Родные полицейского Тябченко заявили об отсутствии лечения в СИЗО
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
Суд в Ростове-на-Дону продлил срок содержания под стражей бывшему полицейскому Алексею Тябченко, который является одним из обвиняемых по делу бывшего замначальника УМВД по Ставрополю Владимира Новикова. Дело Тябченко сознательно затягивается, считает адвокат Наталья Соболева. У обвиняемого ряд хронических заболеваний, кроме того, он заразился коронавирусом в СИЗО и не получил должного лечения, отметила его супруга Наталья.
Как писал "Кавказский узел", 15 апреля суд оставил под стражей сотрудника полиции Алексея Тябченко, который являлся одним из обвиняемых по делу бывшего замначальника УМВД по Ставрополю Владимира Новикова. Дело Тябченко выделено в отдельное производство, но передача в суд искусственно затягивается, считает его защита. В следственный изолятор Тябченко попал в октябре 2019 года, он жалуется на проблемы со здоровьем, но суды при продлении ареста не принимают доводы защиты во внимание, заявляла его супруга. Находясь в следственном изоляторе, где условия близки к пыточным, арестованные вынуждены давать ложные показания, рассказали обвиняемые.
В марте 2018 года в отношении Новикова было возбуждено уголовное дело по статье о мошенничестве в особо крупном размере (часть 4 статьи 159 УК РФ). Он был обвинен в мошенничестве, совершенном организованной группой, в результате чего пострадавший лишился жилья стоимостью более 2,9 миллиона рублей. Позже следствие выделило материалы дела по статье об организации преступного сообщества с использованием служебного положения (часть 3 статьи 210 УК РФ) в отдельное производство, полагая, что Новиков создал и возглавил четыре преступных сообщества. Одно из них, "силовой блок", в течение почти шести лет занималось тем, что лишало людей недвижимости и похищало их деньги, утверждают следователи. Новиков полагал, что следователи хотели поместить его в следственный изолятор, чтобы он дал "нужные им показания".
В Ростовском областном суде 26 августа прошли слушания о продлении содержания под стражей Алексея Тябченко, обвиняемого по так называемому "делу Новикова" в участии в организованном преступном сообществе (статья 210 УК РФ). Расследование дела тянется уже шестой год, а Тябченко находится под стражей почти два года, рассказала корреспонденту "Кавказского узла" 29 августа адвокат Наталья Соболева.
Из ставропольского в ростовский следственный изолятор Алексей Тябченко был этапирован еще в июне этого года. Причем объяснить мотив таких действий следствие сочло излишним: в уведомлении, направленном защитнику Алексея Тябченко следователем по особо важным делам Первого управления ГСУ СКР (с дислокацией в Ростове-на-Дону), просто констатируется факт перевода обвиняемого в СИЗО другого региона.
Как считает Наталья Соболева, это было сделано с единственной целью – оказать психологическое давление на ее доверителя и затянуть сроки предварительного расследования. Поскольку, несмотря на более трех лет работы именно "по Тябченко", следственная группа не добыла никаких доказательств его вины в инкриминируемых преступлениях.
"Перевод моего подзащитного в другой регион значительно усложняет процедуру оказания ему юридической помощи. Во-первых, в Ростове, в отличие от нашего края, нет электронной записи на свидание с доверителем. Приходится ездить из Ставрополя в Ростов каждый раз наугад: попадешь-не попадешь на свидание. Во-вторых, общение клиентов с адвокатами выстроено таким образом, что не оставляет даже надежды на соблюдение адвокатской тайны: по телефону, через толстое стекло", - сообщила Соболева.
Адвокат Евгений Черноусов рассказал корреспонденту "Кавказского узла", что перевод в СИЗО в другом регионе обычно вызывается какими-то серьезными причинами. "Это может быть в случае, если появилась информация, что жизни подследственного угрожает опасность. Или что из СИЗО уходит информация", - отметил он.
Намеренным затягиванием предварительного расследования, по мнению Соболевой, можно назвать и тот факт, что дело в отношении Алексея Тябченко и еще одного фигуранта также из числа сотрудников полиции, Эльдара Чачева, выделено в отдельное производство, в то время как по "основному" делу никаких следственных действий не проводится. "Процесс выделения дела в отдельное производство жестко регламентируется статьей 154 УПК РФ. Так вот ни один из пяти пунктов первой части этой статьи к моему доверителю применить невозможно. И, тем не менее, дело в отношении него выделено в отдельное производство. Полагаю, с единственной целью – не дать моему доверителю выйти из-под стражи. Так как по «основному» делу о создании ОПС все предельно допустимые сроки содержания Тябченко под стражей уже давно вышли", - заявила адвокат.
По словам Соболевой, еще одним фактором, свидетельствующим о намеренном затягивании следствия, является неразбериха с так называемой процедурой ознакомления обвиняемого и его защитника с материалами уголовного дела. По закону, материалы уголовного дела передаются в суд после того, как стороны либо ознакомятся с документацией в полном объеме, либо откажутся от ознакомления.
"Согласно статье 217 УПК РФ, знакомиться с материалами уголовного дела – это право, а не обязанность обвиняемого и его адвоката. Мы написали уже несколько десятков ходатайств о том, что мы не желаем знакомиться с материалами, поскольку ничего нового и значимого по существу дела там нет. И требуем предоставить нам для подписания протокол об отказе от ознакомления с материалами уголовного дела для того, чтобы ускорить его передачу в суд, где уже будем доказывать невиновность Алексея в инкриминируемых ему преступлениях. Но как об стенку горох – нас словно не слышат. Вернее слышат, но намеренно затягивают процедуру передачи дела прокурору для утверждения обвинительного заключения, а затем в суд, следователи принуждают моего подзащитного ознакамливаться с материалами уголовного дела", - сказала она.
Кроме того, отметила Соболева, возникли и определенные накладки. "Например, после того как недавно Тябченко в очередной раз отказался знакомиться с двумя томами уголовного дела, принесенными ему следователем, тот просто в графике ознакомления поставил отметку, что, дескать, обвиняемый ознакомился с документами. А бывший со следователем «дежурный адвокат» заверил эти фантазии «важняка». А это значит, что процедура ознакомления с материалами дела якобы идет и, пока она не завершится, передавать дело в суд следствие не будет", - подчеркнула Соболева.
На самом заседании, по ее словам, следователь не сумел внятно объяснить свою позицию, по каким причинам Алексею Тябченко надлежит и далее оставаться под стражей и что мешает следствию передать материалы уголовного дела в суд для рассмотрения по существу. Аргументы следствия о причинах, по которым содержание под стражей, по словам Соболевой, были традиционны: "может скрыться от следствия, может оказывать давление на свидетелей и иных участников уголовного дела" и так далее.
"Закон говорит, что продлить время содержания под стражей можно, если следствие располагает неопровержимыми доказательствами, что человек может скрыться, угрожать свидетелям или ещё как-то повлиять на ход расследования, которые предоставляются в суд. Несмотря на то, что в судебных заседаниях представители следствия не раз признавались, что у них нет никаких доказательств, а только предположения, что Тябченко, находясь на свободе, будет этими противоправными действиями заниматься, судьи раз за разом эти фантазии почему-то принимают за чистую монету. А меж тем и Конституционный суд РФ в своём постановлении от 22 марта 2005 года №4-П указал, что мнение органа предварительного следствия о наличии оснований для избрания меры пресечения, предусмотренных УПК РФ, должно быть мотивированным и подтверждённым доказательствами, а не основываться на ничем не подтверждённых утверждениях следователя", - заявила адвокат Соболева.
Судья вынес решение продлить Алексею Тябченко срок пребывания под стражей до 28 ноября 2021 года. При этом он попытался не выдать адвокату Соболевой экземпляр решения, сказав: "Приходите завтра". Ей пришлось очень настойчиво добиваться выдачи решения в тот же день, поскольку она, в частности, опасалась, что документ случайно "затеряется" по дороге в Ставрополь и время для обжалования будет упущено.
Адвокат предполагает, что Тябченко пытаются использовать как разменную карту в некой игре. "Я боюсь, что в итоге его сделают «паровозом». Остальных выпустили под домашний арест, а от него следствие ждет либо нужных следователям показаний, либо постарается списать все на него, если не удастся посадить Новикова. Раньше во всех упоминаниях о деле первой шла фамилия Новикова, а теперь уже не Новикова, а Тябченко. Беспрецедентен и срок предварительного расследования: дело «варится» уже шестой год. На моей памяти такой длительный срок наблюдается впервые", - призналась адвокат.
Защита намерена обжаловать постановление о продлении срока содержания под стражей в апелляционной и кассационной инстанциях.
Следственный комитет России в ответ на запрос "Кавказского узла" отказался комментировать дело Новикова.
Тем временем семья Алексея Тябченко тревожится за состояние его здоровья. Его супруга Наталья Тябченко сказала корреспонденту "Кавказского узла", что помимо того, что у мужа есть ряд хронических заболеваний, ему не оказывали реальной медицинской помощи в санчасти СИЗО, когда он в июле заболел ковидом.
По мнению Натальи, супруга "формально" положили в "тюремную больничку", но лишь для того, чтобы изолировать от остальных обитателей СИЗО. По ее словам, никакого лечения от симптомов коронавируса он не получал и даже лекарства, которые она передала ему, были выданы ему на руки лишь после выписки.
Сотрудник ярославского регионального центра фонда "Русь Сидящая" сообщил корреспонденту "Кавказскому узлу", что медицинское обслуживание в СИЗО и его уровень сильно зависят от руководства. "Есть некоторые общие вещи – никакие лекарства при себе держать нельзя. Если их находят при плановом ежедневном обыске, то просто выбрасывают. Единственный вариант – если это жизненно важные таблетки. Но для того, чтобы хранить их, нужно письменное заключение врача, заверенное печатью учреждения. Требуется назначение именно тюремного медика. Его заключенный может получить у врача местной санчасти, записавшись к нему на прием в установленном порядке. Назначения и рецепты, выписанные больному на воле, не действуют", - отметил он.
Кроме того, по данным сотрудника фонда, можно подать в суд административное исковое заявление об оспаривании бездействия, связанного с непредоставлением или ненадлежащим оказанием медицинской помощи лицу, находящемуся в заключении. Оно подается в районный суд, на территории которого расположено такое учреждение. Суд, оценивая соответствие медицинского обслуживания установленным требованиям, может принимать во внимание доступность такого обслуживания, обеспеченность лекарственными препаратами с надлежащими сроками годности, своевременность, правильность диагностики, тождественность оказания медицинской помощи состоянию здоровья, лечебную и профилактическую направленность, последовательность, регулярность и непрерывность лечения, конфиденциальность, информированность пациента, документированность.
Адвокат Евгений Черноусов рассказал "Кавказскому узлу", что, если родственники опасаются за здоровье человека, находящегося в СИЗО, они должны написать письменное обращение к начальнику СИЗО с просьбой предоставить сведения о состоянии здоровья и медицинском обслуживании этого человека. "Все боятся ответственности за халатность в случае, если с ним что-то случиться или он умрет. И обычно отвечают", - пояснил он.
Комментариями других сторон процесса относительно данных, изложенных адвокатом и родными Тябченко, "Кавказский узел" пока не располагает.