Война в зеркале статистики
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
Сразу оговорю, что, во-первых, я буду вас 20 минут мучить сухой статистикой, а во-вторых, должен предупредить вас, что мое собственное мнение чаще всего не совпадает с мнением наших народных масс. Поэтому мое безэмоциональное выступление оставляет за скобками те моменты, в которых проявляется мое несогласие.
Прежде всего - интегральные данные, которые в известной мере уже навязли в зубах, они повторяются. В последнее время до событий вокруг "Норд-Оста" 60% наших людей выступало за переговоры и только лишь 30% (в сентябре было 34%) выступало за продолжение военных действий в Чечне. События в Москве резко поменяли эту картину.
Вернусь немного вглубь истории. Чеченская война начиналась в обстановке всеобщей победной эйфории: 70% поддерживало военные действия, 20% выступало за переговоры. Затем, довольно быстро, уже в январе 2000 года повысился показатель в отношении тех, кто за переговоры. Их стало примерно 35%. До весны 2000 года это соотношение держалось, затем произошло снижение, примерно 50/40 - это уже после инаугурации Президента. Настроение сделалось такое: "Мы поддержали тебя, мы тебя избрали Президентом, а теперь все-таки давай, побыстрее заканчивай эту войну". В феврале 2001 года соотношение поменялось в пользу переговоров: сначала 40/50, потом, если представить себе эти кривые, они начали расходиться, создавался такой большой "пузырь", но после событий вокруг "Норд-Оста" эти кривые "схлопнулись". Теперь, сразу после событий, мы имеем то же соотношение, что и в середине 2000 года, в начале путинского президентства. За переговоры сейчас выступает 44%, за ведение военных действий в Чечне 45%.
Ну вот, казалось бы, 44% за переговоры. Это выглядит достаточно отрадно. Но только в том случае, если не подвергать цифры детальному анализу.
Обнаруживается, что на сегодняшний день только 16% людей у нас выступает за переговоры "в чистом виде". 33% - за сочетание этих переговоров с силовым давлением. Из этих 33% третья часть заявляет, что одновременно нужно начать переговоры и вывод войск, пятая часть - что переговоры должны вестись без прекращения военных действий, остальные из этих 33% считают, что войска выводить вообще не нужно, но нужно объявить прекращение огня. За решение чеченской проблемы вообще только силой выступает 25-27%. Что интересно, эта цифра повторяется из ситуации в ситуацию. Скажем, когда Прибалтику пытались оставить в составе Советского Союза, ровно столько же, до 29% людей, уповало на силовое решение проблемы. Точно так же и с 16% миротворцев. Эта сакраментальная цифра возникает в любых случаях, когда обсуждаются и экономические проблемы, и другие, она характеризует количество достаточно либерально мыслящих людей в нашей стране. Но надо сказать, что даже эти 16% обнаруживают внутри себя некоторый раскол. Когда мы спрашиваем, достаточно ли жестко ведутся в Чечне военные действия, 49% говорят, что они недостаточно жестко ведутся, 30% - что ровно так, как надо, и только 9% - что слишком жестоко.
И опять же, 16% мы имеем, когда спрашиваем о причине. Если говорить о московских событиях, то причину их в самой войне в Чечне, в том, что там ведутся военные действия, что они носят такой продолжительный характер, в терроре, который осуществляется в Чечне, видят причину и вину тоже только 16%.
18%, чуть больше, считает, что решить проблему Чечни вообще нельзя, что от нее нужно отгородиться, освободиться и так далее. Опять таки, внутри этих 18% есть часть людей, которая считает, что надо дать Чечне независимость, свободу, взаимодействовать с ней как с соседним государством, а часть - что надо отгородиться, оцепить ее колючей проволокой и так далее. Примерно процентов 12 за совсем миролюбивое решение и процентов 5 за "жесткое огораживание".
Идея, что война ведется за целостность России с сепаратистами, что Чечню ни в коем случае нельзя отпускать, - она, в общем, не господствует в нашем обществе. В летнем опросе (еще до событий) за удержание Чечни любыми средствами высказывалось только лишь 17%. Это меньше, чем обычные 25-27%, но так уж летом, видимо, были более мирные настроения. Еще 16% заявляло, что они не хотели бы отделения, но смирились бы, если бы так получилось. Четверть опрашиваемых порадовалась бы отделению Чечни, и еще 16% полагало, что отделение Чечни уже и так состоялось. Еще 15% сказало, что равнодушно относятся к вопросу о том, отделится Чечня или нет.
В то же время, как мы видим, население настроено воинственно - 49% высказывается за ужесточение военных действий. Картина достаточно противоречивая, но совершенно ясно, что это воинственное настроение базируется не на каких-то рациональных политических интересах, геополитических соображениях, а проистекает из накопившейся межэтнической враждебности в результате затянувшегося конфликта. Враждебности, очень сильно подогреваемой в последнее время пропагандой. В результате только 12% готово видеть в боевиках борцов за независимость. (Характерно, что среди "явлинцев" таких 50%). А 77% согласны с тем, что это бандиты, террористы и так далее. Две трети полагает, что чеченцы понимают только язык силы, и лишь 19% - что с ними можно вести диалог на равных. Можно заключить, что большинство осознает уход из Чечни как признание собственного бессилия, и желание отгородиться от этого "очага зла". И, кстати, 68% отвечает, что следующее поколение чеченцев будет еще более враждебным и мстительным по отношению к России. Вот такая картина межэтнической вражды без особо большого сожаления по поводу ухода Чечни из России.
Теперь перейду к реакции на захват "Норд-Оста".
Вина только на террористах, гнев, неприязнь - это реакция 46% опрошенных. 35% возложило вину на плохую работу спецслужб. 10% высказалось о своем сочувствии террористам, и еще 7% "задумалось над проблемами Чечни". Нашлось также полтора процента таких жестокосердных, которые не испытали по поводу этих событий никаких чувств.
Что можно сказать об оценке того, что случилось, и о действиях наших властей в этой ситуации, международных организаций? Действия Путина получили самую высокую положительную оценку - 86% (44% безусловно и 42% "скорее положительно"). Отрицательно оценило 10%, эта доля больше среди москвичей и, как ни странно, среди "жириновцев" - ну это так, к слову. Следующими по высокой оценке стоят в списке спецслужбы (82% положительных, 13% отрицательных оценок), затем международные гуманитарные организации (76% положительных на 7% отрицательных), журналисты (76% положительных, но при этом 19% отрицательных - вот на эти 19% и опирается Госдума, когда требует "прижучить" журналистов). Позиция США и европейских государств была положительно оценена 71% против 9%. Надо сказать, что вопросы формулировались еще до того, как произошел финал, а отвечали уже, главным образом, после того, как был известен исход событий.
И вот когда опрашивали, против немедленного вывода войск по требованию террористов высказалось 73%. 12% высказалось за быстрый вывод войск, причем опять-таки можно отметить, что, как правило, так отвечали совсем молодые ребята, как правило, из электората Жириновского. Те, видимо, которые не хотят на войну. Столько же (12%) высказалось за публикацию требований террористов. Еще 9% - за то, чтобы террористам было обещано прекращение военных действий, 17% - за начало переговоров с международным посредничеством. Повторяю, эти ответы были получены уже после того, как был известен исход. Поэтому, вероятно, было бы, наверное, меньше людей, высказавшихся против немедленного вывода войск, если бы исход еще не был известен. 55% высказалось против любых уступок террористам и за начало военных действий наподобие американских в Афганистане и в отношении Ирака. 35% - против такого следования американскому примеру.
Чего ожидают люди от того, что произойдет вслед за освобождением заложников из "Норд-Оста"? 16% (это просто сакраментальная цифра, которую надо запомнить) надеются, что начнутся переговоры. 37% полагает, что положение в Чечне обострится, 35% - что ничего не изменится.
Я закончу свое изложение соображениями на тот счет, как отразилось все это на положении Путина.
Мы видели, что непосредственные действия Путина в ситуации с "Норд-Остом" были оценены очень высоко. Но это пока не отразилось на его рейтингах. Общее одобрение, которое складывается, естественно, не только в связи с этими событиями, но и по ряду других, может быть, даже более важных для наших людей параметров, экономических и прочих, так вот одобрение осталось на уровне сентября - 77%, голосование немножко снизилось с 58% до 53%, а доверие с 55% до 49%. Но, повторяю, это, вполне возможно, не в связи с его поведением в ситуации с "Норд-Остом".
При этом надо сказать, что за все время наблюдений Чечня остается наименее успешной сферой деятельности Путина. В сентябре, например, 29% полагало, что за два года его правления положение там улучшилось, 21% - что ухудшилось, и 43% - что ничего не изменилось.
Мы еще измеряем и такой параметр, как озабоченность людей разными проблемами. Надо сказать, что озабоченность Чечней плавно снижалась все это время. В январе 2000 года на свою встревоженность в связи с событиями в Чечне указывало 44%, в январе 2001-го - 39%, в июле 2001-го - 22%, в июле 2002-го - 17%. В конце этого месяца мы зададим этот вопрос снова, и думается, что встревоженность людей возможностью новых террористических актов сильно обострится.
Спасибо вам за внимание, мое время истекло, если кому-то захочется получить еще какие-нибудь сведения, ко мне можно подойти в перерыве или в зале, я с вами с удовольствием поделюсь.
Москва, 10 ноября 2002 года