Эксперты заявили об обострении ситуации в Дагестане в связи с акциями дальнобойщиков и конфликтами вокруг мечетей салафитов

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Ситуация в Дагестане обостряется в связи с социальными, экономическими  и религиозными конфликтами, заявили участники круглого стола в Москве. Введение дополнительной платы за проезд по федеральным трассам нанесло сильный удар по дальнобойщикам Дагестана, конфликт вокруг смены имамов в салафитских мечетях грозит радикализацией молодежи, а идеологическая борьба с ИГ ведется недостаточно убедительно, считают посетившие республику эксперты. 

Заседание московского политклуба «Росбалта» на тему «Северный Кавказ в условиях международной напряженности: ИГИЛ. Ситуация вокруг нетрадиционных мечетей. Забастовка дальнобойщиков. Кто и что выталкивает северокавказскую молодежь в радикальный ислам» состоялось 27 ноября, сообщает корреспондент "Кавказского узла". Дополнение "Кавказского узла" от 12.28 28.11.2015: Вел дискуссию политический обозреватель ИА "Росбалт" Александр Желенин.

Дальнобойщиков стараются не замечать

Вернувшаяся накануне из Дагестана Ирина Гордиенко рассказала о забастовке дальнобойщиков. Проблема введения дополнительной платы за каждый километр пути чревата в перспективе ростом цен, безработицы, а также социальной напряженности, считает она. 

Гордиенко заявила, что перевозки грузов - одна из важнейших статей дохода в Дагестане. Она привела пример: только в одном селе Губден Карабудахкентского района, в котором проживает около 15 тысяч человек, зарегистрировано 2000 фур. «Средняя семья в Губдене состоит из пяти-шести человек. Получается, что минимум 10 тысяч человек живут на деньги, вырученные от рейсов. И таких сел много», - пояснила Гордиенко.

Сами дальнобойщики, по ее словам, уверены, что при потере данной работы не смогут найти себе альтернативу – в Дагестане один из самых высоких в России показателей безработицы.

«Это нелегкий хлеб. Далеко не каждый может себе позволить купить фуру иностранного производства, Volvo например. Они покупают машины в кредит и расплачиваются с каждой поездки. А есть те, кто не могут себе позволить этого, и ездят на допотопных. Поехать из Дагестана, например, в Сыктывкар - это колоссальный труд. При этом они сталкиваются с проблемами, такими как, например, поборы на границах и таможне», - рассказала журналист, накануне вернувшаяся из Дагестана.

По ее словам, бастующих в Дагестане дальнобойщиков власти стараются не замечать. Также равнодушны к проблеме водителей большегрузов и центральные телеканалы.

При этом, заявила обозреватель «Новой газеты», помочь участникам акции местные власти не в силах.

"Конфликт вокруг мечети на Котрова ставит под угрозу хрупкий мир"  

По мнению участников заседания, еще одна острая для Дагестана тема - конфликт вокруг салафитской мечети в Махачкале, который может серьезно дестабилизировать положение в республике.

По мнению Ирины Гордиенко, в Дагестане сейчас установился очень хрупкий мир, который за последние несколько недель оказался под ударом. 

«Имарат Кавказ» (признан террористической организацией, его деятельность в России запрещена), который, по определению журналиста, долгое время был "головной болью на Северном Кавказе", практически перестал существовать, а наиболее настроенные радикально элементы уехали воевать в Сирию, причем целыми семьями, отметила она. 

«Они переезжают туда, чтоб не возвращаться никогда. Женщины и дети там живут, мужья воюют. Относительно недавно установился хрупкий религиозный мир. Если сравнивать с предыдущими годами, когда были похищения, убийства - сейчас они сведены к минимуму. Но в последние несколько недель этот хрупкий мир поставили под удар, - отметила Гордиенко. - Силовые структуры начали активную атаку на умеренное крыло религиозных лидеров, в частности, на салафитские общины. К имамам мечетей, приход которых составляют в большинстве салафиты, стали приходить представили дагестанского МВД и оказывать психологическое давление».

Давление заключается не только в угрозах и массовых задержаниях прихожан, но и в смене имамов.

«Должность имама – выборная, его избирают прихожане мечети, без их согласия данная процедура не проводится", - сказала журналист, отметив, что перед прихожанами был фактически поставлен ультиматум - либо мечеть закрывается, либо контроль переходит к ДУМ.

"Удивляет, то в какой форме это было сделано. То есть людей намеренно пытаются оскорбить, унизить и спровоцировать. Никто не посоветовался, вместо этого был силовой захват мечети», - заявила Гордиенко.

По ее оценке, ситуация продолжает оставаться напряженной. И причиной этому, по ее мнению, является не сама смена имама, а то, в каком формате это было сделано. При этом, по словам Гордиенко, НАК и ФСБ открестились от своей причастности к данным событиям, указав, что «федеральные власти не имеют никакого к этому отношения».

«Это все инициатива местного МВД, которое почему-то обеспечивает подобные действия духовного управления мусульман Дагестана. Это абсолютно не в интересах нашего государства сейчас, которое активно борется с ИГИЛ (признан террористической организацией, его деятельность в России запрещена), и старается в таких сложных регионах, как Дагестан, конфликты успокоить, и снизить напряженность», - высказала свое мнение Ирина Гордиенко.

Сокирянская: вокруг салафитских мечетей создается новый очаг напряженности в республике

Это далеко не первая салафитская мечеть, на которую оказывают давление. Сейчас идет давление на мечеть в Ленинкенте, закрыты аэропортская мечеть в Дербенте, мечеть в Новом Куруше, отметила директор проекта по Северному Кавказу Международной Кризисной группы Екатерина Сокирянская.

При этом Сокирянская заявила, что многие в Дагестане согласны с тем, что насильственная смена имама на Котрова была местной инициативой. "По одной версии, это инициатива ДУМД, которому давно хотелось встроить мечеть в свою систему, а по другой - это МВД, руководство которого сделало такой шаг по карьерным соображениям, для укрепления своих позиций", - сказала она. 

«Мы, наверное, не узнаем до конца правду о том, кто придумал переворот в мечети на Котрова, но очевидно одно: это совершенно невыгодно федеральному центру и силовикам. Такие действия создадут волну напряженности, новый очаг недовольства, который в ситуации, когда Россия ведет войну в Сирии в коалиции с шиитскими игроками, просто противоречит государственными интересам. Сейчас нужно делать шаги навстречу мусульманам, чтобы показать, что Россия - страна дружественная исламу, страна дружественная суннитам, а не страна греха, из которой нужно совершать переселение в Сирию», - отметила Екатерина Сокирянская.

Она добавила, что в этом конфликте серьезно пострадала позиция вновь назначенного имама мечети на улице Котрова, также имама Центральной мечети Махачкалы Магомедрасула Саадуева «человека, которого уважали и с той, и с другой стороны».

«Если бы он стал имамом этой мечети в результате переговорного процесса, правовой процедуры, то это был бы серьезный шаг по объединению мусульман Дагестана, но то, как все было сделано в реальности, негативно сказалось на его репутации среди салафитов. Складывается ощущение, что кто-то намеренно пытался подорвать авторитет одного из самых сильных игроков на религиозном поле Дагестана», - сказала Екатерина Сокирянская.

При этом она отметила, что в самой «котровской» мечети были определенные проблемы и противоречия. Из реальных молодых лидеров общины никто не соглашался занять должность имама.

"Они были между двух огней - полицией и "лесом". Быть имамом на Котрова опасно. Могут подкинуть оружие. Угрожают "лесные", которому что для них умеренный салафит - конкурент. Репрессии для них лучше, чем те, кто играет на том же салафитском поле, но без насилия», - сказала Екатерина Сокирянская.

Саму мечеть также обвиняли в радикализме по причине того, что отдельные личности, посещавшие эту мечеть, примыкали к боевикам. Но молодежь уходила в боевики по всей республике, из разных мечетей. Также Котровскую мечеть упрекают в том, что трое из ярких проповедников, уехавших в ИГИЛ, читали там лекции, отметила директор проекта по Северному Кавказу Международной Кризисной группы.

«С определенного момента актив мечети не разрешил там работать ни Надыру Медетову, ни Ахмеду Мединскому, ярким проповедникам, которые впоследствии радикализовались и оказались в ИГИЛе. Также там не разрешили преподавать так называемым мединским студентам, группе молодых людей, которые училась в Медине, получили известность благодаря тому, что записывали разъяснения некоторых религиозных вопросов на видео, потом также радикализовались и примкнули к ИГИЛ», - пояснила эксперт.

Екатерина Сокирянская отметила, что ассоциация «Ахлю-сунна» сделала заявление о том, что поскольку в мечети «Надирия» (название мечети на ул. Котрова) без согласия джамаата проведена насильственная смена имама, а собственник мечети выступил за кандидатуру Саадуева, они снимают с себя ответственность за то, что будет происходить в этой мечети. И это несмотря на то, что ранее ее представители соглашались на компромиссную кандидатуру, но их мнение учтено не было.

Фактически не участвовало в решении этого вопроса и старшее поколение салафитов.

«Во-первых, потому что непонятно, будет ли их слушать молодежь, во-вторых, потому что в сегодняшних условиях им нечего предложить взамен. Альтернативный проект, который был предложен в 2010 году Абасом Кебедовым и его соратниками, поддержанный тогдашним президентом Дагестана Магомедовым и НАКом, приказал долго жить вскоре после выборов 2012 года, когда к власти пришли сторонники силовых методов, и мирные инициативы были свернуты. Суть этого проекта состояла в том, чтобы предложить салафитской молодежи реализовывать свои религиозные потребности в мечети, а не в "лесу". Тогда была допущена временная либерализация в отношении салафитов, был запущен диалог с суфиями, было много разнообразных образовательных, просветительных, гуманитарных салафитских инициатив, стал свободно чувствовать себя салафитский бизнес", - сказала Екатерина Сокирянская.

Она отметила, что все эти процессы были свернуты до Олимпиады и сегодня вновь запустить их невозможно.

"Не имея возможности что-то всерьез предложить, а, главное, дать какие-то гарантии молодежи, брать на себя ответственность старшие не хотят", - пояснила представитель Международной Кризисной группы.

При этом она отметила, что примкнувшие к ИГИЛ дагестанцы призывают котровскую молодежь "нанести ответный удар", имея ввиду атаки боевиков, аналогичные тем, которые были произведены в Париже.

Дополнение "Кавказского узла" от 12.25 28.11.2015: Как отметила Екатерина Сокирянская, успешно противостоять радикализму могут независимые исламские ученые, к которым прислушается фундаменталистская молодежь. 

«Нужны доступные интерактивные сайты с материалами на русском языке, переводы наиболее удачных текстов и уроков с арабского, активная контрпропаганда в социальных сетях, которая сама найдет сомневающегося и ищущего человека, - сказала Сокирянская, добавив, что сама пропаганда должна быть "креативной, доступной и высокопрофессиональной". -  Нужно очень хорошо понимать стадии и механизмы радикализации и действия пропаганды ИГИЛ для того, чтобы выработать методологию дерадикализации, используя религиозные аргументы.  Для этого нужны подвижники и ресурсы, политическая воля государства, участие гражданского общества и независимых экспертов, участие думающих и неравнодушных силовиков и такие есть, которые вместе с мусульманскими лидерами смогут наладить работу по идеологическому противодействию».

По ее словам, ключевую роль в этой контрпропаганде сыграли бы личные свидетельства тех, кто вернулся домой. «Важен сам факт возвращения, осуществить которое становится очень сложно», - сказала она.

Борьба с идеологией ИГИЛ ведется недостаточно убедительно

Перейдя к обсуждению вопроса о деятельности ИГИЛ на Северном Кавказе и к тому, что можно противопоставить распространению исламского радикализма в регионе, Екатерина Сокирянская предложила рассмотреть аспекты привлекательности самого проекта «Исламского государства». 


Она отметила, что, прежде всего, это религиозные причины. «Считается, что каждый фундаментальный мусульманин, особенно суннит, хочет жить в Халифате, по крайней мере, обычно говорит, что хочет этого», - сказала она. 

«Радикалы утверждают, что если ты не уехал воевать в Шам (территория, включающая в себя части Сирии, Иордании, Ливана и Палестины) в такой момент, то ты полностью не выполнил свои религиозные обязанности. До криминализации статьи об участии в военных действиях за пределами России некоторые уезжали повоевать 2-3 месяца, чтобы выполнить долг и вернуться. Также сторонники ИГИЛ говорят об обязанности мусульманина совершить хижру (переселение) из земель греха на земли ислама. Зулм – страдания и притеснение сирийского народа – еще один религиозный аргумент», - пояснила она.

Еще одним немаловажным аспектом является то, что ИГИЛ позиционирует себя как реальный политический проект. Многие считают, что там можно начать новую жизнь, отметила Сокирянская.

«Не будет преследований силовиков. Не будет кланов, которые захватили власть, может быть социальное продвижение в зависимости от твоего усердия на службе Халифату. Многие пропагандистские ролики рисуют картины мирного труда при Халифате. Регулярно появляются сообщения о том, что ИГИЛ призывает врачей, экономистов, нефтяников. Это практически единственный джихадисткий проект, который предлагает присоединиться к нему с семьями. Ты воюешь, но когда возвращаешься с передовой, живешь со своей семьей. Для многих это привлекательно», - отметила Сокирянская.

По ее словам, успешным этот проект делают территориальный контроль и военные победы, что является ключевыми элементами успешного рекрутирования новых бойцов. «Многие не поддерживали ИГИЛ, пока они не захватили такие территории»,- сказала она. 

По мнению эксперта, ИГИЛ в своей пропаганде играет на чувствах несправедливости, отчуждения, указывает на отсутствие возможности как-то участвовать в политической жизни.

Рощин: пропагандой против ИГИЛ могли бы  стать личные свидетельства тех, кто вернулся домой

Старший научный сотрудником Центра изучения Центральной Азии, Кавказа и Урало-Поволжья Института востоковедения РАН Михаил Рощин согласился с тем, что работа по противостоянию пропаганде ИГИЛ ведется недостаточная.

«Главная сила ИГИЛа, наверное, в провозглашении Халифата. В свое время Аль-Каида не решилась на это. Сама идея Халифата среди суннитов имеет важное значение. Последний Халифат был в Османской империи… всегда были стремления его восстановить», - сказал Рощин.

Он также отметил хорошую пропаганду ИГИЛ, контрпропагандой могли бы стать личные свидетельства тех, кто вернулся домой. Многие разочаровываются по прибытии. Но далеко не всем удается вернуться, а те, кто возвращается, их тут же задерживают.

«Поэтому здесь идет борьба за души. «Лесное движение» в Дагестане еще сохраняется, но с понижением активности», - отметил Михаил Рощин.

Он также добавил, что противостоять радикализму могут независимые исламские ученые, к которым прислушается фундаменталистская молодежь, отметив, что председатель Всемирного Совета Исламских ученых шейх Юсуф Аль-Кардави выступает против ИГИЛ.

"Кавказский узел" отслеживает влияние событий на Ближнем Востоке на политическую и общественную жизнь регионов Кавказа, публикуя материалы по этим темам на специальных тематических страницах "Кавказ под прицелом халифата" и "Сирия в огне".