Правозащитники: власти уклоняются от ответственности за вынужденных мигрантов на Северном Кавказе

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

В Независимом пресс-центре в Москве 18 сентября прошёл круглый стол "Обязательства государства по отношению к лицам, перемещённым внутри страны и их выполнение". В дискуссии, организованной Правозащитным центром (ПЦ) "Мемориал", Уполномоченным по правам человека (УПЧ) в РФ и Федеральной миграционной службы (ФМС) приняли участие  представители администрации Президента РФ, Минздравсоцразвития, Верховного суда РФ.

Вела Круглый стол, член Совета по правам человека при Президенте России, руководитель Сети "Миграция и право" Правозащитного центра "Мемориал" Светлана Ганнушкина. Открыли заседание заместитель директора ФМС России Вячеслав Поставнин и сотрудник Аппарта УПЧ Валентин Дьяков. В обсуждении участвовали представители общественных организаций из Владикавказа, Воронежа, Пензы, Москвы, активисты Комитета "Гражданское содействие".

Организаторы выразили сожаление, что уже в который раз на подобных собраниях, отсутствовали представители Минфина и Министерства регионального развития, которое уполномочено решать проблему жилищного обустройства вынужденных мигрантов.

"У нас в России, к сожалению, накоплен огромный опыт по проблемам вынужденных переселенцев. И сейчас по-прежнему есть проблемы, над которыми нам надо совместно поработать", - заявила заместитель начальника Управления по проблемам переселенцев ФМС Жовсан Зайналабдиева, обращаясь к правозащитникам.

Как отметила в своём докладе консультант Сети "Миграция и право" Маргарита Петросян, по официальным сведениям УВКБ ООН, в 2005 г. в России насчитывалось около 339 тыс. лиц, перемещенных внутри страны. Абсолютное большинство из них уехали из мест своего проживания в Чечне — из-за войны.

Так, только с сентября 1999 года, на территории Чеченской Республики было первично учтено около 600 тыс. человек, покинувших постоянное место жительства, сообщили представители ФМС РФ.

"Не столь уж большая цифра по сравнению с 6 млн. в Судане или 3,4 млн. в Колумбии, тем более для страны обширной и отнюдь не самой бедной в мире, а потому, казалось бы, способной "переварить" эту группу населения,  обеспечив условия для ее ресоциализации. Тем не менее, внутри перемещенные лица (ВПЛ) составляют одну из наиболее незащищенных и неустроенных групп российского населения — свидетельство того, что государство уклоняется от своей конституционной обязанности по отношению к ВПЛ или, во всяком случае, выполняет ее неэффективно", - отмечает Петросян.

Главная проблема, на которую обратили внимание правозащитники, это отсутствие закона, который мог бы служить инструментом реализации ответственности государства в отношении ВПЛ. Действующий закон "О вынужденных переселенцах", по их мнению, помогает властям уклоняться от своих конституционных обязанностей по защите внутренних беженцев.

Прежде всего, утверждает Маргарита Петросян, действующий закон закрепляет обязательства государства лишь по отношению к тем ВПЛ, кто уже сумел перебраться в безопасный регион. Эти обязательства сводятся к предоставлению им некоторых социальных и юридических гарантий, призванных содействовать обустройству на новом месте жительства. Все другие этапы перемещения — предупреждение, размещение, защита в процессе выхода из зоны "экстраординарной ситуации" и в местах временного размещения, возвращение к прежнему месту жительства, включая гарантии против недобровольного возвращения — остаются вне правового поля.

Другой концептуальный порок закона, по словам г-жи Петросян, состоит в том, что право на защиту и помощь со стороны государства перемещенное лицо приобретает лишь в том случае, если оно имеет особый правовой статус вынужденного переселенца. Претендовать на предоставление такого статуса гражданин может в случае его преследования или опасности подвергнуться преследованию по признаку принадлежности к определённой расе, национальности, вере, социальной группе или из-за своих политических убеждений, если эти признаки стали поводами для проведения враждебных кампаний.
 
Такой подход, убеждены в ПЦ "Мемориал" и Комитете помощи мигрантам "Гражданское содействие", неоправданно ограничивает круг лиц, которые вправе рассчитывать на помощь и защиту со стороны государства. Они напомнили, что Конституционный суд России связывает обязанность государства с наступлением экстраординарных ситуаций, которые оно не сумело предотвратить, и именно такая ситуация (как в случае с военными действиями в Чечне), а не индивидуальные преследования вынуждают население вопреки собственной воле покидать места постоянного проживания. 

Однако определение вынужденного переселенца позволяет властям по своему усмотрению решать, кому из ВПЛ они будут оказывать помощь и защиту, а кому нет. В результате, из 580 тыс. человек, которые, по официальным данным, покинули Чеченскую Республику во время второго вооруженного конфликта, статус вынужденного переселенца был предоставлен всего 12,5 тысячам, и среди них почти не было этнических чеченцев. Иначе говоря, 98 процентам ВПЛ было отказано в предоставлении "экономических, социальных и правовых гарантий зашиты их прав и законных интересов", пояснила эксперт ПЦ "Мемориал" М. Петросян.

Представители ФМС не согласились с тем, что необходимо принятие специального закона, направленного на поддержку лиц, перемещённых внутри страны, и определяющего обязанности по отношению к ним государства, как в социальной сфере, так и в области прав человека. По словам замдиректора службы Вячеслава Поставнина, "можно теоретизировать сколько угодно — нужен закон, не нужен", а в ФМС уже разработали конкретные предложения по улучшению ситуации с ВПЛ.

"У нас разработан конкретный механизм оказания помощи сегодня существующим переселенцам. Их проблемы надо решать. Если же мы будем делать закон, то придём к похожим проблемам, существующим в нынешнем законе, которые начнут уже мешать решению нужд современных ВПЛ и породит массу злоупотреблений, в первую очередь, с обеспечением переселенцев жильём", - заявил Вячеслав Поставнин.

По словам Поставнина, жилищная проблема и ВПЛ, и вынужденных переселенцев будет решаться с помощью предоставления государственных жилищных сертификатов тем из них, кто на сегодняшний день не сумел обзавестись жильем самостоятельно или с небольшой помощью государства в виде мизерных компенсаций, субсидий и ссуд. Этот унифицированный подход должен охватить вынужденных переселенцев из бывших советских республик, ВПЛ из Чеченской Республики и Пригородного района Северной Осетии-Алании, а также жителей Чечни, не имеющих жилья.

Ведущая Круглого стола Светлана Ганнушкина приветствовала инициативы чиновников, однако отметила, что такой подход требует доброй воли со стороны власти, а надеяться на нее весьма опасно, так как суммы для реализации предложений ФМС России необходимы огромные, а отсутствие на круглом столе представителей Минфина и Минрегиона не дает мечтам превратиться в надежды, а тем более - в реальность.

По мнению Ганнушкиной, новый закон обяжет власти решать такие проблемы не только по отношению к уже годы ждущим жилья ВПЛ, но и даст гарантии на будущее, а, может быть, и остановит власти в проведении политики, провоцирующей появление ВПЛ.

Правозащитники отметили, что разработка закона — дело неспешное, оно никак не может помешать принимать краткосрочные решения в соответствии с ситуацией сегодняшнего дня. Кроме позиции по закону о ВПЛ, на круглом столе был обсужден ряд конкретных правовых и правоприменительных проблем, по большинству из которых было достигнуто взаимопонимание и намечены формы сотрудничества.

На вопрос о числе ВПЛ из ЧР еще сохранивших регистрацию по форме №7 (внутри перемещенные лица) Жовзан Зайналабдиева сообщила следующие данные.

По состоянию на 1 июля 2007 года численность внутри перемещённых лиц (этот термин, по её словам, применялся органами ФМС только в отношении лиц, временно покинувших свои жилища в результате контртеррористической операции в Чечне), находящихся в местах временного размещения на территории России, составляет 38,6 тыс. человек. Из них на территории Чечни — 34,9 тыс. человек, проживающих в 22 пунктах временного размещения (19,2 тыс. человек) и в 12 местах компактного проживания (15,7 тысяч человек). В Ингушетии — 3,7 тыс. человек, проживающих в 25 местах компактного проживания.

Дополнительно, на учёте в Межрегиональном управлении ФМС России состоит 10,7 тыс. человек вынужденных переселенцев, пострадавших в осетино-ингушском конфликте в октябре-ноябре 1992 года, в том числе 9,9 тысяч человек ингушской национальности.

К этим данным следует добавить, что на конец 2006 года на учете в ФМС стояло 34 тысячи 300 семей (89 тыс. 400 человек) вынужденных переселенцев, признанных нуждающимися в жилье. За 2006 год государственные жилищные сертификаты получило 307 семей. В частности, в РСО-А, где на учете стоит около 5 тыс. семей вынужденных переселенцев, был выдан всего один сертификат.