузией закрыта в связи с проведением мероприятий по случаю годовщины Пятидневной войны. Жители Южной Осетии, принявшие в них участие, вспомнили погибших на войне родственников.

"Я был дома с супругой, а сын с ополчением ушел еще днем 7 августа. Один раз позвонил, сказал, что все нормально с ним, а с ночи уже не выходил на связь. Шли постоянные массированные обстрелы. Мы залезли в погреб и там прятались. Вокруг все громыхало. В момент затишья мы услышали, как доносится из дворов грузинская речь. В тот момент я подумал, что нам пришел конец. Потом были слышны выстрелы. В какой-то момент наступило затишье, я тихо вышел, а на дороге стояли подбитые машины, лежали трупы людей - на обочинах, в канаве. Подойти к ним близко я не мог, чуть выше на холме были грузинские военные, и я обратно прополз в погреб", - рассказал фермер Артур Гаглоев.

По словам Гаглоева, его семья и другие односельчане уходили из села ползком, через лес. "Все понимали, что вокруг грузинские военные. Мы знали, что оставаться в селе опасно, ведь если бы нас нашли, то мужчин бы убили. Ночью мы ползком уходили из села, все руки были стерты в кровь. Добрались до леса и оттуда уже на попутках добрались в Джаву, куда стекались беженцы, а оттуда уже в лагеря для беженцев в Северную Осетию уехали", - сообщил фермер корреспонденту "Кавказского узла".

Он считает, что Грузия должна признать свою неправоту. "Они должны признать, что уничтожали нас. Должны извиниться перед вдовами и сиротами и признать, что Южная Осетия никогда не была территорией Грузии. Но этого они никогда не признают, а значит, война не закончилась", - резюмировал Артур Гаглоев.

Онколог Григорий Кулиджанов рассказал, как в августе 2008 года врачи вынуждены были оперировать раненых мирных жителей и югоосетинских военных в подвале республиканской больницы. По его словам, боевых действий с применением систем залпового огня никто не ждал, но с первыми разрывами снарядов в ночь на 8 августа медперсонал начал переносить пациентов вместе с койками в подвал.

По его словам, на исходе четвертого дня он видел, как одна из медсестер на ходу засыпала у операционного стола. "Я ее окликаю, а она вроде, как и стоит около пациента, но вижу, что спит, и отвечает мне на автомате что-то несвязное. Все были измождены. Врачи и медсестры сдавали кровь, и тут же пили сладкий чай, чтобы не упасть в обморок. А под операционным столом все это время в подвале с нами была большая черная собака. Как мы ни пытались ее прогнать, никак не получилось. Она скулила, зажалась в угол и не вышла. Очень я ее помню", - сказал Кулиджанов.

Врач-травматолог Константин Серветник рассказал, как оперировал американского и грузинского журналистов. "Американца звали Уинстон Фазерли, грузинского журналиста звали Гурам. Один был ранен в ногу, второй в руку. Я их прооперировал обоих. Они шли за колонной грузинских военных и попали в перестрелку. В больницу постоянно приходили наши ополченцы, обнадеживали нас, говорили, как там ситуация в городе и на окраинах, приносили раненых. Я еще подумал: хоть бы они этих грузина и американца не побили, все ведь на нервах были. Но когда наши ополченцы их увидели, то просто коротко бросили: пусть перебираются на одну койку, места и так нет", - сообщил Серветник корреспонденту "Кавказского узла".

Санитарка Аза Габараева рассказала, как обмывала и обрабатывала трупы, чтобы родные могли их похоронить. "Уже после завершения активных боевых действий в морг привезли труп женщины, которая обнимала своего мертвого ребенка. Они уже разлагались, жара была тогда. Помню, как по рукам моим ползли трупные черви от их тел. Это было ужасно. Все было ужасно. Простите, что не могу говорить об этом спокойно", - сказала санитарка корреспонденту "Кавказского узла".

Завод хлебобулочных изделий работал круглосуточно, а грузчики под обстрелами развозили хлеб по городу, рассказал директор завода Вадим Цховребов. "У нас был грузчик, Павлик Газзаев. Его уже нет в живых. Тогда, в августе, его сын погиб в боях. Павлик знал, что сын погиб, но с дежурства не ушел. Оставался на развозе хлеба", - отметил Цховребов корреспонденту "Кавказского узла". 

Еще два водителя хлебзавода, Эдуард Пухаев и Александр Икаев, погибли под обстрелами 8 августа, когда развозили хлеб. "Знаете, никто не хотел есть. Никто не чувствовал голода или усталости. Но на заводе было хорошее бомбоубежище, и все с ближайших улиц прибегали сюда и прятались у нас, и когда видели, что на заводе от дизельного генератора есть электричество, что рабочие на местах, пекут хлеб, они улыбались, радовались, что есть признаки жизни, что мы все вместе сплочены и готовы помочь друг другу", - рассказал Вадим Цховребов.

По его мнению, диалог с Грузией возможен только после признания Грузией независимости Южной Осетии. "До сих пор Грузия не осознала огромных масштабов своей вины, не признала, что проводила этническую чистку осетин. Они не понимают, что та война отбросила нас на десять лет назад. Что нам заново пришлось восстанавливать по крупицам свой город, свои дома, строить новые школы и детские сады и не развиваться, а заново возвращаться к исходной точке. Вот что сделала Грузия. И на Женевских переговорах до сих пор не подписан документ о гарантии мира", - указал Цховребов.

Боевые действия принесли страдания многим жителям как Южной Осетии, так и Грузии, писали журналисты и правозащитники, ставшие очевидцами событий десятилетней давности. Одни из самых тяжелых воспоминаний о пятидневной войне, завершившейся 10 лет назад, для жителей Грузии связаны с российскими авиаударами и танками на подступах к Тбилиси. Жители соседних с объектами бомбардировок районов столицы Грузии рассказали о желании эвакуировать свои семьи.