Людмила Вахнина: "Указ министра обороны не в состоянии сломать систему коррупции и безнаказанности в рядах российской армии"

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

"...В стране существует две абсолютно непохожие армии. Одна, виртуальная, получает на вооружение новую технику, из года в год наращивает темпы боевой подготовки, успешно создает части и соединения постоянной готовности. О жизни и успехах этой армии министр обороны Сергей Иванов регулярно докладывает президенту страны. А вот другая армия, та, что существует реально, разлагается — только по официальным данным в ней "в результате преступлений и происшествий" гибнут больше тысячи военнослужащих в год...В этой армии ежедневные унижения одних военнослужащих другими, издевательства старших над младшими являются не нарушением армейского порядка, а формой его поддержания. Эту армию разъедает преступность и коррупция".

Это слова во вступительной статье к докладу "Лишний солдат" военного журналиста Александра Гольц. Автором же этого исследования, которое увидело свет в 2006 году, стала Людмила Всеволодовна Вахнина, член ПЦ "Мемориал" и Всероссийской коалиции общественных организаций "За демократическую альтернативную гражданскую службу". Собранные группой правозащитнков документы рассказывают о фактах незаконного использования труда военнослужащих по призыву в целях, не обусловленных исполнением обязанностей военной службы. Иными словами, Вахнина подняла тему, которую избегали многие годы не только представители Генштаба и Минобороны РФ, но и сами потерпевшие, отказывавшиеся давать показания, боясь преследований командиров.

Вообще же, "Лишний солдат" - это не только доклад, но и акция, старт которой был положен еще в 2002 году, когда стало понятно, что в российской армии идут необратимые негативные процессы. Именно тогда с десяток региональных правозащитных организаций объединили свои усилия в выявлении масштабов незаконного использования труда солдат. Результаты исследования были представлены Уполномоченному по правам человека в России Владимиру Лукину и Председателю Комиссии по правам человека при президенте РФ Элле Памфиловой.

8 октября 2005 года Министр обороны издал Приказ №428 "О запрещении привлечения военнослужащих к выполнению работ, не обусловленных исполнением обязанностей военной службы". "Начиная с сегодняшнего дня, любой командир, допустивший это, будет уволен из армии и привлечен к уголовной ответственности", - уже на следующий день говорил Сергей Иванов. И что же? Ожидаемых репрессий в отношении командиров и "дедов", занимающихся вымогательством и эксплуатированием солдат, так и не случилось. Несколько показательных судов и отстранений от должности не стали тенденцией к улучшению. "Более того, с каждым месяцем становится все яснее, что исполнение приказа №428 откровенно саботируется", - сказано в предисловии доклада "Лишний солдат".

По словам автора доклада, среди прочих регионов есть несколько особенно "проблемных", где солдаты становятся предметом торговли и источников добычи денег для своих командиров, а условия содержания призывников в частях приравниваются к тюремным. Одним из таких "проблемных" регионов Людмила Вахнина называет Республику Северная Осетия-Алания. За последний год военнослужащими и их родственниками только в одну из организаций ("Материнское право", Волгоград) было подано 17 заявлений, в которых командиры частей обвинялись в эксплуатации труда подневольных солдат, а также в сдаче их в наём к местным жителям. В интервью корреспонденту "Кавказского узла" Людмила Вахнина рассказала о том, что же происходит за заборами российских частей и почему военные преступления остаются безнаказанными.

- Людмила Всеволодовна, расскажите немного об инициаторах доклада "Лишний солдат". Почему родилась такая идея?

- Всероссийская коалиция общественных организаций "За демократическую альтернативную гражданскую службу" включает в себя более ста организаций, и, кстати, ПЦ "Мемориал" принимает в ней активное участие. Сейчас Коалиция участвует в проекте "Гражданин и армия". Что касается программы "Лишний солдат", то она идёт с 2003 года. На одной из конференций родилась идея создания подобного . Название придумала не я. Многие организации солдатских матерей приняли идею с энтузиазмом, потому что эта тема не была широко представлена в обществе. Время от времени появлялись статьи, но все равно казалось, что проблема незначительна. На самом же деле это было и есть совсем не так. Когда была предложена эта тема, то в ее разработку тут же включились ведущие правозащитные организации, среди которых региональные Комитеты солдатских матерей, а также ПО "Правовое общество" из Новосибирска. На начальном этапе мы создали доклад, который был представлен и Лукину, и Памфиловой. В конце концов, в 2005 году Министерством обороны был издан Приказ №428, казалось бы, направленный на то, чтобы безобразие в армии прекратить. Мало что изменилось с тех пор, однако это был хороший сигнал сигнал - проблема официально признана. Как я уже говорила, безобразие не прекратилось, поэтому большая часть доклада "Лишний солдат" как раз посвящена тому, что преступления в армии продолжаются, несмотря на приказ министра обороны.

- Не изменилось совсем ничего?

- На самом деле, сопротивление системы было настолько велико, что никакие приказы ее преодолеть не могли. Сразу после издания приказа были уволены два или три генерала. Еще был процесс по делу сочинского военкома, который в результате отделался пустяками. Дальше этого не пошло. Однако в конце 2006 года показалось, что лед тронулся. Например, известны два судебных процесса, когда офицерам дали реальный срок за сам факт привлечения солдат к незаконным работам. Раньше за это офицеры отделывались штрафами и условными наказаниями. Реальные сроки были лишь, когда кто-то покалечился или погиб, да и то далеко не всегда. Очень много преступлений и вовсе оставались скрытыми. Беда заключается еще и в том, что солдаты и их родители сами не хотят связываться с разбирательством. В лучшем случае получается так, что сбежавшему от побоев в части солдату говорят: ты молчи о том, что происходит, а мы тебе сделаем условный срок за самовольное оставление части (СОЧ). Побег — это уголовное преступление. Хуже всего , когда сажают на реальный срок якобы за СОЧ, солдата, отправленного устным приказом на работы а свидетели молчат

- Людмила Всеволодовна, так что же происходит с российский армией?

- С официальных трибун все идут разговоры, что, дескать, нам не хватает призывных ресурсов. Однако если приглядеться, то оказывается, что их некуда девать. Солдат используют кто во что горазд.Послушаешь отслуживших срок призывников — ничему молодые люди в армии не учатся, подготовка нулевая. Ну, а раз нет, то почему бы их не припахать на какой-нибудь работе?

Доклад "Лишний солдат" об использовании рабского труда солдат в российской армии — это первый наш доклад такого рода. Следующий доклад будет посвящен теме принудительного контракта, а еще мы хотим затронуть тему вымогательства в армейских кругах. Это присутствует и в контрактной, и в призывной армии. На самом деле масштабы и значение вымогательства не осознается сполна, т.к. современная дедовщина — это способ отъема денег. Также важна тема защиты свидетелей и потерпевших, потому что именно на их молчании и ее отсутствии держится безнаказанность. Особенно если преступление совершают офицеры. Ситуация связана с тем, что никто из солдат, находящихся в части, не хочет свидетельствовать, потому что знают, что им за это будет.

- Но существует закон о защите свидетелей и потерпевших...

- Да, и там есть глава о военных, где говорится, что на время следствия они должны переводиться в другие части. Во-первых, этого на самом деле недостаточно, так как солдат потом все равно вернется на прежнее место службы, где, даже если преступника покарали, могут остаться его сообщники. Но даже положение о переводе не всегда выполняется. Прокуроры заявляют о том, что солдата как свидетеля необходимо привлечь к процессу. Как это реально бывает: солдат сбежал от безобразия в части, пришел домой и сразу в прокуратуру. Это верный путь. Солдата должны прикомандировать к части по месту жительства. Но через некоторое время приходит письмо, в котором его вызывают по месту службы, чтобы допросить. И вот, бедный солдат снова попадает туда. А бывает, что просто приезжают офицеры из старой части и увозят парня назад. Это и будет темой нашего будущего исследования.

Вообще, что-либо доказать очень трудно. В докладе есть такой эпизод, когда несколько военнослужащих, работавших на участке своего командира, стали свидетелями ссоры командира с соседом, в результате чего сосед попал в больницу. Все солдаты - свидетели молчат, а самый осведомленный из них пропадает. На него возбуждают уголовное дело по самовольному оставлению части, а потом недалеко от части находят его труп. Конечно, мы же не можем утверждать, что его убили за то, что он был свидетелем. Но из-за таких историй солдаты боятся говорить даже с правозащитниками, потому что они уедут, а солдаты останутся в своей части.

- Какой регион, согласно Вашим данным, вызывает наибольшие опасения в связи с неправомерным использованием работы солдат-срочников?

- У меня очень много материалов по Северной Осетии. Этот регион выделяется на фоне всех остальных. За период с 2002 года по нынешнее время по Осетии было много сообщений и публикаций. Использование рабского труда солдат, вымогательство и т.д. процветает там открыто. Из воинской части безбоязненно набирают солдат и развозят их в разные районы. Бывает, что их продают в далекие горные селения. Известен случай, когда солдат вернулся оттуда лишь спустя пять лет. После того, как об этом стало известно, в РСО-А проходили масштабные проверки, республиканские газеты публиковали призывы к гражданам сообщать о преступлениях. И какой же получился результат? Результат озвучил сам военный прокурор Владикавказского гарнизона по фамилии Теблоев. Корреспонденту одной газеты он без зазрения совести сказал, что, мол, мы боролись с этим злом, и пришли к выводу, что виноваты в этом сами военнослужащие-срочники и по этим солдатам уже заведены уголовные дела. То есть это полный беспредел, в котором завязаны прокуратура Владикавказского гарнизона. Прокуратур даже не стесняется в этом признаваться. Эта практика продолжается и ныне.

- О каких преступлениях в воинских частях конкретно можно говорить, имея в виду Северную Осетию?

- У меня есть бумаги, в которых говорится, что в одной из частей Владикавказского гарнизона творится просто невероятное: и вымогательство, и дедовщина, и жестокости, и издевательства. К сожалению, я не могу назвать сейчас фамилии и точные данные об этом, так как велика вероятность навредить солдатам. Но мы имеем достоверную информацию, что солдат-срочников там сдают в аренду местным жителям. За полтора года только одна организация, участвующая в проекте получила 17 обращений с такими рассказами. Были побеги, были родственники, которые приезжая туда и видя все это безобразие, потом писали заявления, и на них не было никакой реакции. Прокуратура говорила, что она допросила свидетелей, которые, по большей части, "деды". Вот постановление об отказе в возбуждении уголовного дела: этот свидетель показал, что ничего не было, тот тоже, а солдат, который жалуется, просто не захотел больше служить и сбежал подальше из части. И эта демагогия типична. Такими рассуждениями прикрываются значительные преступления, особенно в Северной Осетии. Если парню все-таки удается добраться до прокуратуры по месту жительства, то есть шанс, что его не засудят за самовольный уход из части. К сожалению, в Северной Осетии такого шанса практически нет.

- Характер использования рабского труда солдат на Кавказе отличается от ситуации в других регионах России?

- Самое безобразное — это когда солдат продают в горное селение, из которого не понятно, как выбраться. Бывали случаи, что солдат там продавали в Чечню и другие кавказские республики. А так, срочников точно так же, как и в других регионах, гоняют на стройки, и сдают в аренду частным лицам и т.д. Примерно то же самое, что и в других регионах, но на Кавказе беззастенчивость, пожалуй, проявляется сильнее.

- В докладе использованы материалы ряда центральных СМИ. Как Вы оцениваете интерес российской прессы к тематике доклада?

- Большая часть публикаций в СМИ инициированы нашими коллегами, которые хорошо работают с прессой. В частности, организация "Материнское право". К поддержке СМИ я отношусь очень серьезно, т.к, она позволяет показать значимость проблемы. Опытный журналист может выстроить стройную и легкую для понимания картину происходящего. Однако для доклада были использованы и чисто журналистские материалы, не имеющие к нам отношения. Довольно часто они были стимулированы организацией "Солдатский матери Санкт-Петербурга", которая не участвует в нашей программе. Но пресса — это все-таки вспомогательный источник информации. Основной же - сообщения тех, кто с этим сталкивался и работал. Я думаю, что в последнее время интерес к этой проблеме возрос, и не без нашего влияния. А с другой стороны, сейчас идут противоречивые процессы. Я бы даже сказала, что региональная пресса лучше освещает эту тему, нежели центральная. 22 ноября 2006 года мы провели пресс-конференцию на тему принуждения солдат к контрактной службе. На мой взгляд, это сенсация , так как это явление может принести огромный вред обществу. Журналистов пришло немного. И каков же результата? Одно только радио "Свобода" дало довольно адекватный текст, остальные журналисты написали либо бред, либо на пол странички неприметного текста. Возможно, это результат начала контроля над этой темой в прессе. Я думаю, что пресса может помочь в привлечении внимания к этой проблеме.

- В докладе также подробно освещается роль военной прокуратуры в вопросе пресечения незаконного использования труда военнослужащих. Чего больше — плюсов или минусов?

- Роль прокуратуры неоднозначна. Предыдущий прокурор Устинов стал говорить правду-матку про министерство обороны. Его поменяли. Я не могу точно сказать, но вроде бы все-таки Главная военная прокуратура пытается что-то делать, в частности, не дает отдельным вопиющим преступлениям оставаться безнаказанными, как в деле Сычева. Но на местах в большинстве случаев все очень плохо. Видимо уже глубоко в головах сидит убеждение, что солдатика припахать не грех. Считается, что это небольшое простительное нарушение. Есть несколько разновидностей прокурорского реагирования, начиная от простого отрицания и заканчивая признанием нарушений, но без возбуждения уголовного дела. А если дело доходит до суда, то суд выносит незначительное наказание.

6 апреля 2007 года

С Людмилой Вахниной беседовала собственный корреспондент "Кавказского узла" Александра Кондрашева.