Эксперты назвали подрывы домов родственников боевиков в Дагестане местью силовых структур
НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".
Силовые структуры в Дагестане открыто прибегают к подрывам домов родственников предполагаемых боевиков как к форме мести, однако эти действия только обостряют конфликт в республике, считают опрошенные "Кавказским узлом" эксперты.
"Кавказский узел" писал, что 20 апреля был совершен поджог пустующей школы в селении Джули Табасаранского района Дагестана. Силовики назвали виновником поджога местного жителя Расмина Магомедова, охарактеризовав его как боевика из группировки "Южная". 21 апреля дом Магомедова был взорван, взрыв был мотивирован обнаружением в доме взрывного устройства. Люди, проживавшие в доме, вынуждены были уехать к родственникам.
Подрывы ведут к сотрудничеству родственников боевиков с подпольем
Подобные подрывы домов силовики всегда совершают по одному сценарию, рассказала корреспонденту "Кавказского узла" директор проекта по Северному Кавказу Международной кризисной группы Екатерина Сокирянская. По ее словам, она лично задокументировала три подобных эпизода: в Буйнакске, Избербаше и под Махачкалой.
"Сценарий всегда один и тот же: заходят силовики, обыскивают домостроение, ничего не находят, заставляют всех выйти, затем при повторном обыске "находят" взрывное устройство, которое впоследствии и подрывают. Жильцам дома сообщают, что разминировать бомбу не удалось", - сказала Сокирянская.
Истинный характер подобных мероприятий проводящие их силовики не скрывают, отметила эксперт.
"К примеру, в Буйнакске при подрыве дома матери 18-летнего боевика силовики прикрепили на ворота фотографию сына. В Избербаше были подорваны дома местных жителей, подозреваемых в участии в теракте. Незадолго до этого их арестовали и вывезли за пределы Дагестана. Под Махачкалой силовики разрушили дом родителей убитого боевика, предварительно задержали отца. Свидетелями этого подрыва стали я, член совета Правозащитного центра "Мемориал" Олег Орлов и аналитик Международной кризисной группы Варвара Пахоменко, но повлиять на силовиков было невозможно. Еще десять домов были взорваны в Гимрах", - рассказала Сокирянская.
Для борьбы с вооруженным подпольем применение такой тактики и любые другие формы коллективной ответственности неконструктивны, убеждена она.
"На мой взгляд, во-первых, это противоречит российской системе права, которая предусматривает индивидуальную ответственность за преступления; во-вторых, это абсолютно контрпродуктивно", – подчеркнула она.
Родственники, чьи дома были разрушены, оказываются вынуждены искать защиту и поддержку, и вооруженное подполье заинтересовано в этом, пояснила эксперт.
"Представьте себе женщину, муж которой совершил самоподрыв. От нее отвернулись родственники и знакомые, государство прекратило выплаты, а на попечении остались дети. И дом ее разрушен силовиками. Как вы думаете, кто помогает таким семьям? Разумеется, "лес". Который впоследствии безусловно попросит "внести свой вклад". Таким образом силовики толкают родственников боевиков в объятия радикалов. У людей не остается выбора", - сказала Сокирянская.
18 апреля была опубликована статья председателя Следственного комитета России Александра Бастрыкина, в которой он, в частности, предложил ввести коллективную ответственность за терроризм.
"Следует пересмотреть законодательство о социальном обеспечении на предмет наличия у близких родственников лиц, причастных к терроризму, прав на пособия по случаю потери кормильца и других выплат. Лицо, которое идет на совершение этих преступлений, должно знать, что не только в случае смерти будет похоронено в безымянной могиле, но и лишит своих близких родственников финансовой поддержки со стороны государства", - сказано в статье, опубликованной в "Коммерсант-Власть".
Организация подрывов ведется профессионально
Подрывы домов в качестве мести семьям боевиков практикуются в Дагестане около 2,5 года, рассказал корреспонденту "Кавказского узла" главный редактор газеты "Черновик" Миарбек Агаев.
"В начале применения "практики мести" общество считало, что раз дом боевика, то там наверняка имеется взрывчатка, и в случае, если обезвредить бомбу невозможно, то уничтожение здания - верный шаг. В последнее время мнение изменилось - люди не верят, что опасные устройства не могут быть обезврежены настолько часто, и действия силовиков расцениваются как месть боевикам", - сказал он.
Способ уничтожения здания, по мнению Агаева, свидетельствует о том, что бомбу закладывали профессионалы, у которых было достаточно времени.
"Взрыв происходит так, что рушится только тот дом, где была бомба - соседние строения не затрагиваются. Боевики так не поступают, вряд ли террорист стал бы заботиться о соседях. Прослеживается грамотность и спланированность акций", - считает эксперт.
Сторонником коллективной ответственности за терроризм выступает и глава Чечни Рамзан Кадыров. По его инициативе в Чечне была организована практика уничтожения домов родственников предполагаемых боевиков. Хроника сноса домов представлена в справке, подготовленной "Кавказским узлом".
Страх перед силовиками мешает обжаловать случаи подрывов в суде
Глобально противостоять сложившейся "системе мести" можно комплексными мерами, считает член совета Правозащитного центра "Мемориал" Олег Орлов. В частности, по его словам, нужно предавать инциденты гласности, привлекая к ним внимание не только в России, но и за рубежом, а также "по мере возможности" обжаловать действия силовиков в суде.
"Возможно, обжалование в российских судах будет безнадежным, но следует обратиться в ЕСПЧ. Дело требует сил и терпения, но пострадавшим готовы помочь правозащитники", - сказал Орлов корреспонденту "Кавказского узла".
Одна из главных проблем, с которыми сталкиваются правозащитники в процессе отстаивания прав обратившихся к ним граждан, – это неготовность потерпевших бороться до конца, подчеркнул он.
"Узнав, что процесс долгий и немедленного выигрыша не следует, а на первом этапе будет обострение отношений с силовиками, машут рукой. К процессам не готово и адвокатское сообщество - целенаправленно и систематически работать по таким случаям чревато также проблемами с силовиками", - пояснил Орлов.
Наконец, со стороны государственной машины также видно нежелание расследовать подобные дела, заключил правозащитник.
С тем, что подрывы домов являются формой давления на родственников боевиков, согласна и программный директор Human Rights Watch по России Татьяна Локшина.
"В ходе работы в регионе мы неоднократно сталкивались со жалобами на такую практику. И в принципе с чрезмерным, неоправданным применении силы в ходе спецопераций", - сказала корреспонденту "Кавказского узла" Локшина.