Лидия Графова: "Как меня не арестовали на КПП под Слепцовском"
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
Жива ли я? - с таким интересным вопросом позвонили мне в Новогоднюю ночь друзья из Америки.
Оказывается, на каком-то из сайтов появилось сообщение, якобы во время поездки в Чечню и Ингушетию на мою жизнь было совершено покушение.
Никакого покушения на жизнь не было, а вот угроза расстаться со свободой была.
С 25 по 29 декабря с группой волонтеров мы ездили по палаточным лагерям Ингушетии с акцией "Из рук в руки" (раздавали новогодние подарки детям и денежную помощь самым обездоленным семьям в поселке Аки-Юрт из средств, пожертвованных американским лютеранином г-ном Дилом и московскими спонсорами, среди которых хочется особо поблагодарить художника Андрея Красавина, уже не в первый раз отдающего свои гонорары беженцам из Чечни).
27 декабря довелось быть в Грозном. Наша машина находилась в километре от Дома Правительства в тот момент, когда его взорвали. Но инцидент, встревоживший моих друзей, произошел не в Чечне, а в Ингушетии.
Итак, 28 декабря вместе с делегацией, возглавляемой Председателем Комиссии по правам человека при Администрации Президента РФ Эллой Памфиловой, наша группа ездила по палаточным лагерям, жители которых обречены волей-неволей возвращаться в Чечню.
Прежде всего, мы посетили поселок Аки-Юрт, где в начале декабря был ликвидирован (снесен с лица земли) один из самых благоустроенных палаточных лагерей "Иман". Людей фактически выселяли в никуда. Более 600 человек (я привезла списки) остаются на том же месте, но уже не в отдельных палатках, а забились под крыши котельной, склада, бани, мехцеха. Многие перенесли свои палатки в огороды местных жителей и ждут, что вот-вот их и оттуда прогонят как незарегистрированных. Разгром лагеря в Аки-Юрте, проводившийся под лозунгом "добровольного" возвращения в Чечню, иначе чем преступлением назвать нельзя. Правозащитные организации Ингушетии уже готовят иск в суд.
Четыре других крупных палаточных лагеря ("Бэлла", "Спутник", "Алина" и "Сацита"), находящиеся вблизи Слепцовска, с сентября испытывают непрестанный психологический террор: переселяйтесь добровольно, пока вам дают транспорт и даже довольствие, не то такое вам здесь устроим, что пешком домой побежите. "Домой" - это в Чечню, где у большинства беженцев давно нет дома и нет минимальных гарантий остаться в живых.
В каждом из лагерей московскую делегацию обступали толпы беженцев. Они не жаловались ни на холод, ни на голод. Умоляли об одном - не прогонять их из палаток под пули в Чечню. Вместе с комиссией Э. Памфиловой приехали из Москвы генералы и полковники ФМС МВД, главные исполнители "Плана возвращения". Стихийные митинги превращались в своего рода очные ставки, когда отчаявшиеся беженцы могли высказать все наболевшее в лицо тем, кто руководит этими издевательствами над ними. Высоким чинам и сопровождавшим их лицам такое судилище, конечно, не нравилось. Сопровождавших было много - молодые люди в штатском, якобы из какого-то спортивного клуба. Почему они оказались в беженском лагере, понять было трудно.
Так вот, один из этих "спортсменов" командовал нашим задержанием на КПП при выезде из лагерей (КПП - это всего лишь контрольно-пропускной пункт, это не блокпост "Кавказ", славящийся беспределом). Машины с высокой делегацией промчались мимо, а нас остановили и потребовали паспорта. Солдатик собрал документы и куда-то унес, потом подошли двое и увели лидера общественной организации "Синтар" Сулумбека Таштамирова, который только что резко выступал на митинге. Я знала, что милицейские начальники считают здешних правозащитников "провокаторами" (якобы это они, подкупленные, агитируют беженцев сопротивляться возвращению в Чечню). Конечно, я испугалась за Сулумбека. Хоть документы у него в порядке, но ведь это он объявлял недавно бессрочную голодовку протеста против войны - фигура в Ингушетии заметная. Его не было минут 10, я решила пойти на выручку.
В коптерке солдат неторопливо переписывал в тетрадку данные наших паспортов. Я потребовала нас отпустить - мы ведь отстаем от делегации. Мне ответили, что они делают свое дело и будут держать нас сколько им нужно, а если захотят, то и арестуют. В грубой форме мне было приказано выйти вон. Поскольку выходить без Сулумбека и без документов я отказалась, некий подпоручик, представившийся Болтянским (фамилия судя по всему "с потолка") решил продемонстрировать силу своих юных рук...
Тут появился тот "спортсмен" в штатском и начал почти извиняться передо мной, вежливо называя по имени отчеству. Объяснить причину нашего задержания и предъявить свои документы наотрез отказался. Мои попутчики потом говорили, что видели его на митинге и что этот "спортсмен" конечно из ФСБ. Нас продержали еще минут 15.
Такой вот мелкий инцидент. Боль в руке у меня быстро прошла, но осталось чувство абсолютной беззащитности и бессилия. И никак не могу я переключиться на новогоднее настроение, за елочными огнями мне все время мерещится море еще не снесенных палаток, за утлые стенки которых, как за соломинку спасения, держатся бесправные чеченские беженцы, не желающие "добровольно" переселяться туда, где за каждым поворотом человека поджидает смерть.
В какой же страшной сказке мы живем. И привыкли. Своими глазами не увидишь - не поверишь, правда?
Лидия Графова
Председатель Исполкома
"Форума переселенческих организаций",
член Правительственной комиссии
по миграционной политике