Шмон в тюрьме, как следствие кипиша в обществе.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

  В минувший понедельник в нашей тюрьме, которая  заодно и зоне и ЛТП и ИТК,  был шмон, кипишь.  Один из   заключенных, о нем позже, полез на охранника с ножом, когда тот запретил ему чем то заниматься, заниматься тем чем не положено.  В общем, приехал ОМОН и всех разогнал по своим полкам. Но это как говорит министр Юстиции М. Ванеев  «был только повод,  причина в том что мы планомерно наводим порядок. Так или иначе мы постараемся установить в колонии законный порядок без воровских общин и самоуправления». С этим трудно не согласиться как и с тем что это « реальные дела министерства по наведению порядка в системе исполения наказаний,  а также намерение и реальные дела Президента по наведению порядка в стране. Динамика есть.  То что происходит – наследие и   факт сегодняшнего дня с чем мы и пытаемся бороться». 

И вот тут,  в качестве подтверждения концепции "борьбы с наследием", я хочу вернуться к тому,  что министр назвал поводом, к факту нападения на охранника.  Дело в том, что сделавший это  преступник, уже давно, по моим сведениям претендует на роль «смотрящего» нашей тюрьмы. Это, сам по себе, случай несвойственный для югоосетинского общества.  За все годы Советской власти, и пребывания в ГССР,  ни тбилисские, ни горийские , воры в законе, надо сказать самые влиятельные в СССР,  не смогли распространить в Цхинвале свою идеологию, и посадить ни  своего смотрящего, ни вора в законе.

Но то, что теперь у нас наблюдаются попытки насадить воровскую идеологию, и сделать это,  уже без помощи, надеюсь, грузинского криминала, это пол беды.  Беда в том,  в какой уродливой форме это делается. Заключенный, который претендует на роль смотрящего, это тот  самый выродок,  который, год назад убил, с целью завладеть домом, человека, который его же приютил.  Убил и расчленил. Убитый,  очень уважаемый в Цхинвале пожилой человек, истинный мастер,  которого знал весь город. Этого преступника, в любой зоне, где есть воровские понятия, посадили бы не просто у параши, а даже страшно себе представить где. И вообще выжил бы он там…  А у нас,  он претендует еще и на власть и деньги

И тут у меня рождается аналогия с тем,  что происходит в тюрьме с тем, что творится обществе в целом. Когда преступники и их подельники,  ограбившие народ, распилившие его деньги,  гуляют на свободе,  сидят в парламенте и даже в правительстве, то есть, когда они, становятся  неприкосновенными для Закона, вне его,  неминуемо  порождает уродливое явление,  когда распиливший бедного, несчастного  человека, становиться «в законе» в тюрьме.

«А что тут такого – думает югоосетинский Чикатило, -  если им можно, «пилить» людские надежды,   то почему мне  и нельзя пилить...но уже людей?»