Фильм о судьбе пятерых чеченских сестер поднял проблему возвращения детей из Сирии

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

Фильм "Запрещенные дети" о судьбе пятерых сестер из Чечни, оказавшихся после гибели родителей в сирийском лагере Аль-Холь, показали в Москве. Режиссер фильма Евдокия Москвина рассказала, через какие трудности пришлось пройти родным девочек, чтобы добиться их возвращения домой. Работа по вывозу детей из Сирии и Ирака ведется недостаточно активно, отметили участники дискуссии после показа.

Как писал "Кавказский узел", уполномоченный по правам ребенка Анна Кузнецова неоднократно сообщала о возвращении детей из Сирии и Ирака в регионы юга России. 19 апреля 44 ребенка были доставлены из Сирии в Россию и переданы родным в Дагестан, Кабардино-Балкарию и Ставропольский край

По различным данным, на Ближнем Востоке находятся сотни или даже тысячи детей из Дагестана, Чечни и других регионов Кавказа. Их жизнь и здоровье находятся в особой опасности после того, как запрещенная в России судом террористическая организация "Исламское государство" начала терпеть масштабные поражения, говорится в материале "Кавказского узла" "Дети халифата: что их ждет после ИГ*".

2 июня в 19.00 мск в Центре документального кино в Москве прошел показ документального фильма Евдокии Москвиной «Запрещенные дети». Фильм, снятый студией «Стелла студия фильм» при поддержке министерства Культуры РФ в 2019 году и собравший ряд призов на российских и зарубежных кинофестивалях, посвящен поиску и возвращению в Россию в 2019 году пятерых девочек, которым тогда было от 2 до 13 лет, передает корреспондент "Кавказского узла".

Родители девочек - уроженцы селения Бени-Юрт в Чечне, погибли, находясь на территории, подконтрольной ИГИЛ*. Ряд кадров снят в лагере Аль-Холь в курдском анклаве Рожава, где содержатся взятые в плен жены и дети членов ИГИЛ*, и где Москвиной удалось буквально чудом найти девочек.

Автор фильма сообщает, что дети голодали. Одна из девочек в фильме рассказывает, что в какой-то момент ей с сестрами пришлось несколько недель есть траву.

Привлеченный Москвиной директор ставропольской Клиники пограничных состояний Игорь Боев рассказал в фильме, что из-за недоедания дети выглядят младше своего возраста, а перенесенные им ужасы и индоктринация, проводившаяся ИГИЛ*, привели к тому, что они видели мир исключительно в черно-белом цвете. «Они погружены в свой мир и не слышат вас… Нужно время, чтобы они увидели, что к ним хорошо относятся», - сказал Боев.

На обсуждении фильма уроженка Дагестана, писательница Алиса Ганиева отметила, что Евдокии Москвиной удалось «создать настоящее журналистское расследование, когда автор сам не знает, чем закончится сюжет». Она заметила, что на кадрах, снятых в лагере Аль-Холь, показаны с одной стороны страшные бытовые условия и полное лишение благ цивилизации, а с другой - детский смех, игры. Ганиева также подчеркнула, что в ситуации, когда автор участвует в судьбе своих героев (как это случилось в «Запрещенных детях»), он сам становится героем.

Сама Евдокия Москвина рассказала, что изначально попала в Сирию с Русской гуманитарной миссий по контракту с министерством культуры РФ, чтобы снимать, как раздают школьные принадлежности и рюкзаки русскоязычным детям.

«Я прилетела туда в декабре 2018 года. Но вскоре поняла, что кино на этом не снимешь и начала искать тему. Тут я узнала о лагерях военнопленных, где содержат жен и детей боевиков ИГИЛ* [...] Я приехала и увидела бедную семью, у которой пропали пять девочек и которая продала весь скот, чтобы набрать денег на их выручку. Семью, опутанную кредитами. И поняла, что это - идеальная тема», - подчеркнула она, отметив, что сложности с финансами у семьи до сих пор. Она также отметила, что показ фильма - благотворительный, а деньги, собранные за билеты (в зале было около 20 человек), пойдут на поддержку семьи.

В лагерь Аль-Холь Москвина, по ее словам, попала не сразу - пришлось потратить месяц на переговоры, чтобы получить необходимое разрешение. «Моя задача-максимум была найти этих девочек, поскольку поступала противоречивая информация о том, где они. Когда я познакомилась с ними, то поняла, что не могу их подвести. И действовать надо было срочно, поскольку через год старшую из них могли бы уже принудительно выдать замуж. Я вышла за рамки кино и начала биться во все двери в Москве. Двери в основном оказывались закрыты, детские омбудсмены отказывались помочь. Спасибо Русской гуманитарной миссии, которая помогла найти контакты с руководством курдов», - отметила она. По ее словам, между встречей и вывозом сестер в Россию прошло пять месяцев, в основном из-за долгих переговоров.

Москвина рассказала, что сейчас жизнь сестер наладилась. "Я была у них апреле. Они стали гораздо более открытыми. У них хорошие отношения с родственниками — на 15-летие одной из них пришли 300 человек", - рассказала режиссер.

По словам Москвиной, с ней связалась бабушка русской девочки, которая тоже была показана в фильме, и сейчас предпринимаются попытки вызволить ее из лагеря. Азербайджанка, с которой девочки жили в лагере Аль-Холь, до сих пор остается там, поскольку Азербайджан не предпринимает усилий по возвращению своих граждан, оказавшихся на территории ИГИЛ* и попавших в плен после его разгрома.

Тетя девочек Резет подтвердила корреспонденту «Кавказского узла», что ее племянницы сейчас нормально общаются, учатся в школе. «Все хорошо у них», - подчеркнула она. Но, по словам Резет, родители девочек до сих пор не признаны погибшими и это мешает выплачивать им пособия. «Я получаю только опекунские по 11 000 на каждую. Суд уж два года обещает признать их хотя бы безвестно отсутствующими, но заседания постоянно откладываются», - рассказала она.

Во время обсуждения фильма вопрос о судьбе девочек постепенно перерос в вопрос о судьбе сотен и тысяч женщин и детей, находящихся в тюрьмах и лагерях военнопленных в Сирии и Ираке.

Алиса Ганиева отметила, что это «животрепещущая» проблема, нерешенная до сих пор. «Возникает вопрос об адаптации этих детей в обществе. Люди, хоть раз оказавшиеся в ИГИЛ*, никак не могут встроиться в мирную жизнь. В глазах общества они остаются запятнанными, как и их дети», - резюмировала она.

Евдокия Москвина отметила, что работа по возвращению женщин и детей из лагерей и тюрем в Сирии и Ираке ведется недостаточно. «Возвращаются по несколько человек [...] Подобные возвраты ни на что не влияют. Кроме того, у России есть позиция - взрослых не возвращаем, а детей нельзя разлучать с родителями», - подчеркнула она.

Сопредседатель Международного союза курдских общественных объединений Араф Азмани подчеркнул, что большинство находящихся в лагере Аль-Холь - это люди, подвергшиеся пропагандистской обработке ИГИЛ*, и их мысли не изменились, несмотря на исчезновение самой организации. В качестве примера он привел женщину, попавшую в кадр, которая на арабском языке кричала, что ИГИЛ* еще вернется и отомстит.

«Власти Рожавы готовы отдать этих людей, но только если страны, гражданами которых они являются, официально признают, что будут судить этих людей у себя или учредят международный трибунал. Но страны смотрят, чтобы Турция не обиделась, Асад не обиделся и так далее», - пояснил он корреспонденту "Кавказского узла".

Большая часть российских детей, увезенных на Ближний Восток, находится на территории Сирии, а в 2017-2018 годах случаи вывоза детей из Сирии были только единичными, сказала в сентябре 2019 года после возвращения группы детей из Сирии омбудсмен Дагестана Марина Ежова.

Материалы о влиянии войны на Ближнем Востоке на ситуацию в регионах Кавказа "Кавказский узел" публикует на тематической странице "Дорога домой: на Кавказ после ИГ"*.

* организация признана террористической и запрещена в России судом.

Автор:
источник: корреспондент "Кавказского узла"