Евгений Крутиков: "Интерес Кремля к проблемам Южной Осетии был временным и ситуативным..."
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
Парламентские выборы прошли при беспрецедентно низкой явке избирателей, потому победа партии "Единая Осетия" Анатолия Бибилова, прошедшего на единственном тезисе "о воссоединении двух Осетий в составе России" не отражает мнения большинства жителей республики, считает российский политолог, колумнист газеты "Взгляд" Евгений Крутиков. Отвечая на вопросы "Кавказского узла", эксперт также отметил, что большинство в парламенте, доставшееся оппозиционной "Единой Осетии", "не создаст сложности действующей власти, поскольку по конституции это очень жесткая президентская республика". Вызывают вопросы у политолога также дееспособность парламента и мифичность заявленных на выборах тезисов о поддержке Москвы. "Интерес Кремля к Южной Осетии был временным и ситуативным и сейчас полагать, что кто-то вообще занимается вопросом о присоединении Южной Осетии к России, не стоит", – утверждает Евгений Крутиков в интервью "Кавказскому узлу".
"Кавказский узел" ("КУ"): Победа партии "Единая Осетия" напрямую связана с использованием в предвыборной кампании тезиса о "воссоединении двух Осетий в составе России", который Вы называли "попыткой воздействовать на чувства избирателя". Можно ли теперь сказать уверенно, что большинство населения разделяет подобный вектор развития молодого государства и это предрешило исход выборов?
Евгений Крутиков (ЕК): Нет, ни о чем подобном это не говорит, здесь работает простая арифметика. Для Южной Осетии явка была беспрецедентно низкой. Когда в крайне политизированной республике происходит такая явка, это просто невероятно. А далее сработал знаменитый 7-процентный барьер, который отрубил половину партий (5 из 9 партий не преодолели установленный барьер), участвовавший в выборах. По сути дела, около четверти избирателей (23%), пришедших на выборы, не получили своего представительства в парламенте. Потому получается простая арифметика: за тех людей, которые сейчас попали в парламент, голосовало не более 44% избирателей. Т.е за лидирующую партию проголосовала четверть зарегистрированных избирателей, потому ни о каком большинстве здесь говорить нельзя.
"КУ": Можно ли говорить о том, что отношение граждан к политикам в Южной Осетии основано в первую очередь на отношении самих политиков к вопросу о воссоединении с Россией?
ЕК: Скорее здесь можно говорить о некоторой апатии среди жителей Южной Осетии, апатии самой по себе, а не из-за социальной ситуации, а с другой стороны – о нежелании идти на выборы, поскольку ни одна из участвовавших партий, в том числе лидирующая, не представила избирателям хоть какой-нибудь внятной политической программы. То, что большинство в парламенте все-таки получила именно эта партия, связано с достаточно агрессивной избирательной кампанией, основанной на одном лозунге — за воссоединение с Россией — и более ни на чем. Тезис этот очевиден, эмоционален, но понятно также и то, что Россию об этом никто не спрашивал. Будет ли этот парламент дееспособным - остается вопросом. Эти выборы всего лишь репетиция для Анатолия Бибилова к президентской кампании в 2017 году, все построено на этом.
"КУ": Как отразится упрочнение позиций Анатолия Бибилова в парламенте на действующей в регионе власти?
ЕК: Конечно, в той ситуации, которую сложилась сейчас, когда он стал руководителем лидирующей парламентской фракции, ему будет гораздо легче отталкиваться с этой стартовой площадки на подготовке к президентским выборам. В то же время, большинство в парламенте не создаст сложности действующей власти. Конституция Южной Осетии так устроена, что это очень жесткая президентская республика. Для того, чтобы хотя бы повлиять на формирование правительства, необходимо менять конституцию, а это вряд ли возможно в условиях административного давления, которое в Южной Осетии легко осуществимо. Кроме того, я не думаю, что, внутри даже этой фракции, будет соблюдаться строгая партийная дисциплина, и все будут послушно голосовать, как скажет Анатолий Бибилов. Там достаточно много людей, лично связанных с администрацией президента, с ее главой Борисом Чочиевым, и я не думаю, что можно будет провести какие-то законы, идущие против позиции президента Леонида Тибилова, или так однозначно управлять чем-либо. Это будет довольно проблематично.
"КУ": В Парламент прошли партии, некоторые лидеры которых зачастую не могут сформулировать даже собственные мысли. Как у них это получилось?
ЕК: Лидеры некоторых партий действительно невнятны. Есть разные представители осетинской диаспоры, в первую очередь московской, которые хотели бы влиять на политические процессы в Южной Осетии. И в первую очередь, это бывший президент Эдуард Кокойты (неформальный лидер Народной партии – прим. "Кавказского узла") и тренер по борьбе Дзамбулат Тедеев, поддержавший на выборах Владимира Келехсаева (неформальный лидер партии Единство народа, второй результат на выборах (13%) – прим. "Кавказского узла"), другие, менее известные люди. Но я не думаю, что кто-то из вышеперечисленных персонажей способен сегодня какие-то свои идеи и мысли привнести в новый парламент. Тем более, что идей и мыслей там, по-моему, тоже нет. Конечно, можно было в Москве нанять какого-нибудь пиарщика или политтехнолога и некоторым лидерам партий написать тексты, но даже этого не было сделано. Но на вторых, третьих позициях в этих списках попадаются вполне молодые, вменяемые люди, которым просто пока не хватает жизненного опыта, но у них есть перспектива. Тот факт, что в парламент прошли люди, скажем так, не отягощенные дополнительными знаниями и образованием, связан с еще одной психологической особенностью местных выборов: люди часто голосуют за знаковые фигуры, за, так называемых, "хороших парней", только на основании их имиджа. Это не хорошо, и не плохо – просто так есть, так часто бывает в маленьких, прошедших через катаклизмы общинах. Об эту особенность, кстати, неоднократно спотыкались многие нанятые российские и иные пиарщики.
"КУ": Почему Анатолий Бибилов продолжает настаивать на тезисе о присоединении, в то время как представители российского руководства недвусмысленно высказались о том, что на данном этапе Южная Осетия не может претендовать даже на вступление в Таможенный Союз? Какая сила сегодня стоит за Бибиловым, и какие российские партнеры в этом могут участвовать?
ЕК: Ситуация сильно изменилась. Когда-то (на выборах президента 2011 года – прим. "Кавказского узла"), Анатолий Бибилов бравировал некоторыми своими связями в Кремле, полагая, что именно поэтому его привлекали к этой деятельности. На самом деле он был инструментом во внутрикремлевских играх и "склоках", как и сама республика и отношение к ней. Сейчас ситуация резко изменилась, во-первых нет уже той "склоки", из-за которой кого-то выдвигали, кого то задвигали, да и само внимание Москвы переключилось с Южной Осетии на совсем другие, понятные регионы, на Украину. Сейчас полагать, что кто-то вообще занимается этими вопросами – не стоит. Нет никакого пристального внимания к Южной Осетии, чтобы кто-то стоял [за Бибиловым], следил за ситуацией. Другое дело, что Бибилов с готовностью поддерживает этот миф, и среди политиков Южной Осетии он в этом не одинок. Вообще склонность апеллировать к Москве и подчеркивать свои "связи" (реальные или мнимые) – еще одна отличительная черта югоосетинского избирательного процесса.
С Евгением Крутиковым беседовал корреспондент "Кавказского узла" Магомед Туаев.
09 июня 2014 года