О правомерности массового несанкционированного вторжения представителей власти в жилища
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
Статья 25 Конституции Российской Федерации позволяет представителям власти проникать в жилище против воли проживающих в нем лиц лишь "в случаях, установленных федеральным законом". Право на неприкосновенность жилища может быть ограничено лишь "федеральным законом" (ч. 3 ст. 55 Конституции Российской Федерации), в частности, в условиях чрезвычайного положения (ст. 56 Конституции Российской Федерации).
Федеральный конституционный закон от 30 мая 2001 года "О чрезвычайном положении" в качестве временного ограничения, применяемого в условиях чрезвычайного положения, допускает досмотр жилища граждан и их транспортных средств (п. "г" ст. 12 Федерального конституционного закона от 30 мая 2001 года).
На территории Чеченской Республики чрезвычайное положение не объявлено и, следовательно, действует установленный Федеральным законом от 25 июля 1998 года "О борьбе с терроризмом" менее жесткий режим зоны проведения контртеррористической операции. Согласно пункту 4 части 1 статьи 13 Федерального закона от 25 июля 1998 г., в зоне проведения контртеррористической операции лица, проводящие указанную операцию, имеют право "беспрепятственно входить (проникать) в жилые и иные принадлежащие гражданам помещения" при сочетании следующих двух условий:
1) при пресечении террористической акции, то есть, согласно ст. 3 данного закона, непосредственного совершения преступления террористического характера в форме взрыва, поджога и т.п. действий, создающих опасность гибели людей, причинения значительного имущественного ущерба либо наступления иных общественно опасных последствий; либо при преследовании лиц, подозреваемых в совершении террористической акции;
2) если промедление может создать реальную угрозу жизни и здоровью людей.
Федеральный законодатель (Федеральный закон от 25 июля 1998 г.; Федеральный закон от 6 февраля 1997 г. "О внутренних войсках Министерства внутренних дел Российской Федерации") устанавливает в зоне проведения контртеррористической операции специальный режим для каждого из нескольких выделяемых им объектов, которые потенциально могут оказаться в сфере воздействия представителей власти: для "участков местности", "помещений организаций независимо от форм собственности", "дипломатических представительств и консульских учреждений", "транспортных средств", "жилых и иных принадлежащих гражданам помещений". При этом объекты и транспортные средства, расположенные (находящиеся) на территории "участка местности", пользуются юридическим статусом, не совпадающим с юридическим статусом места своего расположения (нахождения). Например, согласно п. "к" ч. 1 ст. 24 Федерального закона от 6 февраля 1997 г. военнослужащие внутренних войск при несении боевой службы могут "входить беспрепятственно в любое время суток... в помещения охраняемых предприятий, учреждений, организаций независимо от форм собственности", но не в помещения дипломатических представительств иностранных государств и не в жилые помещения; проникновение в жилые помещения для преследования подозреваемых либо при наличии достаточных оснований полагать, что в жилище совершено или совершается преступление, допускается лишь при несении боевой службы по обеспечению режима чрезвычайного положения (п. "а" ч. 2 ст. 24 Федерального закона от 6 февраля 1997 г.).
Географическое и правовое пространство не совпадают. Даже действуя одинаковым образом на одной территории (например, вторгаясь в помещения), представители власти ущемляют различные комплексы прав и свобод различных субъектов (например, дипломатических миссий, предпринимательских организаций, частных лиц). Субъекты, обладающие одинаковым набором прав и свобод (например, собственники жилых помещений), тем не менее вступают в правоотношения с властями не как однородная масса, а персонально, ибо статья 25 Конституции Российской Федерации объявляет неприкосновенность жилища субъективным правом человека и гражданина. Правомерное вторжение военнослужащего в жилище одного гражданина не избавляет власти от обоснования правомерности его вторжения в рядом стоящее жилище другого гражданина.
Таким образом, имея дело с жилищем гражданина, участвующие в проведении контртеррористической операции представители власти связаны требованиями закона и обязаны для несанкционированного проникновения в жилище иметь достаточные основания, касающиеся не какого-либо "участка местности" (населенного пункта) вообще, а именно данного жилого помещения, защищаемого законом обособленно.
Как представляется в связи с изложенным выше, несанкционированное вторжение военнослужащих в жилища граждан против их воли:
после совершения террористической акции либо когда ее уже пресекли;
не при преследовании подозреваемого, скрывшегося, по данным правоохранительных органов, в определенном помещении, а для поиска подозреваемого в совершении террористической акции;
по отпадении реальной угрозы жизни и здоровью людей, -
является выраженным превышением властями полномочий, то есть действием незаконным, нарушающим конституционное право человека и гражданина на неприкосновенность жилища.
Член Независимого экспертно-правового совета, кандидат юридических наук, заслуженный юрист РСФСР С.А.Пашин
19 марта 2002 года