"Черкесские четверги" Козеты Бек. О чем писал посол СССР в Иордании? Часть третья.

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН И РАСПРОСТРАНЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ ООО "МЕМО", ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ООО "МЕМО".

"Москва. Радио. Козете Бек".

В той самой первой передаче о черкесах, сделанной при поддержке Евгения Примакова, я рассказала о черкесах в СССР, как они расселены, что они живут в Адыгейской автономной области, Карачаево-Черкесской автономной области и Кабардино-Балкарской АССР, что у нас есть своя письменность, учебники на родном языке, что черкесы могут получить образование по любой специальности и в любом городе СССР. Эту передачу услышали в аулах Рихания и Кфар-кама в Израиле. Уже через две недели на радио пришло письмо из Израиля, из Кфар-камы, от Яхъи Шеуджена, ему было около 20 лет. Я была очень тронута тем, как он подписал письмо - «Москва. Радио. Козете Бек».  

Яхья спрашивал у меня — почему ты говоришь на абадзехском (один из диалектов черкесского языка — НН)? Он писал: «Моя жена разрыдалась, когда услышала твою передачу, а моя четырехлетняя дочка повторяла за тобой, Козета, каждое слово!». В письме он задал 14 вопросов: как живут черкесы, есть ли у него родственники в СССР, какие черкесские аулы есть в Адыгее. Ведь диаспора жила тогда в информационном вакууме относительно своей Родины, большинство было уверено, что никаких черкесов на Кавказе уже давно нет и все умерли в Сибири.

Я стала выходить в эфир один раз в месяц и подробно отвечала на те самые 14 вопросов, которые задал мне Яхъя. Примаков очень хвалил меня, и я с удовольствием работала под руководством такого человека. Он писал ярче всех, его комментарии и материалы были острее и оригинальнее, чем у большинства журналистов, и его статьи мгновенно перепечатывали арабские газеты.

 

На радио была еще сатирическая радиогазета. Я стала писать и туда. Сначала писала притчи о Хадже-Насреддине, о том, как он путешествует по современному арабскому Востоку и описывала тот новый мир якобы его глазами.

 

Одновременно шли и передачи «Спрашиваете — отвечаем», где я выходила в эфир раз в месяц. Мне как-то написал один крестьянин-адыг из Сирии, что все жители нашего аула собираются у них в доме, так как в ауле только в его семье был радиоприемник, и слушают мою передачу. И в этом письме он просил, чтобы передача выходила регулярно и постоянно.

Я пошла к главреду, (к тому времени Примаков уже ушел работать в «Правду») Хачатуру Григоряну, с предложением постоянного вещания на черкесскую диаспору. Он сказал примерно следующее: «Только через мой труп! Мы ведем передачи только для арабов, а для других народов, которые живут на арабском Востоке — курдов, черкесов, армян — наше радио не будет выделять специальное время и специальные передачи».

Но тут, как нельзя кстати, пришло письмо в ЦК КПСС от советского посла в Иордании, это было примерно в 1961-1962 гг. (Тут Козета Рахиевна, возможно, ошиблась. Согласно Большой Советской энциклопедии, дипотношения между СССР и Иорданией были установлены 20 августа 1963 г. Поэтому письмо, скорее всего, было написано в 1964-1965 гг. В эти годы послом СССР в Иордании был Петр Константинович Слюсаренко. - НН). Он писал, что отдельная, нацеленная именно на черкесов диаспоры радиопередача, очень нужна, что это идеологически и стратегически важно для СССР. Посол обратил внимание, что после передачи Козеты Бек ему стали писать иорданские черкесы: «Мы теперь будем принимать людей из СССР, как братьев! Нам многие годы внушали, что всех черкесов вывезли в Сибирь, и они там умерли, но, благодаря передаче Козеты Бек, мы знаем, что это совсем не так».

 

О самом интересном — о командировках Козеты, о том, как в Израиле открыли «Черкесский клуб», черкесскую школу, стали выпускать черкесскую газету, как Козета помогала устраивать на лечение черкесов из Сирии в московские клиники, о том, какой цензуре подвергались ее передачи — читайте дальше...