Как казаки Пушкина в дельту возили

Я знала Владимира Петровича Буримова много лет. Он – уроженец хутора Недвиговка донского края, сохранил в своей памяти многие рассказы своих предков. Истории, которые он рассказывал, звучали совсем не так, как об этом рассказывают официальные источники. Что – правда, что дорисовало воображение многочисленных рассказчиков, уже не различишь. Словом, можно назвать эти рассказы историей Дона – той историей, какой сохранили её в памяти своей наши предки.

В 1829 году, ближе к осени, ехал как-то Пушкин на перекладных с Кавказа. Путь его проходил по Таганрогскому тракту. В районе хутора Недвиговка дорога поворачивала к реке. И на Царском кургане, который находился неподалеку, увидел Пушкин дорожный знак. Остановил экипаж, поднялся на курган. А оттуда дельта Дона видна.

Во времена туретчины стояли у выхода в море башни каланчинские, устье реки стерегли. И проходила через всю ширину Мертвого Донца, бывшего тогда основным руслом Дона, огромная цепь. Турки ее установили. Дань большую с каждого корабля, идущего к морю, брали. И когда дань была уплачена, свистел бич, вращалась коловерть, опуская цепь на дно. Проход к морю был свободен.

Петр Первый выгнал турок с Дона и те башни повелел разрушить. На высоком фундаменте одной из них построили домик – первый пост рыбнадзора. Человек с душой его строил: напоминал тот домик собой корабль.

- Съездить туда можно? – спросил Пушкин.

- Конечно, барин, – ответил возница.

Не сохранилось его имени. Помнят только, что рыжий был он да разговорчивый. За Петровским валом виднелись крыши Недвиговки. Туда и направился экипаж.

Чего только не успел рассказать возница по пути любопытному барину. И про ерик Бирючий, где… крокодилы водились. Чтоб кусали – не замечено, но, бывало, играли в реке, как сомы. И про то, как казаки турок обманули. Когда те цепь на реке турки установили, чуть ли не за одну ночь прорыли казаки в обход свой ерик – Казачий. По нему в море на легких своих лодчонках и стали проскакивать.

Возница еще много чего успел бы рассказать, да день праздничный случился. На первых же дворах обнаружились хозяева. Двое повезли поэта в дельту – Кобец и Буренков.

Подплыли к домику. Поднялся Александр Сергеевич и легко из лодки выпрыгнул. А навстречу собака – черная, огромная, редко кого слушалась. Какой-то барин здесь ее оставил. А Пушкин не испугался. В одной руке – шляпа, другую собаке протягивает. Она послушно подошла и остановилась. «Гля! – удивились казаки. – Барская собака барина признала!»

Пошел дальше Александр Сергеевич. На берегу дерево росло огромное. Три человека с трудом обхватили бы. Под деревом лежали остатки цепи – той самой, турецкой. Обвязана она была когда-то вокруг дерева и на другой берег через всю реку шла. Кот хозяйский рядом прохаживался. Огромный такой, откромленный. «Ну, как писано! – подумал Александр Сергеевич. – Как писано…»

Записала Вера Волошинова, со слов Владимира Пантелеевича Буримова, уроженца хутора Недвиговка, в 1999 году.

Обновлена 15 февраля 2011, 00:47 пользователем Guest

Все новости