Родные осужденных за атаку на Нальчик указали на необходимость примирения

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Спустя 12 лет после нападения на Нальчик примирение родственников силовиков и боевиков возможно и необходимо, заявили родные осужденных за атаку. При этом они пожаловались на давление в отношении их семей и рассказали о нарушении прав осужденных в колониях. Жители Нальчика, вспоминая события октября 2005 года, отмечают: никто в городе не понимал, что происходит.

"В Нальчике отовсюду слышались автоматные очереди"

Жительница Нальчика Анастасия рассказала о том, что она "очень хорошо помнит события 13 октября 2005 года, хотя прошло 12 лет". 

"Было чудесное солнечное утро, я вышла на работу. Неожиданно прогремело несколько хлопков. Мы подумали, что произошло какое-то ЧП на производстве. Моя дочь была на тот момент студенткой. Я сразу бросилась звонить ей, но сотовая связь не работала. Я выскочила с работы, с трудом втиснулась в маршрутное такси и поехала из Вольного Аула в центр города. В маршрутке все говорили только об этих взрывах. Версии выдвигались одна страшнее другой", - сказала корреспонденту "Кавказского узла" Анастасия.

По ее словам, когда она приехала на проспект Ленина, "там у здания КГБ горела перевернутая легковушка". "Общественный транспорт практически не ходил. Отовсюду слышались автоматные очереди. Люди в ужасе бежали в разные стороны, судорожно пытаясь при этом дозвониться своим близким. В голове была одна мысль: как добраться до моей дочери? Каким-то чудом мне удалось втиснуться в переполненную маршрутку, ехавшую в сторону университета. К счастью, все обошлось, я перехватила дочь вместе с ее подружкой, когда они бежали мимо педучилища", - рассказала жительница Нальчика.

"Силовики сами не понимали, что происходит" 

Говоря о том, возможно ли примирение между теми, кто стрелял, и теми, в кого стреляли, женщина отметила, что это "очень сложный вопрос". "Конечно, это примирение необходимо. Но как простить кровь своих близких? Наверное, когда-нибудь это примирение и состоится, но говорить об этом сейчас очень преждевременно", - считает она.

Екатерина, жительница Нальчика, в беседе с корреспондентом "Кавказского узла" рассказала о том, что во время нападения боевиков на Нальчик она находилась в университете.

"В тот день у нас только начались пары, когда раздались несколько хлопков. Все испугались, начали выбегать из аудитории, кто-то прыгал из окон второго этажа. Никто не понимал, что происходит. На улицах творилась полная вакханалия. Я добежала до бабушкиного дома – от университета это не очень далеко. Я подошла к окну и увидела внизу БТР. Возле него стояли полностью экипированные спецназовцы. Они говорили с кем-то по рации. Я услышала обрывки беседы, из которой следовало, что они сами не понимают, что происходит", - сказала Екатерина.

Женщина вспоминает, что по телевизору в тот день "шли обычные программы", но стационарная и мобильная связь не работала. "Примерно через три часа после того, как начался этот кошмар, на улицах не было ни одного человека. Мама пошла на соседнюю улицу, чтобы забрать из другой квартиры двух наших котов. Те полчаса, которые она отсутствовала, показались нам вечностью, - отметила она. - Я думаю, что примирение невозможно. Люди, принесшие боль и страдания, три дня держали весь город в страхе".

"Раньше террористам симпатизировало гораздо больше людей"

"Готов ли я вести диалог с родственниками убийц моего сына? Убийство убийству рознь. Может быть, я готов бы был простить убийство на бытовой почве. Но прощать родственникам террористов злодеяния последних – никогда, - заявил он корреспонденту "Кавказского узла". - Они убили моего единственного ребенка, они лишили нас будущего".

По мнению Суфадина Шибзухова, сейчас республика "живет мирно".

"Не то, что несколько лет назад. Да, есть проблемы, но они не решаются убийством из-за угла. Раньше террористам симпатизировали гораздо больше людей, сейчас все по-другому. Люди стали мудрее, они уже не верят тому, что им говорят радикальные пропагандисты. Кроме того, дает свой положительный эффект и работа силового блока. Это безусловно", - отметил он.

"Давление на нашу семью оказывается до сих пор" 

Фатима Кудаева, мать Расула Кудаева, осужденного по делу о нападении на Нальчик, настаивает на том, что у ее сына есть алиби.

"Расул отбывает срок в Оренбургской области, городе Соль-Илецке, в колонии "Черный дельфин". Мой сын свою вину не признал, и с приговором категорически не согласен. Мы делали и будем делать все, что от нас зависит, для того, чтобы добиться справедливости", - отметила Фатима Кудаева.

При этом она сочла возможным примирение между родственниками убитых и пострадавших.

"Возможно ли примирение между родственниками убитых и пострадавших с обеих сторон? Почему бы нет? В том, что произошло, ребята не виноваты, виноваты те, кто эту ситуацию спровоцировал и организовал. Конечно, такое не забывается. Но примирение нужно. Необходимо найти такие слова, которые помогут понять, что ни мы, ни они в том, что случилась, не виноваты", - заявила Кудаева.

Также она пожаловалась, что "давление на семью продолжается до сих пор".

"Силовики взялись за моих внучек. Спрашивают, в какую школу, в какой садик они ходят. Спрашивают про источники дохода, какая недвижимость оформлена на детей. Это дети моего старшего сына. Спрашивают о том, 

"Это был протест против милицейского беспредела"

Марьям Ахметова (Миронова), мать осужденного Эдуарда Миронова, также заявила, что "с приговором сыну она до сих пор не смирилась". 

"Мой сын сейчас отбывает срок в Свердловской области. У меня за все это время было с ним только одно краткосрочное свидание. Он ни на что не жалуется, просит меня не переживать за него. Своего участия в событиях 2005 года он не отрицает. Вышли его друзья, и он вышел. Не мог не выйти, поймите! Хотя понимал всю бессмысленность этой затеи. Там не было цели свергнуть власть – это был протест против милицейского беспредела. Жалеет ли он об этом? Не знаю, не могу сказать. За все эти годы у меня не было возможности поговорить с ним на эту тему", - заявила Ахметова.

У младшего сына Ахметовой, Дмитрия, убитого во время спецоперации в селении Исламей 18 июля 2013 года, осталось трое детей. "После гибели их отца, приходили силовики, чтобы поставить его детей на спецучет. Я не разрешила снохе давать сведения о детях. Силовики пришли еще раз, но ничего так и не добились. После этого ни разу не появлялись", - рассказала Ахметова.

Также она пожаловалась на то, что жена Эдуарда Миронова не может отправить ему деньги в колонию.

"Жена Эдуарда пошла на почту отправить ему денежный перевод, но ей сказали, что принимать деньги не будут, поскольку ее муж – в списках террористов. Когда я отправляла деньги сыну в первый раз, ко мне пришел один из силовиков и сказал, что отправка денег считается спонсированием террористов. Они просто не знают уже, как нам еще насолить", - утверждает Ахметова.

Эдуарду Миронову сейчас сорок три года. Подать прошение о пересмотре дела он сможет, когда ему исполнится пятьдесят пять, заметила его мать.

Отметим, что большинство осужденных утверждали, что были втянуты в события обманным путем. В январе 2016 года Верховный суд России отказался отменить пожизненные сроки пятерым фигурантам дела, приняв решение о смягчении приговора в отношении остальных осужденных. Материалы по этой теме "Кавказский узел" публикует на тематической странице "Дело о нападении на Нальчик".