Human Rights Watch: Ситуация с пытками в Чеченской Республике
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
Меморандум Хьюман Райтс Вотч 37-й сессии Комитета ООН против пыток (к рассмотрению четвертого периодического доклада России о выполнении Конвенции 1984 г.).
Введение
В 2006 г. Хьюман Райтс Вотч провела две исследовательские миссии в Чечне по проблемам пыток и незаконного содержания под стражей. На основании интервью с пострадавшими от нарушений, их родственниками, а также — в отдельных случаях — с адвокатами, нами была собрана информация, по некоторым делам — детальная, о применении пыток в отношении 115 лиц в период с июля 2004 по сентябрь 2006 г. В настоящем меморандуме представлены основные итоги.
Общедоступная статистика незаконных задержаний и пыток в Чечне отсутствует, однако наши исследования, как и данные правозащитного центра "Мемориал" и нижегородского Комитета против пыток, дают веские основания говорить о том, что пытки и недозволенное обращение с задержанными в Чечне носят систематический характер.(1)
В большинстве зафиксированных нами случаев нарушения связаны с действиями республиканских силовых структур, находящихся в фактическом подчинении премьера ЧР Рамзана Кадырова — "кадыровцев". Отмечено также применение пыток сотрудниками ОРБ-2 (оперативно-розыскное бюро) Северо-Кавказского оперативного управления Главного управления МВД в Южном федеральном округе.
В ОРБ-2 пытки и другие виды недозволенного обращения преследуют, как представляется, цель принудить задержанного к признанию, на основании которого впоследствии человека осуждают по сфабрикованному уголовному делу. Республиканские же силовые структуры прибегают к таким методам для получения от задержанных изобличающих показаний на боевиков. Некоторых задержанных впоследствии освобождают, других принудительно рекрутируют в ряды "кадыровцев". Со стороны последних отмечены также случаи захвата в заложники и давления на родственников лиц, подозреваемых в участии в "незаконных вооруженных формированиях".
Многие наши собеседники из числа бывших задержанных утверждали, что содержались под стражей и подвергались пыткам сотрудниками силовых структур ЧР в неофициальных местах содержания под стражей. Такие изоляторы, существующие во всех районах республики, являются совершенно незаконными как по российскому законодательству, так и по международному праву. В силу их "секретности" задержанные подвергаются там повышенному риску недозволенного обращения.
В большинстве зафиксированных нами случаев незаконное содержание под стражей и пытки применялись в отношении молодых мужчин. В ряде случаев в качестве пострадавших выступали женщины, пожилые люди, инвалиды и несовершеннолетние (самому младшему было 13 лет).
К задержанным применялись такие разновидности пыток, как продолжительные избиения (бьют тяжелыми ботинками, палками, пластиковыми бутылками с водой или песком, отрезками толстого кабеля), причинение ожогов открытым пламенем или раскаленными металлическими прутьями или проводами, а также — в массовом порядке — электрошок. Несколько собеседников в интервью Хьюман Райтс Вотч упоминали о психологическом давлении, таком как угрозы или имитация сексуальных посягательств или казни, а также угрозы в адрес родственников.
Настоящий меморандум был подготовлен к рассмотрению Комитетом ООН против пыток четвертого периодического доклада России о выполнении соответствующей конвенции ООН 1984 г. С 2002 г., когда Комитет рассматривал третий периодический доклад, Хьюман Райтс Вотч регулярно проводила выезды на Северный Кавказ для документирования нарушений в Чеченской Республике и соседних регионах, которые продолжают совершаться всеми сторонами этого вооруженного конфликта. В предыдущие годы нами были зафиксированы многочисленные случаи пыток, недозволенного обращения и насильственных исчезновений со стороны федеральных сил и силовых структур ЧР. Результаты этих исследований приводятся в целом ряде публикаций.(2)
Со времени рассмотрения Комитетом третьего периодического доклада России в Чечне произошли значительные изменения. С 2003 г. в рамках так называемой политики "чеченизации" конфликта текущие задачи по охране правопорядка в республике, включая антитеррористические мероприятия, все в большей степени возлагаются на местные силовые структуры, подконтрольные Р.Кадырову. На сегодняшний день практически не проводятся массовые "зачистки", которые, как отмечал Комитет в своих заключительных замечаниях 2002 г. по третьему периодическому докладу, могли бы способствовать эскалации произвольных задержаний и "исчезновений" со стороны федеральных сил. В современных условиях обычно практикуются адресные спецоперации с заявленной целью задержания участников незаконных вооруженных формирований и их пособников.
Мы с удовлетворением отмечаем многие детальные и исключительно существенные вопросы относительно Чечни в перечне вопросов, подготовленном Комитетом к рассмотрению четвертого периодического доклада России. Надеемся, что настоящий меморандум послужит для Комитета дополнительным источником информации при рассмотрении ситуации в России, в особенности в части пп. 39-42 перечня вопросов, а также при подготовке заключительных замечаний и рекомендаций по итогам рассмотрения.
Имена большинства наших собеседников из числа пострадавших и свидетелей в интересах их безопасности не разглашаются, вместо них используются условные псевдонимы. По тем же соображениям не разглашаются и некоторые детали, которые могли бы способствовать установлению личности этих людей, такие как точная дата задержания, место жительства и пр.
Пытки в ОРБ-2
Оперативно-розыскное бюро № 2 было создано в 2002 г. для выявления, предупреждения и пресечения деятельности организованных преступных групп.(3)
После посещений ОРБ-2 в Грозном соответственно в 2003 и 2004 гг. Европейский комитет по предупреждению пыток и комиссар Совета Европы по правам человека (в то время — Альваро Хиль-Роблес) выражали серьезную обеспокоенность в связи с многочисленными заявлениями о нарушениях в обращении с задержанными в изоляторе ОРБ-2 и ставили вопросы относительно правового статуса этого учреждения.(4)
Камеры для содержания задержанных в ОРБ-2 были в итоге "оформлены" в качестве изолятора временного содержания закрытым приказом МВД в ноябре 2004 г., однако оперативно-розыскные бюро не значатся в заявленном как исчерпывающем перечне учреждений, которым предоставлено право содержания под стражей по федеральному закону "О содержании под стражей подозреваемых и обвиняемых в совершении преступлений".(5)
Представителями Хьюман Райтс Вотч были взяты интервью у нескольких десятков человек, которые содержались под стражей и подвергались пыткам в ОРБ-2 в период с 2004 по 2006 г., а также у их родственников и адвокатов. Собеседники неизменно рассказывали, как сотрудники ОРБ-2 добивались признательных показаний с помощью жестокого обращения и пыток; как задержанным отказывали в доступе к адвокату по выбору; препятствовали медицинской фиксации следов пыток, отказывая задержанным в доступе к врачу и держа их под стражей до исчезновения следов; а также как задержанных подвергали недозволенному обращению в качестве наказания за попытки отказаться от сделанного под давлением признания после перевода в предварительное заключение и с целью принуждения их к подтверждению первоначальных показаний.
В рассмотренных нами случаях сотрудники ОРБ-2 забирали подозреваемых — обычно это были молодые мужчины — из дома, с работы или на улице, не представляясь и не предъявляя какой-либо санкции или объяснения. После этого задержанных доставляли в изолятор ОРБ-2 и сразу же начинали допрашивать.
Почти во всех случаях задержание официально оформлялось только спустя несколько дней. До этого родственники задержанных не имели никакой информации о местонахождении своих близких, в то время как допросы в ОРБ-2 производились без адвоката или с назначенным адвокатом. По словам наших собеседников, назначенные адвокаты игнорировали их жалобы на пытки, несмотря на наличие у подзащитных явных следов, и вместо этого побуждали их согласиться с предъявленным обвинением.
В ходе допросов сотрудники ОРБ-2 подвергали задержанных жестоким побоям, пытке током, удушению, а также угрозам или имитации сексуальных посягательств. По словам большинства наших собеседников, на допросах, которые продолжались часами, их заставляли сознаваться в совершении тяжких преступлений, таких как убийство нескольких человек или совершение теракта, а также называть других лиц, якобы связанных с сепаратистами. В некоторых случаях признательные показания были заранее заготовлены оперативниками с указанием точных дат, мест и имен пострадавших. В других случаях задержанным приходилось самим "выбирать" статью и придумывать детали, которые затем заносились в протокол.
После получения признательных показаний и подписания их задержанным последнего на несколько дней или даже недель оставляли в изоляторе ОРБ-2 до полного исчезновения следов пыток, таких как синяки или ожоги. Затем уже обвиняемого переводили в грозненский СИЗО № 1, где он содержался вплоть до завершения суда.(6)
В интервью Хьюман Райтс Вотч несколько человек рассказывали, что после перевода в СИЗО они обращались с жалобами на пытки в ОРБ-2 к своим адвокатам или к следователю по делу и пытались отказаться от показаний. В таких случаях их возвращали обратно в изолятор ОРБ-2, где сотрудники подвергали их еще более жестоким побоям и другому недозволенному обращению, принуждая к подтверждению первоначальных признательных показаний. Несколько наших собеседников говорили, что нередко их адвокаты советовали им соглашаться с предъявленным обвинением, поскольку считали это единственным способом избавить подзащитных от дальнейшего недозволенного обращения.
Хотя во многих случаях задержанным первоначально вменялись тяжкие преступления, зачастую впоследствии обвинения снимались еще до суда или в ходе процесса. В большинстве зафиксированных Хьюман Райтс Вотч случаев дело в итоге ограничивалось обвинением в организации или участии в незаконных вооруженных формированиях или в незаконном обороте оружия (статьи 208 и 222 УК).(7)
Обвиняемые, как правило, получали наказание ниже низшего предела, в том числе условные сроки, или вовсе освобождались из зала суда с зачетом времени пребывания в предварительном заключении. При этом судьи откровенно игнорировали заявления обвиняемых о пытках даже в тех случаях, когда такие заявления подкреплялись медицинскими документами и показаниями свидетелей.
Характерным примером может служить дело братьев Сулима и Саламбека, документированное Хьюман Райтс Вотч в сентябре 2006 г.
Незаконный арест и пытки братьев Сулима и Саламбека
В середине марта 2006 г. 29-летнего Сулима по дороге на работу остановили на улице примерно десять вооруженных людей, которые затолкали его в машину, надели наручники, завязали глаза и уложили на пол салона. Только позднее Сулим узнал, что его отвезли в ОРБ-2. Он рассказывает о пытках:
Первые пять дней меня держали с завязанными глазами. Чего хотели — непонятно. Все твердили: "Мы знаем, что ты знаешь, а ты знаешь, что мы знаем!" Когда я спрашивал, что я, собственно, должен знать, - пытали. Надевали противогаз и пережимали шланг, пока я не начинал задыхаться. Еще током били постоянно: голова у меня кругом шла, один разряд через язык прошел, так язык распух весь, изо рта вываливался.
Со страшной силой меня били. Поставили к стенке, ноги врозь, и — ногами по этому самому месту, я потом посмотрел — между ног все черное от синяков было. Штаны с меня спустили, грозились, что, мол, поимеют меня.
Я все повторял: "Лучше убейте!" - "Ну нет, так просто мы тебя убивать не будем - потихоньку, и брата твоего еще на куски порежем". Мне на всех этих допросах казалось, что я там каждый раз умираю, а они откачивают меня — и по новой. В конце концов, когда они поняли, что с меня ни чего не получишь, предложили три дела на выбор: взрыв автобуса, убийство двух милиционеров или женщины. А я все равно отказался.(8)
Родственники Сулима выяснили его местонахождение только через три дня после задержания и наняли адвоката. Примерно через неделю группой вооруженных людей был задержан и брат Сулима — Саламбек, которого также доставили в ОРБ-2. Саламбек рассказывает:
Бить начали еще в машине, ничего не объясняли — куда меня, за что. Потом завели в комнату, велели "все" рассказывать. Я думал, они имеют в виду недолгое время в 1999 г., когда я вместе со всеми помогал окопы в городе рыть, а они ... сказали, что их это не интересует, им нужно было, чтобы я на себя всякие подрывы и убийства взял. Я сказал, что они, наверное, меня с кем-то перепутали.
Мне к пальцам и к ушам провода подвели и стали током бить — машинку я не видел, потому что на голову противогаз натянули, только щелчки слышно было. Потом к стене поставили, стали по почкам бить. Потом на пол бросили: я лежал на животе, один мне ботинок под сердце поставил, еще один на спину уселся. Когда другие стали болевые точки на ногах нажимать, я корчился, и ботинком сердце зажимало — такое ощущение, что останавливается, дышать невозможно.
Все эти допросы и побои несколько дней повторялись, потом мне сказали, что если признание не подпишу — жену мою приведут и у меня на глазах изнасилуют, а потом и меня тоже. Дубинку принесли, сказали, что мне в задницу засунут.
Чем такое бесчестье — лучше смерть. У нас в культуре такое даже представить нельзя — я сказал им, что возьму на себя взрыв в автобусе, все придумал, вплоть до самых невероятных подробностей. Когда попытался от показаний отказаться, в соседней камере брата пытать стали, говорили: "Слышишь? Это брат твой кричит".(9)
После 10 дней в изоляторе ОРБ-2 Саламбека перевели в грозненский СИЗО, где врач зафиксировал некоторые травмы, полученные во время допросов. Сулим, который отказался подписывать признание, провел в ОРБ-2 в общей сложности 25 суток. По его словам, при переводе в грозненский СИЗО его осмотрел врач, зафиксировавший множественные травмы, в том числе переломы ребер, синяки на голенях и внутренней стороне бедер, опухоли на кистях рук и на языке, ожоги на ушах.
Большинство обвинений против обоих братьев были в итоге сняты, и они предстали перед судом за "участие в незаконных вооруженных формированиях". В августе 2006 г. оба были освобождены по процессуальным основаниям. Несмотря на их заявления о пытках и предъявленные медицинские справки, которые были приобщены к делу, суд не принял никаких мер к расследованию недозволенного обращения.(10)
Применение пыток силовыми структурами ЧР, подконтрольными премьеру республики Р.Кадырову
Некоторые замечания о структуре сил, фактически подчиняющихся Рамзану Кадырову
Большинство правоохранительных и других силовых подразделений Чеченской Республики были созданы на базе личной службы безопасности президента Ахмада Кадырова, которую в то время возглавлял его сын Рамзан, ставший впоследствии премьером республики.(11) После гибели А.Кадырова в результате теракта в 2004 г. служба безопасности была расформирована, а личный состав постепенно переведен в различные подразделения МВД ЧР, включая 2-й полк патрульно-постовой службы (ППСМ-2) и подразделение по охране объектов нефтедобычи и нефтепереработки ("нефтеполк") Управления вневедомственной охраны. Часть сотрудников службы безопасности перешла в Антитеррористический центр (АТЦ), а после его расформирования в апреле 2006 г. — в два батальона внутренних войск МВД РФ.(12)
Несмотря на формальные переподчинения, сотрудники сохраняют личную лояльность Рамзану Кадырову и нескольким его ближайшим союзникам, таким как Адам Демилханов (командир "нефтеполка", в настоящее время — вице-премьер в правительстве ЧР).(13)
Правовой статус операций всех этих формирований вызывает вопросы. ППСМ-2 и "нефтеполк" постоянно участвуют в спецоперациях, хотя официально, как представляется, это не входит в их задачи, и пользуются базами Антитеррористического центра даже после расформирования последнего.(14) Еще более серьезные вопросы вызывает то обстоятельство, что личный состав ППСМ-2, "нефтеполка" и АТЦ задерживает людей, практикует тайное содержание под стражей в неофициальных изоляторах и незаконные приемы допроса, включая пытки и жестокое обращение.
Задачи охраны правопорядка в Чечне также выполняются районными отделами внутренних дел, руководство которых в большинстве случаев назначалось Р.Кадыровым по принципу личной преданности.(15) Режим обращения с задержанными в РОВД регламентируется уголовно-процессуальным законодательством, и там имеются официальные изоляторы временного содержания, однако некоторые РОВД, в частности в Курчалое, Шали и Ачхой-Мартане, широко известны пытками задержанных. Так, в ходе двух последних выездов Хьюман Райтс Вотч в Чечню нами было зафиксировано восемь случаев пыток задержанных сотрудниками Ачхой-Мартановского РОВД.
Несмотря на постепенную "легализацию" "кадыровцев", с их стороны в прежних масштабах продолжаются задержания (с использованием как официальных, так и незаконных мест содержания под стражей) и пытки. В ходе нашей поездки в регион в сентябре 2006 г. нами было зафиксировано 82 случая пыток со стороны сотрудников республиканских силовых структур, из которых 54 случая относятся собственно к 2006 г. Последние случаи имели место летом — в начале осени 2006 г.(16)
Пытки в местах тайного содержания под стражей
Подконтрольные Р.Кадырову формирования используют для содержания под стражей и пыток задержанных места, официально не предназначенные для содержания лиц, лишенных свободы. Задержание и содержание под стражей осуществляется вне каких-либо процессуальных рамок, и задержанные не могут воспользоваться своими правами по российскому законодательству и международному праву, в том числе в части доступа к адвокату и врачебной помощи. В подавляющем большинстве случаев родственникам не сообщается о местонахождении задержанного, и им приходится самим выяснять это через знакомых среди "кадыровцев".
В большинстве случаев таких задержанных освобождают без официального возбуждения уголовного дела: их лишь предупреждают о необходимости "держать язык за зубами", предупреждая о последствиях в случае огласки.
Иногда республиканские силовые структуры прибегают к краткосрочному незаконному задержанию и пыткам для получения информации, которая может быть использована в контртеррористических операциях против боевиков. В других случаях пытки используются для наказания или запугивания семей, где кто-то из родственников примкнул к сепаратистам (даже если этот человек убит, арестован или сдался властям), людей, пытающихся добиться правосудия по фактам произвола "кадыровцев", а также предполагаемых пособников боевиков.
Хьюман Райтс Вотч также зафиксирован ряд случаев, когда республиканскими силовыми структурами задерживались бывшие или действующие боевики, которых вместо привлечения к уголовной ответственности с помощью пыток и угроз внесудебной казни вынуждали вступать в ряды "кадыровцев". Наконец, в значительной части случаев, зафиксированных Хьюман Райтс Вотч и другими организациями, захватывались и подвергались недозволенному обращению, в том числе пыткам, родственники боевиков, которых держали в заложниках, чтобы принудить самих боевиков к сдаче.
Хьюман Райтс Вотч располагает подробным описанием по меньшей мере 10 незаконных изоляторов в различных районах Чечни, которые, как правило, оборудовались на базах или в частных домах, принадлежащих лояльным Р.Кадырову местным силовикам или используемых последними для оперативных целей. Речь, в частности, идет как минимум о двух отдельных базах в родовом селе Кадыровых — Центорое; штабе АТЦ в Гудермесе; базах АТЦ в населенных пунктах Цоцин-Юрт, Майртуп, Гелдаген, Новогрозненская и Автуры; а также об объектах "нефтеполка" в Грозном и в с. Джалка.
Большинство наших собеседников из числа бывших задержанных провели под стражей от нескольких дней до нескольких недель. Лица, взятые в заложники для принуждения их родственников к сдаче, содержались под стражей значительно дольше — иногда до нескольких месяцев. Так, семеро родственников Аслана Масхадова подвергались пыткам на базе в Центорое, где их держали полгода — с начала декабря 2004 г. до конца мая 2005 г.(17)
За редким исключением все наши собеседники из числа лиц, задерживавшихся республиканскими силовыми структурами, рассказывали о жестоких пытках. Наиболее часто упоминались такие методы, как электрошок и избиения, в том числе ногами и дубинками. Собеседники независимо друг от друга последовательно описывали пытку током с использованием портативного генератора с ручкой и проводами, которые подводились к пальцам рук или ног, ушам или к другим частям тела.
Приводимые ниже два случая являются характерными с точки зрения практики содержания под стражей и пыток сотрудниками республиканских силовых структур.
Незаконное содержание под стражей и пытки Магомеда и четверых его односельчан
24-летний Магомед и еще четверо молодых мужчин были задержаны республиканскими силовыми структурами в начале июня 2006 г. в одном из сел ближе к восточной части Чечни.(18)
По словам Магомеда, их всех доставили на одну из баз "кадыровцев" на окраине с. Центорой. Сначала их поместили в котельную, после чего командир вывел троих на соседнее поле на допрос:
Их [кадыровцев] там было трое или четверо — те же самые, которые нас на базу привезли. Все про боевика спрашивали из нашего района, говорили, что мы должны знать его, потому что ровесники. Меня все время ногами били и палками, это пять или шесть часов продолжалось.(19)
Магомед утверждал, что в течение всего времени пребывания на базе его ежедневно выводили на допрос и жестоко избивали.
Родственники задержанных выяснили их местонахождение через знакомого "кадыровца" и смогли договориться об их освобождении. Четверо были освобождены на следующий день, Магомед провел под стражей несколько дней: "Перед тем как отпустить, меня предупредили, чтобы ни слова о том, что было. А то, говорят, опять заберут, и тогда меня уже никто не найдет".(20)
После освобождения Магомед больше трех недель провел в больнице, где, по его словам, у него диагностировали множественные травмы, включая синяки на теле, повреждение почек и сотрясение мозга.
Незаконное содержание под стражей и пытки Хамида
В одну из ночей в начале апреля 2006 г. в дом пожилого строителя Хамида в западной части Чечни ворвались около десяти вооруженных людей в масках. Они уточнили имя хозяина и, ничего не объясняя, замотали ему голову мешком и увезли.
Хамида доставили на близлежащую базу АТЦ и поместили в комнату, где сразу стали допрашивать, обвиняя его в том, что он снабжает боевиков продуктами и оружием:
Ногами меня пинать стали, потом еще "адскую машинку" принесли, чтобы током бить. Подвели провода к пальцам на ногах — и давай ручку крутить. Терпеть невозможно. Умолял: "Давайте любую бумагу — подпишу, все что хотите подпишу".(21)
На следующий день Хамида освободили. После этого он две недели провел в больнице с расстройством сердечной деятельности, которое, по его мнению, было вызвано электрошоком. В интервью Хьюман Райтс Вотч он заявил, что запомнил своих мучителей и мог бы опознать их, но не намерен добиваться правосудия, поскольку его предупредили, что только полное молчание может служить гарантией его безопасности.(22)
Продолжающиеся насильственные исчезновения
Продолжающиеся в Чечне насильственные исчезновения могут представлять интерес для Комитета, поскольку жертвы исчезновений оказываются вне защиты со стороны закона и становятся тем более уязвимыми для пыток. В ряде случаев, зафиксированных Хьюман Райтс Вотч в ходе последних исследовательских миссий и ранее, родственники "пропавших" впоследствии находили их тела в безымянных могилах или других местах, как правило — со следами пыток.
Некоторые из лиц, задерживаемых республиканскими силовыми структурами, впоследствии бесследно исчезают. На основании проведенных масштабных исследований Хьюман Райтс Вотч в 2005 г. пришла к выводу, что насильственные исчезновения в Чечне носят настолько массовый и систематический характер, что могут быть квалифицированы как преступление против человечества.(23) Правозащитным центром "Мемориал" в 2005 г. было зафиксировано 316 похищений. Из этого числа 127 человек исчезли бесследно, 23 были найдены мертвыми со следами пыток.(24) В 2006 г. отмечается снижение числа зафиксированных исчезновений, однако до настоящего времени нет никаких сведений о сотнях людей, "пропавших без вести" после задержания силовыми структурами ЧР, в то время как Хьюман Райтс Вотч продолжает получать информацию о новых случаях, последние из которых относятся к сентябрю 2006 г.
Характерным примером может служить "исчезновение" Балауди Мелкаева (1967 г.р.) из села Валерик после задержания сотрудниками АТЦ.
Насильственное исчезновение Балауди Мелкаева
Около полуночи 16 декабря 2005 г. к дому Мелкаевых в с. Валерик на трех автомашинах(25) подъехали восемь или девять чеченцев в камуфляжной форме, двое в масках. Они обыскали дом и увели с собой Балауди Мелкаева — босым. Той же ночью те же вооруженные люди забрали еще одного жителя села — Ильяса Муртазалиева.
Вооруженные люди не представлялись и не сообщили родственникам, куда они увозят Мелкаева, однако семье впоследствии удалось выяснить, что на соседнем блокпосту они предъявляли документы сотрудников АТЦ.(26)
17 декабря 2005 г. родственники обоих задержанных отправились в штаб АТЦ в Гудермесе, чтобы навести справки у двух знакомых сотрудников. Те подтвердили, что оба находятся на базе "под подозрением", взяли теплые вещи для передачи задержанным и предложили родственникам переговорить с начальником АТЦ Муслимом Ильясовым.
Одному из родственников Мелкаева удалось попасть на прием к Ильясову, который не сообщил ничего нового, но обещал, что обоих задержанных на следующий день вернут домой. Действительно, 18 декабря сотрудники АТЦ доставили в село Ильяса Муртазалиева, но Мелкаева с ним не было. Отец Муртазалиева сказал родственникам Мелкаева, что его сына в АТЦ избивали и что он вернулся домой подавленным и смутно ориентировался во времени, считая, что отсутствовал месяц.(27)
Когда родственники Мелкаева предприняли повторную попытку выяснить судьбу Балауди через знакомых в АТЦ, им сказали, что его увезли в Ханкалу. Однако там заявили, что Мелкаева к ним не привозили. Один из родственников заявил Хьюман Райтс Вотч: "Я ни одному слову их не поверил [в АТЦ] — они просто решили, что до Ханкалы не добраться и что мы туда искать не поедем. А мы поехали, тоже через знакомых проверили — не было его там".(28)
Родственники Мелкаева вновь обратились к начальнику АТЦ Ильясову, который отказался с ними разговаривать, а также написали письмо Рамзану Кадырову, но ответа не получили. Семья также подала заявление в прокуратуру с просьбой возбудить уголовное дело по факту похищения человека.
В апреле 2006 г. прокуратура ЧР официально информировала семью о возбуждении 23 февраля 2006 г. уголовного дела, однако в письме говорилось, что дело возбуждено по факту убийства, а не похищения Балауди Мелкаева. Несмотря на все усилия, родственникам не удалось добиться от прокуратуры какой-либо дополнительной информации, в том числе относительно мотивов и оснований возбуждения дела по факту убийства.(29) По состоянию на конец сентября 2006 г. родственники не располагали никакими новыми сведениями о судьбе или местонахождении Балауди Мелкаева.
Безнаказанность
Одним из главных факторов, способствующих широкому распространению практики незаконного содержания под стражей и пыток в Чечне, является полная безнаказанность.
Те, кто совершает нарушения, будь то сотрудники ОРБ-2 или республиканских силовых структур, пытаются не допустить огласки содеянного, запугивая пострадавших. Действительно, немногие из пострадавших или свидетелей отваживаются сообщать властям о фактах пыток, в том числе обращаться в прокуратуру; во многих случаях они отказываются общаться и с представителями правозащитных организаций.
В ходе наших двух последних поездок в Чечню нами было установлено, что свидетели крайне неохотно соглашаются рассказывать о пережитом, опасаясь мести. Согласие на интервью можно было получить только при условии ни при каких обстоятельствах не разглашать никаких деталей, которые позволили бы властям установить личность собеседника.
Во многих зафиксированных нами случаях лица, допускавшие нарушения, были настолько уверены в своей безнаказанности, что действовали без масок и не пытались иным образом скрывать свою личность. Более того, ряд свидетелей заявили Хьюман Райтс Вотч, что знают имена своих мучителей или могут опознать их. При этом, однако, они боялись обращаться в прокуратуру, иногда вместо этого рассматривая возможность личной мести.
В рассмотренных нами случаях пыток органы прокуратуры и суды не принимали никаких мер по привлечению виновных в пытках к ответственности. В частности, пострадавшие от пыток в ОРБ-2 утверждали, что полученные в результате этого травмы фиксировались врачами в СИЗО-1 и что соответствующие документы предъявлялись в суде. Судьи, однако, как представляется, никак не реагировали на представленные доказательства и не принимали никаких мер по обеспечению должной проверки заявлений о пытках и привлечению виновных к ответственности.
Прокуратура, которая по российскому законодательству является главным органом расследования фактов пыток в местах содержания под стражей, также ничего или почти ничего не предпринимала в связи с заявлениями о пытках в рассмотренных нами случаях. В исключительных ситуациях, когда пострадавшие все же официально обращались с жалобой в прокуратуру, последняя отказывалась возбуждать уголовное дело, ссылаясь на то, что сообщенные пострадавшими факты "предварительной проверкой не подтверждаются".
Так, 5 июня 2006 г. 26-летний Руслан Лечаев обратился в прокуратуру ЧР с жалобой на пытки в ОРБ-2 и на принуждение его сотрудниками к самооговору. Через два дня он получил ответ за подписью одного из должностных лиц с отказом в возбуждении уголовного дела, в котором говорилось, что сотрудники ОРБ-2 отрицают применение к Лечаеву какого-либо "давления". В ответе также приводилась ссылка на некое медицинское заключение, в котором якобы утверждалось, что на теле у Лечаева не было никаких травм. При этом медицинское заключение, составленное врачом СИЗО-1 23 июня 2006 г. - в день поступления Лечаева в это учреждение, прямо гласит, что у задержанного имелись множественные синяки и ссадины в области шеи, бедер и на запястьях.(30)
Российские власти периодически обнародуют статистику расследования и уголовного преследования в отношении военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов по преступлениям, совершенным в связи с конфликтом в Чечне. Анализ этих данных, проведенный правозащитным центром "Мемориал" и Международной Хельсинкской федерацией, показал, что только единичные дела доходят до суда и что в подавляющем большинстве случаев подсудимых оправдывают, амнистируют или назначают минимальное или условное наказание.(31) В связи с пытками Хьюман Райтс Вотч известно только об одном случае, когда должностное лицо было осуждено за физическое насилие над задержанным.(32)
Атмосфера безнаказанности усугубляется упорными попытками республиканских и федеральных властей закрыть Чечню для внешнего контроля. Большинство незаконных изоляторов республиканских силовых структур находится вне досягаемости для журналистов и международных экспертов, посещающих регион. Более того, в тех случаях, когда внешних наблюдателей все же допускали на эти объекты, в частности на базы в Центорое, оттуда предварительно вывозили задержанных. Несколько свидетелей рассказывали Хьюман Райтс Вотч, как их перевозили в другое место или просто несколько часов держали в машине неподалеку, когда на базу, где они содержались, должна была приехать "делегация".
1 мая 2006 г. делегации Европейского комитета по предупреждению пыток было отказано в доступе в Центорой, из-за чего она была вынуждена пойти на "исключительную меру" и прервать визит, который был возобновлен после получения личных заверений от президента ЧР. Делегацию пропустили в Центорой после полудня 2 мая.(33)
Посещающие регион официальные лица, которых допускают к задержанным в таких официальных изоляторах, как ОРБ-2, отмечают впечатление, что задержанные "не чувствуют, что могут говорить свободно".(34)
Отказ российской стороны согласиться на условия спецдокладчика ООН по пыткам вынудил последнего отложить на неопределенное время посещение России и Чечни, запланированное на октябрь 2006 г. Речь шла о праве спецдокладчика проводить внезапные посещения мест содержания под стражей и общаться с задержанными наедине.(35)
9 ноября 2006 года
Примечания
(1) Анализ конкретных случаев, приводимых в публикуемой ПЦ "Мемориал" Хронике насилия, показывает, что с января 2005 г. по начало октября 2006 г. этой российской правозащитной организацией было зафиксировано 277 случаев пыток в Чечне. ПЦ "Мемориал" имеет четыре региональных офиса в Чечне и офис в Назрани (Ингушетия). В НПО подчеркивают, что реальное число случаев, скорее всего, в несколько раз больше, поскольку "Мемориал" охватывает лишь 25-30% территории Чечни и поскольку многие пострадавшие просят не предавать гласности их случаи. Хьюман Райтс Вотч не проводился анализ случаев, зафиксированных нами и "Мемориалом", на предмет выявления взаимного наложения и степени такого наложения. Как говорят в ПЦ "Мемориал", применение пыток и в официальных, и в неофициальных местах содержания под стражей в Чечне - "это не просто система, это правило, причем нежелание пострадавших говорить об этом доказывает эффективность этой системы терроризирования населения" (интервью Хьюман Райтс Вотч с руководящим сотрудником ПЦ "Мемориал", по телефону, 30 октября 2006 г.) С этим соглашаются и эксперты из нижегородского Комитета против пыток. Исходя из их собственных исследований в Чечне и материалов, предоставляемых адвокатами, которые ведут там уголовные дела, они отмечают, что "количество уголовных дел в Чечне примерно соответствует количеству случаев пыток или недозволенного обращения" (интервью Хьюман Райтс Вотч с руководящим сотрудником Комитета, по телефону, 30 октября 2006 г.)
(2) См. доклады Хьюман Райтс Вотч: Хуже войны: насильственные исчезновения в Чечне — преступление против человечества (март 2005 г.); Гонимые в беду: принудительное возвращение вынужденных переселенцев в Чечню (январь 2003 г.); Без вести задержан: в Чечне по-прежнему исчезают люди (апрель 2002 г.); Пытки, насильственные исчезновения и внесудебные казни во время "зачисток" (февраль 2002 г.).
(3) В сферу ответственности ОРБ-2 входит главным образом Чеченская Республика, хотя нами зафиксировано несколько случаев, когда туда доставляли жителей Чечни, арестованных в других районах Северного Кавказа, в частности в Ингушетии.
(4) European Committee for the Prevention of Torture and Inhuman or Degrading Treatment or Punishment (CPT), "Public statement concerning the Chechen Republic of the Russian Federation", CPT/Inf (2003) 33, Strasbourg, July 10, 2006; Commissioner for Human Rights, "Report by Mr. Alvaro Gil-Robles, Commissioner for Human Rights, on his visits to the Russian Federation 15 to 30 July 2004 and 19 to 29 September 2004 for the attention of the Committee of Ministers and the Parliamentary Assembly", Comm DH (2005) 2, Strasbourg, April 20, 2005.
(5) Ссылка на приказ МВД РФ № 709 дсп от 3 ноября 2004 г. приводится в: ПЦ "Мемориал". Официальные незаконные тюрьмы — механизм выбивания признаний, 18 апреля 2006 г.
(6) СИЗО — следственный изолятор.
(7) Максимальное наказание по статье 208-1 УК (организация незаконных вооруженных формирований) составляет семь лет лишения свободы, минимальное — два года. Максимальное наказание по статье 208-2 УК (участие в незаконных вооруженных формированиях) составляет пять лет лишения свободы, минимальное — шесть месяцев ареста. Статья 222 УК предусматривает наказание от восьми лет лишения свободы до шести месяцев ареста.
(8) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Грозный, 21 сентября 2006 г.
(9) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя не разглашается). Грозный, 21 сентября 2006 г.
(10) Там же.
(11) Служба безопасности президента ЧР (СБ) также фигурировала как республиканская служба безопасности.
(12) Об этом, в частности, публично говорил и сам Р.Кадыров: "Эти структуры перестали существовать. Служба безопасности была преобразована в антитеррористический центр, а теперь на базе антитеррористического центра сформированы два батальона внутренних войск, которые подчиняются федеральным структурам". Цит. по: Newsru.com, 29 апреля 2006 г.
(13) На это обстоятельство неоднократно указывал ПЦ "Мемориал". Так, 1 апреля 2005 г. в Хронике насилия отмечалось: "Несмотря на идущее с лета 2004 года переформирование СБ и ее включение в структуры МВД, многие сотрудники этого подразделения продолжают носить форму с опознавательными знаками "служба безопасности". 1 мая 2005 г. в сообщении об избиении главы администрации в Дуба-Юрте упоминаются "вооруженные люди, подчиняющиеся лично Р. Кадырову (именно так они себя представляли)".
(14) Официально в задачи ППСМ-2 входит несение патрульно-постовой службы, в то время как "нефтеполк" должен охранять объекты нефтяной инфраструктуры. Нормативными документами задачи патрульно-постовой службы определяются как "обеспечение личной безопасности граждан, охрана общественного порядка и обеспечение общественной безопасности, предупреждение и пресечение преступлений и административных правонарушений на улицах, объектах транспорта и в других общественных местах" (Примерное положение о строевых подразделениях патрульно-постовой службы милиции общественной безопасности (местной милиции) в Российской Федерации, утверждено приказом МВД РФ от 13 апреля 1993 г.) Согласно федеральному закону "О милиции" (№ 1026-I от 18 апреля 1991 г.), подразделения вневедомственной охраны должны заниматься охраной конкретных объектов. В случае с "нефтеполком" - это объекты компании "Грознефтегаз".
(15) Начиная с 2004 г. Р.Кадыров постепенно заменял начальников РОВД на людей, лично преданных ему. Так, в начале 2005 г. был назначен новый начальник Ачхой-Мартановского РОВД (ПЦ "Мемориал". Хроника насилия, 4 марта 2005 г.). В августе 2005 г. начальник Курчалоевского РОВД был заменен на "ставленника и близкого друга Р.Кадырова" (ПЦ "Мемориал". Хроника насилия, 21 сентября 2005 г.).
(16) В частности, на базах в Центорое и Джалке (см. ниже).
(17) Ситуация с родственниками Масхадова описывалась в докладе Хьюман Райтс Вотч "Хуже войны: насильственные исчезновения в Чечне — преступление против человечества" (март 2005 г.). Все они были освобождены. Помимо этого, мать, сестра и жена близкого союзника Масхадова — Вахида Мурдашева содержались на базе в Центорое и впоследствии в штабе АТЦ в Гудермесе с ноября 2004 г. по апрель 2005 г. Трое братьев — Адам, Курейш и Мовла Черсиевы после задержания сотрудниками "нефтеполка" провели пять месяцев в изоляторе АТЦ в Гудермесе, пока сотрудники АТЦ пытались добиться сдачи их родственника — крупного участника сепаратистского движения. По имеющимся у Хьюман Райтс Вотч данным, родственники Мурдашева и братья Черсиевы пыткам не подвергались. Интервью Хьюман Райтс Вотч, Чечня, сентябрь 2006 г.
(18) Интервью Хьюман Райтс Вотч с Магомедом (имя и место не разглашаются). Чечня, 26 сентября 2006 г.
(19) Там же.
(20) Там же.
(21) Интервью Хьюман Райтс Вотч (имя и место не разглашаются). Чечня, 27 апреля 2006 г.
(22) Там же.
(23) Хьюман Райтс Вотч. Хуже войны: насильственные исчезновения в Чечне — преступление против человечества (март 2005 г.).
(24) Доклад по материалам ПЦ "Мемориал" и Комитета "Гражданское содействие" "О положении жителей Чечни в РФ (июль 2005 - июль 2006)" под редакцией С.А. Ганнушкиной.
(25) ВАЗ-2199 без номеров, УАЗ-451 № 351, ВАЗ-21010.
(26) Интервью Хьюман Райтс Вотч с родственниками Б.Мелкаева. Валерик, 27 апреля и 27 сентября 2006 г.
(27) Там же.
(28) Там же.
(29) Там же. Копия ответа в досье Хьюман Райтс Вотч.
(30) Интервью Хьюман Райтс Вотч с родственником Руслана Лечаева. Грозный, 27 сентября 2006 г. Копия ответа и первоначального медицинского заключения в досье Хьюман Райтс Вотч.
(31) Детальный анализ официальной статистики по привлечению к уголовной ответственности военнослужащих и сотрудников правоохранительных органов см., в частности: Memorial Human Rights Center, "Deceptive Justice: Situation on the investigation on crimes against civilians committed by members of the Federal Forces in the Chechen Republic during military operations 1999—2003", 2003; International Helsinki Federation for Human Rights, "Impunity: A Leading Force behind Continued Massive Violations in Chechnya", May 19, 2005.
(32) В 2005 г. Октябрьский районный суд Грозного по делу Зелимхана Мурдалова приговорил сотрудника милиции из г.Ханты-Мансийска Сергея Лапина к 11 годам лишения свободы в колонии строгого режима за умышленное причинение тяжкого вреда здоровью при отягчающих обстоятельствах (статья 111-3 УК), превышение должностных полномочий при отягчающих обстоятельствах (статья 286-3) и должностной подлог (статья 292). В приговоре, однако, не упоминалось "исчезновение" Мурдалова, хотя его местонахождение остается неизвестным до настоящего времени.
(33) "Visit by Council of Europe Anti-Torture Committee to the North Caucasian region of the Russian Federation", May 9, 2006.
(34) "Report by Mr. Alvaro Gil-Robles, Commissioner for Human Rights, on his visits to the Russian Federation 15 to 30 July 2004 and 19 to 29 September 2004", Comm DH (2005) 2, Strasbourg, April 20, 2005.
(35) "Special Rapporteur on Torture Regrets Postponement of Visit to Russian Federation", October 4, 2006.