"Альтернатива" объяснила устойчивость практики рабского труда на Кавказе
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
В трудовое рабство попадают люди, которые не привыкли отстаивать свои права и боятся мести, это позволяет их вербовщикам и эксплуататорам оставаться безнаказанными, указали в движении "Альтернатива" после вызволения двух жителей юга России. На Северном Кавказе рабство было нормой до начала ХХ века, отметила этнограф Ольга Шафранова.
Как сообщал "Кавказский узел", 25 июля движение по борьбе с рабством «Альтернатива» рассказало об освобождении жителя Ростовской области Михаила Раткова и ставропольчанина Александра Букреева. Их обнаружили в Подмосковье, без документов, где их эксплуатировали в работных домах. Ратков и Букреев попали туда с помощью вербовщиков. Ратков до Подмосковья успел побывать в трудовом рабстве в Дагестане, Ингушетии и Чечне.
Ранее "Кавказский узел" неоднократно писал о случаях освобождения людей из трудового рабства непосредственно в регионах Северного Кавказа. Об одном из таких случаев в Дагестане "Кавказский узел" рассказывал в 2013 году в видео "Рабство XXI века (Дагестан)". В Дагестане большинство выявленных случаев принудительного труда связаны с заводами по производству стройматериалов. Рабы в Дагестане - дешевая рабочая сила, которую завлекают на Кавказ в основном обманным путем, - фактически товар, который можно купить и продать, указано в справке "Кавказского узла" "Рабство на Северном Кавказе".
Вербовщики охотятся за одинокими людьми
Статистика случаев вызволения из трудового рабства в 2020-2021 годах не ведется, но в целом в пандемию их стало меньше, сообщили корреспонденту "Кавказского узла" в "Альтернативе". "Раньше много таких случаев шло из Дагестана, с кирпичного производства. Пандемия, пожалуй, повлияла на два фактора: уменьшилось число таких случаев, также уменьшилось число мигрантов из Средней Азии", - указал сотрудник движения "Альтернатива" Алексей Никитин.
Относительно ростовчанина Михаила Раткова он отметил, что его передавали от рабовладельца к рабовладельцу. "Меняли потому, что предыдущему хозяину он более не был нужен, и он договорился его передать. Они (рабовладельцы. - Прим. "Кавказского узла") особо не беспокоятся. Родных нет, в Ростове у Раткова просто знакомый живет. Если человек за рюмкой признается, что у него родных нет, то это хороший кандидат. Ему предлагают поехать на работу, начинают дезинформировать. Поэтому, чисто по хозяйственно-бытовым причинам, ростовчанина передавали из рук в руки", - рассказал Никитин.
По его словам, привлечь к ответственности за использование рабского труда сложно. "Мы не можем за них (жертв. - Прим. "Кавказского узла") подавать заявления в органы. Будут ли они подавать заявления в Ставрополе (Букреев. - Прим. "Кавказского узла") и в Ростовской области (Ратков. - Прим. "Кавказского узла") – нам неизвестно. По следам публикаций прокуратура бывает, что реагирует. Например, был случай с Вадимом Козиным из Нальчика, когда он тоже не хотел подавать заявление, но там возбудилась прокуратура и требовала от СКР расследования. По факту публикации в СМИ проверка была начата и добровольно-принудительно этого человека опросил СКР", - рассказал Никитин.
Причиной, по которой жертвы трудового рабства отказываются от взаимодействия с правоохранительным органами, является страх мести, отметил Алексей Никитин.
Помочь выбраться из трудового рабства можно лишь тому, кто сам заявит, что является подневольным работником, рассказал "Кавказскому узлу" в начале января 2020 года руководитель движения против рабства "Альтернатива" Олег Мельников после освобождения в Дагестане троих человек. Уголовные статьи за рабский труд есть, но они практически не работают, подтвердил адвокат Абусупьян Гайтаев.
В трудовое рабство попадают социально незащищенные, часто малограмотные люди, указал корреспонденту "Кавказского узла" управляющий партнер адвокатского бюро "Плиев, Лепшаков и партнеры" Муса Плиев.
"Конечно же, люди, которые ищут работу через Фонд занятости, защищены от вовлечения в трудовое рабство. Но не все знают о том, что они должны встать на учет. Это и некоторая бюрократическая процедура, где нужно собирать документы, стоять в очередях - не все с этим готовы связываться. Однако после постановки на учет человеку предлагают вакансии, которые есть на этот момент. Если нет, ему выплачивают пособия по безработице. Соответственно, если у него будет желание, его могут направить на переобучение за счет государства. Конституция гарантирует права и свободы гражданина независимо от его положения и статуса. Людям из социально незащищенных слоев предоставляется особая опека. Другой вопрос, что они могут быть малограмотны. И здесь вся беда в том, что не проводится разъяснительная работа, особенно в местах, где проживают неблагополучные люди", - указал адвокат.
Он пояснил, что перед устройством на работу нужно как минимум узнать название соответствующей организации, почитать о ней в интернете. "Потребовать заключить с ним договор - это будет как гарантия, что он не попадет в рабство. Копию он может переслать родственникам, знакомым, если они у него есть. Но чаще всего в такие истории попадают люди, которые не могут сделать даже этого. Часто асоциальные, которые никакого договора требовать не будут. Как минимум, они должны позвонить кому-то, сообщить что они будут жить и работать у такого-то человека. Предупреждать полицию нет смысла - их предупреждают, если совершается какое-то деяние", - добавил Муса Плиев.
Мошеннические объявления могут распространяться и через листовки, и на интернет-площадках, отметил адвокат. "В любом случае, если человеку в Москве предлагают ехать работать в Дагестан – это уже должно быть подозрительным. Ведь происходит все как раз наоборот: люди с периферии едут в столицу. Также если у человека забирают документы, телефон – это уже повод для беспокойства. Но даже имея возможность убежать из такого рабства, человек, который не имеет места жительства, у которого нет родственников, готов бывает продолжать рабский труд за крышу над головой и еду", - заключил Муса Плиев.
На Северном Кавказе рабство было нормой до начала ХХ века
На Северном Кавказе долго продержалась традиционная форма патриархального рабства, когда человек, плененный во время набега, работал в ожидании, когда за него внесут выкуп, указала этнолог Ольга Шафранова.
"В горах Северного Кавказа это не считалось чем-то из ряда вон выходящим. После включения региона в состав России это было запрещено, но сохранялась после запрета, после окончания Кавказской войны в 1864 году. В Дагестане оно сохранялось до 1913 года. В газете «Кавказ» того времени часто описывали [подобные случаи]. До 1913 года, когда вышел последний указ о категорической отмене рабства, считалось, что это такая же обычная форма, как другой любой вид экономической деятельности", - рассказала корреспонденту "Кавказского узла" Шафранова.
Она не исключила, что местами на Северном Кавказе подобная архаичная форма трудовых отношений практикуется и сейчас, вопреки Уголовному кодексу. Например, в случае, если человек не может расплатиться с долгами.